Эволюция в области сознания

Людмила Улицкая — первая женщина, получившая «Русский Букер» за роман «Казус Кукоцкого», дважды лауреат премии «Большая книга», общественный деятель, в частности активно поддерживающий благотворительные акции. МОСЛЕНТА поговорила с ней о волнующих темах в жизни, литературе, о культурной элите, творческих планах, любимых местах и книгах.

Процессы и повороты

—В 2012 году в интервью Владимиру Познеру вы сказали: «Человечество как вид находится в состоянии или уже имеющегося рывка или накануне этого рывка». В других интервью с вами встречаются мысли об ускорении эволюционного процесса (и это доказано некоторыми учеными). Как вы считаете, что это за рывок, в чем он может выразиться?

Эволюция — непреложный закон жизни, и в этот процесс включена и вся Вселенная, и наша планета, и все живое. Можно даже сказать, что сама жизнь — результат эволюции. Но человек, как кажется, единственное существо в мире, который это может уловить, оценить, понять. Начиная с великого открытия Уотсоном и Криком ДНК, того алфавита, которым записано все живое, суммарное знание о мире возросло не только количественно, но и качественно. Что же касается человечества как вида, то, как мне представляется, эволюция сегодня происходит в области сознания. А вот к чему это приведет, я предсказывать не берусь.

—Любопытная ли это тема для писателя — «ускорение эволюции»? На исследовании каких процессов в этой области вы сами могли бы или посоветовали другим (например, молодым писателям) сфокусироваться?

Не знаю, насколько это интересно для писателей, но меня это очень волнует по той причине, что в прошлом я биолог, несостоявшийся ученый. А в наше время творческие процессы, которые так активизировались, идут в самых разных потоках. Никаких советов молодым писателям я дать не могу. Хотя человечество в целом пишет суммарный и цельный текст, не думаю, что область литературы самая перспективная.

—Людмила Евгеньевна, какие темы, события, явления или феномены сейчас привлекают ваше внимание больше всего?

Недавно одна японская писательница написала роман, героями которого оказываются, по существу, растения. Вот замечательная, очень для меня волнующая тема. Она увидела мир в каком-то новом, прежде невиданном повороте. В области литературы именно это как раз самое интересное — какие-то новые идеи и новые пути. За этим стоит большая тема — место человека в мироздании. Давно уже установили, что с животными нас роднит очень многое.

Власть и культурная элита

—Как вы сейчас оцениваете отношения власти с научной и культурной элитой России? И как, на ваш взгляд, эта элита изменилась за последние 10-15 лет? Хотелось бы понять, как вы в целом определяете и понимаете сегодняшнюю «элиту».

Что такое элита, все понимают по-разному. Это ясно только в семеноводстве, где элитой называют лучшие по всем признакам семена. В человеческом сообществе вопрос посложнее: какой критерий мы будем выбирать, чтобы определить это гипотетическое «лучшее»? На подиуме — это самые длинноногие, рослые девицы, в коровнике — наиболее удойные коровы. Научная элита — самые талантливые ученые, как мне кажется. Но часто их замещают ученые бюрократы и карьеристы. Надо очень хорошо знать каждую область, чтобы назвать в ней лучших. Я от науки далека, но, насколько мне известно, лучшие из молодых ученых охотно уезжают сейчас из России по той причине, что фундаментальные науки финансируются все хуже. При такой финансовой политике государства скоро никакой научной элиты у нас не останется.

Что касается взаимоотношений власти и культурной элиты, картина тоже печальная, но в другом роде. У власти (не только нашей, это явление всемирное) есть иллюзия, что политика выше культуры, и власть пытается культуру подмять, ею руководить. А на самом деле политика представляет собой лишь фрагмент культуры, и это мало понимают сегодня всяческие начальники. В истории человечества, последнего ее отрезка, по крайней мере, останется Менделеев и Вернадский, Кольцов и Вавилов, Заболоцкий и Мандельштам, в этом я уверена. Именно они и были элитой, если угодно использовать это понятие… А кто элита сегодня — не знаю… Я там не состою.

Творческая остановка или сюрпризы

—Вы уже несколько раз говорили о своем «последнем романе». Как вы считаете, «Лестница Якова» — это он и есть? Или вы уже обдумываете новый большой труд?

Нет, никаких подвигов я совершать пока не собираюсь.

—Что может изменить ваше решение, есть ли какое-то событие или чувство, которое способно еще раз подтолкнуть вас к созданию нового романа?

Сейчас я думаю, что все свои большие по объему книги я уже написала; но пьесу, может, напишу, или киносценарий. Или рассказ, если получится. Но это точно не толстый роман. Не знаю, какие новые опыты, новые сюрпризы мне должна преподнести жизнь, чтобы я снова замахнулась на роман.

—Планируете ли вы новый детский проект? Если да, то каким будет тематический фокус — снова культурная антропология или что-то другое?

Я бы с удовольствием продлила старый проект, там было очень много тем, которые просто просятся для обсуждения с подростками. Именно культурная антропология. Я бы и те пятнадцать книг, которые давно уже вышли, сейчас переделала. Но мне этого никто не предлагает.

Через многоточие

—Какие в целом у вас сейчас ощущения от города? Вы часто уезжаете из столицы? Какое место вам ближе по духу?

Я стопроцентный горожанин, но последние годы мне все больше хочется из города уехать, и я довольно часто уезжаю. «Ближе по духу» — не знаю. Много прекрасных мест на земле. Я очень люблю северную Италию, люблю море, вообще воду всякую. И города люблю такие, в которых много воды: Петербург, Амстердам, Венеция.

—Какие книги вы любите перечитывать? Когда настроение плохое, я обращаюсь к прозе Пушкина.

—Какие занятия сейчас доставляют вам удовольствие?

Музыку слушаю, разную — от Чарли Паркера до Альбинони.