«Днем прислуживали во дворце, а по ночам шли на разбой». История самых знаменитых преступников дореволюционной Москвы

Cтольник Прохор Кропотов

Мы знаем, что еще в «Русской правде» упоминаются жулики, тати. Воровская традиция существовала с незапамятных времен, и понятно, что со временем она перенеслась на Киевскую, а потом и Московскую Русь.

И если на великом шелковом пути, например, грабили караваны, в Багдаде — лавки, склады и купцов, то на московских рынках складывалась своя история. Тут, конечно, были жулики и бандиты, веку к XIV появились карманники, срезавшие мошну (мошенники). Но все это было несерьезно: мелочь, шушера.

Первое большое дело о разбойничьей банде, которое потрясло Москву и москвичей, относится к концу XVII века. В 1679 году на Красной площади казнили стольника Прохора Васильева, сына Кропотова, вместе с сообщниками. В его банде состояло больше 20 московских чиновников, в основном тоже стольников. Кропотова сравнивали со Степаном Разиным, и перед казнью провезли по Тверской на той же телеге.

Это, наверное, был один из самых известных случаев, когда представители высшего сословия составили разбойничью банду.

Известно, что после пыток казнили троих главарей, остальных сослали в Сибирь или после конфискации имущества разжаловали в городовые дворяне. Зачинщиков разбоя казнили потому, что банда представляла опасность для власти — они собирались идти в Польшу и агитировать шляхту устроить новое нашествие на Москву.

Беглые солдаты и крестьяне

Мало кому из воровского мира в дореволюционной Москве удалось прославиться так, как Ваньке Каину. Безвестные преступники совершали кражи в домах, в банях и на ярмарках. Само собой, был разбой на дорогах, воровали с возов и телег. Поскольку освещения на большинстве московских улиц не было до 1730 года, да и после этого темных переулков хватало, вечерами и особенно пасмурными безлунными ночами прохожих грабили налево и направо.

Из описаний современников мы знаем, что собирались банды, как правило, под мостами Китай-города и Белого города, в кабаках.

Воровское сообщество формировалось в основном из беглых крестьян, беглых солдат и работников мануфактур, которые, как сегодня говорят, не нашли себя в этой работе.

Первый московский криминальный жаргон появился в XVIII веке. Например, кандалы называли «четками», кистень — «гостинцем», а воров — «купцами пропалых вещей».

С разгулом преступности никто не боролся, пока в 1720-х годах в Москве не появилась полицейская канцелярия. Ловить стали прежде всего мошенников и воров, убийц и разбойников.

Ванька Каин

Если говорить об истории московских воров, то первый, кто вспоминается, — Ванька Каин. Это первый реальный персонаж, который стал не только московской, но и общероссийской воровской легендой. Он очень много сделал для организованной преступности в XVIII веке.

Это был крепостной крестьянин Ванька Осипов, который стал дворовым у купцов Филатьевых в Москве и сблизился с ворами.

Сначала он промышлял карманными кражами, потом вдруг пришел в приказ с покаянием, решил работать на власть и начал всех сдавать налево и направо. Поскольку он знал этот мир, то прекрасно представлял, как воров ловить и что для этого делать. То есть стал Каином дважды, превратился в главного доносчика и создал свою небольшую банду. Она помогала ловить одних воров, и в то же время, как выяснилось спустя годы, занималась бандитизмом.

Когда это стало известно, Александр Татищев, который в это время был московским генерал-полицмейстером, обратился к императрице Елизавете Петровне с просьбой позволить ему Каина ликвидировать.

Было большое следствие, которое окончилось в 1765 году. Ваньку Каина приговорили к смертной казни, но заменили ее пожизненной каторгой, куда он проследовал в кандалах. Как тогда было принято в таких случаях, ему вырезали ноздри и выжгли на лбу клеймо «Вор».

Позже была опубликована автобиография, которую якобы он сам написал. По сути она положила основу воровской субкультуры в России.

Сонька Золотая Ручка

Если брать более поздний период, который уже перекликается с современностью, главным символом его женской, феминистической, так сказать, воровской категории стала Сонька Золотая Ручка.

И до сих пор на Ваганьковское кладбище приходят воры и жулики, чтобы поклониться Соньке, которая на самом деле не там похоронена.

Но почему-то принято считать, что ей принадлежит могила справа от входа на кладбище, на которой стоит памятник — дама с утраченной уже головой и под одной единственной металлической пальмой. А раньше, я помню, надгробие было метров шесть в диаметре и представляло собой строение из мраморных плит с четырьмя бронзовыми пальмами по бокам.

До сих пор туда приносят цветы, сигареты, записки, монеты. Просят помощи перед началом большого дела. Многие воры и бандиты современности туда приходили, чтобы попросить у Соньки защиты. Например, это делала ореховская группировка.

При этом аферистка Софья Блювштейн, родившаяся в 1846 году под Варшавой, в Москве почти не гастролировала. В основном она промышляла в Киеве, Одессе и центральной части России. А когда ее задержали, то сослали на Сахалин, где с ней встречался Чехов и где она скончалась в 1902 году.

Но почему-то почитают ее в Москве. По легенде, она тайно бежала, дожила свои дни в достатке и похоронили ее здесь, хотя это, конечно, неправда. Тем не менее для Москвы это — как икона воровского мира.

Женщина была интересная, занимательная и совершенно непонятная. Сложно отличить легенды и домыслы о ней от реальной информации. Доподлинно известно, что она участвовала в десятках дел, была связана с московским преступным сообществом «Червовые валеты», которое занималось подделкой векселей, убийствами, шулерством и грабежами.

И надо заметить, что тогда, в конце XIX — начале ХХ века, впервые возникла феминизация криминального мира. До и после этого девушки и женщины были в основном наводчицами, что отображено и в песнях, и в художественной прозе. Конечно, и до Соньки были женщины, стоявшие во главе банд или наводчицы. Но именно Сонька прославилась настолько, что всем стало очевидно: криминальный мир России принадлежит не только мужчинам.