Опубликовано 23 апреля 2017, 00:00

Дома, построенные наощупь

О слепых архитекторах, работавших в Москве
Фраза «слепой архитектор», в первый момент кажется издевкой, в лучшем случае, оксюмороном. Потом задумываешься, что если был глухой композитор Бетховен, почему не быть слепому архитектору? А потом оказалось, что это не легенда, а вполне реальная история весьма известного московского зодчего Ивана Гавриловича Кондратенко.
Дома, построенные наощупь
www.bluestone.ru

Фраза «слепой архитектор», в первый момент кажется издевкой, в лучшем случае, оксюмороном. Потом задумываешься, что если был глухой композитор Бетховен, почему не быть слепому архитектору? А потом оказалось, что это не легенда, а вполне реальная история весьма известного московского зодчего Ивана Гавриловича Кондратенко.

Бетховен московской архитектуры

Иван Кондратенко это особая фигура в истории московской архитектуры. Выходец из крестьян, выбившийся в люди благодаря упорству и таланту. Золотой медалист петербуржской Академии художеств, которую он окончил уже будучи выпускником московского Училища живописи, ваяния и зодчества. Автор более полусотни построек в первопрестольной, в том числе, весьма известных и даже знаменитых. Гласный московской городской думы. Но все эти регалии вряд ли выделили бы его из довольно внушительного ряда видных и уважаемых московских архитекторов, если бы не одно обстоятельство… Он был слепым.

Не с рождения, конечно, иначе ему вряд ли удалось бы стать архитектором. Однако начавшаяся уже в зрелом возрасте болезнь прогрессировала, и со временем Иван Гаврилович практически ослеп. Со слухом тоже были проблемы. Тем не менее, он не перестал работать и, что еще важнее, к нему не перестали приходить заказчики. Кондратенко придумывал здания и вылепливал их из глины, на ощупь воплощая свои архитектурные идеи. Доработкой же и прорисовкой деталей со слов мастера занимался его молодой коллега Семен Дорошенко.

Доходный дом Гордон или «Дом со львами» на улице Малая Молчановка.

Доходный дом Гордон или «Дом со львами» на улице Малая Молчановка.

© NVO / Wikimedia

Имя Кондратенко связано в основном со строительством многоквартирных жилых домов. В конце XIX столетия первопрестольная переживала строительный бум, да и вся пореформенная Россия изменилась. Население городов стремительно росло, появился значительный слой довольно состоятельной городской интеллигенции, чиновничества и деловых людей, которым нужно было качественное жилье. В то же время, многие владельцы дворянских особняков уже не могли их содержать. А другие хотели капитализировать свою недвижимость, получать доход. Так на месте старинных домовладений в центральной части города и стали появляться привычные нам сейчас высотные дома с парадными подъездами и меблированными квартирами, которые сдавались внаем. По понятным причинам, их стали называть доходными домами.

Естественно, что высотное строительство стало возможно лишь после того, как в городе был проведены водопровод и канализация. А заодно, появилось электричество, лифты, мусоропровод, телефон и прочие чудеса урбанистического быта. Впрочем, это уже относилось к категории дополнительных опций и присутствовало далеко не во всех домах. Доходные дома вообще были очень разными. Все зависело от расположения участка, и средств, которые заказчик готов был вложить в строительство. В конечном счете, от этого зависело то, на какую публику будет ориентирован тот или иной дом, а это уже определяло выбор архитектора. Зодчие ведь тоже делились на дорогих и не очень, каждый имел свой послужной список, условное «портфолио», работал с определенными строительными артелями.

Доходный дом Скальского в Кривоколенном переулке.

Доходный дом Скальского в Кривоколенном переулке.

© Игорь Зотин / ТАСС

Чаще всего, заказчик определял ценовую категорию будущего дома, а соответственно, количество и размер квартир, дополнительные услуги и качество внутренней отделки, выбирал стилевое направление для оформления фасада. Потом утверждал подготовленный архитектором проект и смету. Строились такие дома обычно за один сезон, за взаимоотношения со строительной артелью и выбор материалов отвечал архитектор. Здесь нужно понимать, что когда речь идет о конкретном известном архитекторе, на самом деле подразумевается целая мастерская. Каждый видный зодчий имел бригаду профессионалов-помощников очень высокого уровня, каждый из которых отвечал за определенный участок. Но руководил процессом все равно один мастер.

Люди в то время не привыкли к типовому жилью, поэтому внешний вид дома был важен для потенциальных арендаторов. Никто не хотел жить в безликом, грустном ничем не примечательном здании, даже если в нем были хорошие квартиры. В эпоху модерна и эклектики внешний вид решал многое.

Замок «картонного короля»

Но вернемся к Кондратенко. У него тоже были помощники, например, Василий Волокитин или уже упомянутый Семен Дорошенко, который на тридцать с лишним лет был моложе своего учителя. Но стиль определял Иван Гаврилович и рука мастера в его работах видна очень четко.

Главное, что отличает Кондратенко, это умение несколькими декоративными деталями создать образ, который сразу навевает определенное настроение и вызывает ассоциации с вполне определенным стилем или эпохой. Пара декоративных элементов на фасаде и обычный московский дом приобретает вид древнерусского терема. Или палаццо эпохи Возрождения. А иногда, средневекового рыцарского замка. Не теряя при этом функциональности и актуальности. Это называется архитектурная эклектика — стиль весьма модный на рубеже веков. Другое дело, что далеко не всем работавшим в нем авторам удавалось добиваться того мастерства, которым овладел Кондратенко. Эклектику в его исполнении можно назвать эталонной.

Одной из самых ярких совместных работ слепого мэтра и его молодого ученика Дорошенко стал удивительный дом в Потаповском переулке (№12), который они построили для «картонного короля» Павла Заварского. Он и сам собирался жить в этом доме, и квартиры внаем сдавать, а записан дом был на супругу купца Анастасию Георгиевну.

Заказчик, который занимался производством и торговлей писчебумажными товарами, решил создать доходный дом в рыцарском, готическом стиле, сделать его похожим на замок. Кондратенко принял его идею. Зодчий симметрично разделил дом пополам, оформил центральный вход как крепостные ворота, а два крыла стилизовал под крепостные башни. Декор дома тоже выполнен в «фортификационном» стиле: эркеры сверху обрамлены мощными машикулями (наклонные бойницы, через которые защитники крепостей лили на штурмующих кипяток), а под крышей устроен ряд смотровых окон, похожих на оборонительные. Минимум декора, и дом превратился в рыцарский замок. Конечно, многие люди хотели жить в таком выдающемся доме, и готовы были за это платить. Работа архитектора вполне себя окупила.

Кстати, когда дом строили, переулок именовался Большой Успенский в честь церкви Успения, стоявшей поблизости. Этот храм был построен в XVII веке на деньги купца Сверчкова (в честь него назван соседний Сверчков переулок), а строил его крепостной мастер Петр Потапов. В начале 20-х большевики храм сломали, а название переулка «зависло» в воздухе. И тогда кому-то пришла в голову идея увековечить имя крепостного мастера. Так Успенский переулок стал Потаповским.

Верноподданнический дом и «игра в модерн»

А вот другой пример творчества Кондратенко — дом у Патриаршего пруда (Малая Бронная, 32). Он построен в 1913 году, когда Россия отмечала юбилей дома Романовых. Страну охватили верноподданнические настроения и Кондратенко получил от купца Вешнякова (кстати, депутата Думы и основателя Московского коммерческого института) заказ на создание доходного дома в старинных русских традициях. Но беда в том, что типичные атрибуты русского зодчества мало подходят к многоэтажным жилым домам, они характерны для церковной архитектуры, в крайнем случае, для княжеских теремов. Нужно было искать решение, и Кондратенко его нашел.

Центральный подъезд оформлен как колоколовидный перспективный портал, свойственный Владимиро-Суздальским храмам. А полукруглые утопленные окна напоминают о русских теремах, как и мощные декоративные столбцы. Дополняют облик маленькие башенки на крыше, воспроизводящие Федоровскую часовню в Переяславле. Опять всего несколько декоративных деталей, и получите изящную стилизацию в древнерусском стиле.

Отметим и еще один яркий пример великолепного мастерства Кондратенко — дом И.М.Коровина на Тверском бульваре. Дом номер девять. Его видели все москвичи, но мало кто обращает на него внимание, хотя он весьма примечателен. Здесь мастер решил «поиграть в модерн», создать настроение парижской легкости и вольного духа Монмартра. Открытые сквозные балконы словно располагают к тому, чтобы украсить их цветами и беззаботно беседовать с гуляющими по Тверскому. Дом предназначался для людей искусства, благо и район в те годы считался богемным. В этом доме бывали Маяковский, Хлебников, Пастернак.

Доходный дом Коровина на Тверском бульваре.

Доходный дом Коровина на Тверском бульваре.

© Shakko / Wikimedia

Кондратенко не дожил до революции, он скончался в 1916-м. Возможно, оно и к лучшему — маловероятно, что при новой власти он был бы востребован. Кстати, его ученик Дорошенко после смерти мэтра тоже пропал. Может быть, сгинул в омуте Гражданской?

Трудно в это поверить, но одновременно с Кондратенко в Москве работал еще один слепой архитектор — Сергей Шуцман. Он родился в Первопрестольной в семье немца-садовника. С серебряной медалью закончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, затем Академию художеств. Считался чрезвычайно перспективным и одаренным мастером, но болезнь все перечеркнула. Шуцман и два его брата-инженера работали в мастерской Льва Кекушева, совместно сделали ряд знаменитых проектов. Когда Сергей ослеп, Кекушев оставил его в мастерской, и он продолжил работу. По мере сил, конечно. Тем не менее, его фамилия стоит на нескольких проектах, увидеть которые он не мог.