Как подобрать брошенную Москву

На Московском урбанистическом форуме, который из года в год определяет направления развития столицы и основных программ ее благоустройства, МОСЛЕНТА поговорила с архитектурным критиком и партнером КБ «Стрелка» Григорием Ревзиным о вопросах и темах, не обсуждавшихся на главном урбанистическом событии года. Что нужно сделать, чтобы редевелопмент промзон начался? Как именно будут развиваться московские набережные? Каким образом нужно развивать пешеходные улицы в северных городах?

###О промзонах министерства обороны

**— На форуме активно обсуждалась перспектива развития московских промзон, но не был озвучен вопрос о территориях, подведомственных Министерству обороны, различным НИИ, Минатому. Они не принадлежат городу, многие из них стоят брошенными. Есть хоть какая-то определенность относительно того, как и когда будет проводиться редевелопмент этих территорий? **

Не стоит преувеличивать значения этой земли. В Москве в пределах МКАД промзоны составляют до трети площади города, а вместе с прилегающими к ним зелеными и необустроенными территориями — даже 40 процентов. А зон, принадлежавших Министерству обороны и прочим серьезным ведомствам, их от силы процентов пять. Большинство из них приватизированы.

Если разбираться, то приватизацией те процессы назвать сложно, скорее, это были рейдерские захваты. Покупались не земли, а предприятия, которые банкротили, и потом оказывалось, что в собственности предприятий есть земля. Теперь новые владельцы этих территорий ожидают момента, когда они резко вырастут в цене, чего пока не происходит.

Объективно их можно понять, потому что когда вы смотрите на карту Москвы, то понимаете, что цена на землю здесь не может не вырасти. В итоге, в пяти километрах от центра у нас есть кольцо территорий, которые, скажем так, зарезервированы под развитие.

— И как же начать их редевелопмент?

Очень просто: надо вести переговорный процесс с собственником. И не надо думать, что он не идет. Он постоянно ведется, просто он довольно личный. Есть порядка 30 людей, с которыми надо выяснить отношения. Сложно, но они выясняются.

— И что, этот процесс растянется на десятилетия?

Не думаю, потому что проблема промзон была второй на повестке дня, когда Собянин стал мэром. Первым, если вы помните, был вопрос инвестконтрактов, которых, как вы помните, градоначальник разорвал огромное количество. Вопрос с промзонами тоже решается, просто не так быстро.

###О развитии Москвы-реки

**— В этом году на Московском урбанистическом форуме была представлена концепция каркаса развития Москвы, базирующаяся на трех основных программах: редевелопмента промзон, строительства и ввода в эксплуатацию московской кольцевой железной дороги и, главное, — развития Москвы-реки. По-вашему, это те решения, которые должны сейчас обсуждаться и разрабатываться в первую очередь? **

Начнем с того, что объявление этой концепции было неожиданным. То есть я ничего не имею против того, что придуман такой каркас, но надо понимать, что примерно за неделю до форума было решено представить именно его.

Да, московские власти действительно занимаются рекой. Если помните, в прошлом году на том же форуме был представлен результат конкурсных реконструкций московских набережных. Это вообще давняя мечта Собянина, еще на выборах он говорил: «Посмотрите, как первый премьер Сингапура Ли Куан Ю сделал набережную Марина-бэй самым популярным общественным пространством в городе. А что же у нас Москва-река такая заброшенная, надо и нам ее таким же образом развивать».

В целом мы наблюдаем, что после прихода Собянина городские власти подбирают брошенное во времена Лужкова: брошенные парки, брошенные промзоны, брошенную реку. При этом сейчас сложно понять, насколько река может стать линейным центром города, как об этом заявляется в планах.

**— В планах развития заявляется, что она распакует спальные районы, как это понимать? По набережной проложат шоссе, как в Киеве? Создадут новую и доступную речную транспортную инфраструктуру, как в Венеции? **

Это вопрос выбора. Река в проекте набережных, который был утвержден на конкурсе, воспринималась, прежде всего, как рекреационная зона. А если река теперь объявлена элементом городского каркаса — это, прежде всего, коммуникационная зона. В таком случае все набережные нужно превратить в магистрали. Это противоположные стратегии. И я, честно говоря, не услышал, какая из них будет реализовываться: будут ли у нас строиться шестиполосные шоссе вдоль набережных или там будут парки? Либо и то, и другое, но это довольно дорого: вбить тоннели на набережных, а сверху сделать озелененные прогулочные зоны? Не представляю, что именно будет делаться. Но, так или иначе, то, что решено сконцентрироваться на набережной, это, в принципе, правильно. Да, это брошенные территории, которые надо поднимать и развивать.

**— Когда в XIX, начале XX веков вдоль Москвы-реки были построены заводы и фабрики, река и железная дорога работали с ними в системе как транспортные магистрали. Теперь вся эта цепочка перезапускается как новый каркас города? **

Да, производственные цепочки, под которые эта система закладывалась, больше не существуют. Той индустрии вообще больше нет — ни текстильной, на которую, прежде всего, все это было рассчитано, ни кожевенной. И вся логистика по подвозу по реке дров, угля, сырья для производств уже давно отмерла. Действительно, брошена целая инфраструктура, сейчас она будет заново развиваться, и это большой городской ресурс.

###О программе «Моя улица»

**— «Стандарт благоустройства улиц и городских общественных пространств», который готовит КБ «Стрелка», будет принят к исполнению только в 2016 году. На обсуждении реализации программы «Моя улица» никто не коснулся вопроса о том, как город вообще может браться за комплексное благоустройство более 3000 московских улиц, не приняв в начале стандарты этого благоустройства? **

Город — это такая структура, что когда в нем выполняются традиционные работы, к которым и власти, и исполнители привыкли, то все проходит более-менее гладко. А когда начинают новые процессы, часто оказывается, что никто не знает, как к ним подступиться.

Везде есть свой уровень культуры и цивилизации. Если вы берете область жилищно-коммунального хозяйства, то надо понимать, что город, в котором мы находимся, в течение 60 лет развивался по пути роста, и за послевоенное время вырос в 12 раз. В этом смысле Москва — никакой не европейский город, фантастическими темпами роста она напоминает, скорее, характерный азиатский мегаполис.

Но теперь в мире принимается идея компактного города, реконструкции существующего города, которую и мы пытаемся тоже как-то развивать. А у нас под этого ничего не заточено. Уровень проектного понимания проблем, который существовал в комплексе ЖКХ, не сравним с тем, что было в сфере архитектуры и строительства. Если вы посмотрите чертежи, которые оформляются в сфере ЖКХ, то увидите, что это уровень XVIII века. Как проекты набережных Петербурга выглядели при Петре: чертеж, на котором показано, здесь — кирпич, а здесь — гранит, и больше никаких пояснений.

Благоустройство улиц при Лужкове тоже было брошенной темой, потому что на этом невозможно заработать. И уже месяца через три после прихода Собянина было объявлено, что теперь в Москве будут благоустраиваться общественные пространства: парки, набережные и улицы.

Начали делать пешеходные пространства. Какой у наших городских властей был опыт проведения подобных работ? Это Арбат, который сделали к Олимпиаде-80. Ровно так и начали благоустраивать улицы: ставить те же лавочки, фонари, класть ту же плитку. Но довольно быстро выяснилось, что по такому алгоритму получается создавать только устаревшие общественные пространства.

Дальше возникла идея, что вместо воспроизведения каких-то устаревших схем, можно попробовать решить вопрос благоустройства общественных пространств, работая с современными архитекторами, с архитектурными бюро. То, что сделал Wowhaus по Крымской набережной, я считаю абсолютно идеальным результатом. Но это авторская работа. Это архитектор, как художник, взял и нарисовал — качественное, штучное решение.

Но мы же говорим об огромной программе, охватывающей более 3000 улиц, это же индустриальный вопрос. Мы с коллегами посчитали: если сложить их общую протяженность, получится расстояние, как от Москвы до Мекки. Это не может нарисовать один автор, это индустрия, нужен стандарт.

Внедрение стандарта — процесс не быстрый. За год КБ «Стрелка» разработала эти рекомендации, теперь они будут какое-то время внедряться, приниматься. Мы придумали много всего интересного, и я искренне надеюсь, что когда все это будет внедрено, люди увидят качественные сдвиги в городской среде.

С другой стороны, должен сказать, что качественный сдвиг виден уже сегодня. Да, на улицах, на которых работы по благоустройству закончены, допущен ряд ошибок. И тем не менее это целиком обновленные пространства. Чтобы в этом убедиться, достаточно прийти на ту же Мясницкую, на Большую Никитскую. Да, где-то неправильно сделаны стоки, велосипедная дорожка на Бульварном кольце не на том уровне. Даст Бог, переделают. Но, так или иначе, перед нами новый имидж улиц.

Потому что то, как эти улицы выглядели до благоустройства — это уровень 1960-х годов. Тогда считалось, что у нас индустриальный город, и главное — это транспорт, а улицы — это в первую очередь магистрали для автомобилей. А теперь мы наблюдаем, как происходит перераспределение пространства улицы, и теперь приоритет на ней отдается пешеходу. Конкретные решения могут быть лучше, надеюсь, что после принятия «Стандарта благоустройства улиц и городских общественных пространств» ситуация изменится в лучшую сторону.

###Про первые этажи и стрит-ритейл

— Разве такая программа, как «Моя улица», может проводиться без реорганизации первых этажей этих улиц? Ведь чтобы добиться качественных перемен в городской среде, увеличить долю пешеходного движения в центре, недостаточно передвинуть бордюры, надо, чтобы первые этажи занимали магазины, кафе, чтобы их стало больше.

Да, любая улица в центре живет ровно в той степени, в какой первые этажи являются общественными пространствами. Вопрос, каким образом это должно быть достигнуто? У нас первые этажи в центре на 80 процентов приватизированы. Кое-где еще сидят федеральные организации, которые со временем оттуда выгонят. Теоретически нужно было бы, чтобы улица и первые этажи управлялись одним субъектом: Бирюков же не распоряжается первыми этажами, ими распоряжается Минкомимущество.

Этот гипотетический управляющий субъект, считая, что уличная торговля, стрит-ритейл является в городе общественным благом, сначала должен налоговой политикой выдавить оттуда тех арендаторов, чьи пространства де факто не являются общественными, даже банки. А с другой стороны, поощрить тех арендаторов, которые занимаются торговлей. Большинство городов пришло к этому, и если вы смотрите ситуацию по стрит-ритейлу в Париже, например, то там невозможно даже изменить значение магазина с овощного на книжный, хоть это и частная собственность.

Управленческое решение на сегодняшний день не озвучено. Передать первые этажи в ведомство ЖКХ было бы как-то странно. Забрать их у Минкомимущества — тоже странно. Вопрос довольно активно обсуждается внутри московского правительства, просто это не выносится в общественное пространство, потому что решения пока нет.

Когда пять лет назад обсуждалась стратегия развития улиц, то архитектор Сергей Чобан совершенно справедливо говорил, что пешеходная улица в северном городе, если брать пример Берлина, голландских городов, работает тогда, когда значительная ее часть, примерно 50 процентов, в зимнее время дублируется системой пассажей. Когда вы можете всю улицу пройти, перемещаясь по сквозному общественному пространству первых этажей зданий, на ней расположенных. Честно сказать, сегодня я не вижу другого способа решения этой проблемы для Москвы.