Восстановленные памятники Ваганькова

Утром последнего августовского дня возле Ваганьковского кладбища стояло несколько десятков серьёзных байков с российскими и польскими флагами. Сами байкеры у могилы Владимира Высоцкого отдали дань его памяти, а затем организованной группой отправились возлагать венки на могилы героев, павших в боях в Великую Отечественную войну.

Как рассказал МОСЛЕНТЕ и. о. командора 16 катыньского рейда священник Дариуш Станьчик, это уже 16-й визит в Россию колонны 54 польских мотоциклистов клуба «Катынский рейд». Байкеры разыскивают в разных странах места захоронения павших во Второй мировой войне, посещают службы в храмах. В этот раз их маршрут прошёл через 25 городов Польши, Украины и России.

Они возложили венки, сели на мотоциклы и отправились дальше, а эстафету на Ваганьково приняли журналисты, реставраторы и сотрудники Департамента культурного наследия Москвы, которые оценили итоги работы специалистов по восстановлению памятников, представляющих историческую ценность.

Как рассказал руководитель департамента культурного наследия столицы Алексей Емельянов, за пять лет в Москве отреставрировано около 200 надгробий. «В прошлом году были отреставрированы надгробия на Новодевичьем кладбище, в этом году — памятники на Ваганьковском кладбище. Здесь более 200 надгробий находятся под государственной охраной», — сказал Емельянов.

На Ваганьковском кладбище было отреставрировано надгробие могилы архитектора Федора Шехтеля, а также семейное захоронение архитектора Петра Скоморошенко. Именно их в первую очередь и увидели журналисты.

Как рассказал реставратор Дмитрий Стадник, по каждому памятнику сначала составляется карта его технического состояния. Делается это примерно за год до начала работ, чтобы оценить их масштаб. Что же касается захоронения Шехтеля, то здесь шла речь и о восстановлении памятника, сделанного из песчаника и сильно пострадавшего за 90 лет, и о восстановлении шести могил семейного захоронения. Заново, по фотографиям и сохранившейся акварели, восстановлено навершие памятника. Причём мастерам пришлось поместить памятник под купол и долго просушивать его с помощью теплопушек, создавая нужный микроклимат. Затем художники расчистили историческую поверхность монумента, провели биоцидную обработку. И по архивным фотографиям и чертежам восстановили тёмно-бордовый крест в круге, расположенный в верхней части каменной плиты.

Все работы по реставрации только этого захоронения обошлись примерно в 3 миллиона рублей. И это при том, что в среднем в Москве на восстановление могильных памятников, ставших объектами культурного наследия, выделяется до 50 миллионов в год. С учётом их количества — не так уж и много.

Кстати, подрядчик по контракту обязан по гарантии пять лет заниматься промывкой и обработкой памятника. По истечении этого срока не исключена новая обработка от биологической грязи.

По словам заместителя председателя Российской ассоциации реставраторов Юлии Логиновой, в ближайшие годы город планирует отреставрировать порядка 100 надгробий. Стоимость реставрации каждой могилы составляет около 1 миллиона рублей (это средняя стоимость, в которую могила Шехтеля не вписалась).

В прошлом году были отреставрированы могилы Чехова, Бродского, Галины Улановой на Новодевичьем кладбище, купцов Морозовых — на Рогожском, в этом — надгробия семейств Шехтеля и Скоморошенко на Ваганьковском кладбище. Впереди — работа на Преображенском кладбище, где тоже есть захоронение купцов Морозовых.

Всего же в реестре объектов культурного наследия города числится более двух тысяч художественный надгробий и могил, расположенных на 36 различных кладбищах. На основании проведённого мониторинга в конце 2016 года будет составлен список объектов, требующих комплекса мер по реставрации. В этом году планируется окончание работ на 50 надгробий.

На Ваганьковском кладбище, по данным департамента, находится 259 объектов культурного наследия. В этом году были отреставрированы часовня на семейном захоронении архитектора Петра Скоморошенко, ещё одно надгробие в виде часовни на могиле настоятеля Иоанна Приклонского, установленное в 1898 году, а также художественное надгробия на могиле зоолога и археолога Сергея Усова, семейном захоронении архитектора Фёдора Шехтеля и два безымянных надгробия в виде саркофагов на участках 21 и 14.

Спрашиваю Дмитрия Стадника, какие объекты были для реставраторов самыми сложными.

— В первую очередь саркофаги конца восемнадцатого века, а также часовня настоятеля Иоанна Приклонского. Там пришлось восстанавливать живописное полотно, пострадавшее от влаги и пыли. Немало хлопот доставили нам и ураганы последних лет. Они повалили деревья, которые повредили памятники. Летом этого года дерево после урагана упало на уже практически отреставрированную сенницу (металлическое ограждение) могилы Левенсона. И уже готовый объект пришлось восстанавливать заново.

Очень часто приходится реставрировать кресты. В их основе, как правило, находятся металлические стержни, которые под воздействием разных температур то расширяются, то сужаются, давят на камень и разрушают его.

К тому же у многих памятников приходится восстанавливать фрагменты, буквально выкапывая их. Тот же постамент плакальщицы на могиле Левинсона так глубоко ушёл в землю, что даже надписи не было видно. Мы восстановили и его, и надпись, и вернули на прежнее место основу из песчаника.

Идём дальше. Доходим до безымянного саркофага из белого песчаника на участке 21, который реставраторы датировали началом XIX века. Он был поражён чёрным грибком, пылью, на нём были заметны многочисленные сколы, лица ангелов выветрились и утратили многие элементы. Всё это тоже было воссоздано заново. Да так, что теперь и не определишь, если ты не специалист, где новое, а где старое.

Кто-то из журналистов говорит уверенно: саркофаг маленький, детский наверное...

Это, конечно, не так. Размер в данном случае не имеет значения.

И всё-таки очень интересно, кто здесь мог быть похоронен. Спрашиваю об этом у Дмитрия Стадника. Может быть, изображения на саркофаге могут подсказать кем был хозяин захоронения.

«Вряд ли мы об этом узнаем, — отвечает реставратор. — Единственное, что даёт подсказку: весь орнамент — это масонские знаки. И таких захоронений по всей Москве не так много осталось. Разве что в Донском монастыре. Но там и сохранность хуже. Вот у другого саркофага, на 13 участке ещё более уникальные элементы. На нём нет масонских знаков, только растительные орнаменты, зато сохранились элементы покраски».

И действительно, подойдя к памятнику (и растеряв по дороге всех собратьев по перу), переступаем через разросшиеся за лето цветы — и видим на заднике саркофага красные и синие следы. Оказывается, этот памятник не был белым, как сейчас. Он весь был покрашен. И реставраторы законсервировали всё, что смогли. Хотя, по словам Стадника, чёрный грибок так глубоко въелся в камень, что разрушение удалось остановить не до конца, и через несколько лет понадобятся новые работы.

Благодарим реставраторов и идём к центральному входу. Проходим мимо восстановленной могилы архитектора Отто Карловича Гунста, обсуждаем, что скоро полностью восстановят захоронения купцов Филипповых, тех самых, которым принадлежала знаменитая булочная на Тверской. Доходим до отреставрированного семь лет назад храма. Возле него — закрытая коробом из плёнки часовня. Воодушевленные недавним разговором, спрашиваем у кладбищенских рабочих: скоро восстановят?

— Да никогда, — флегматично отвечают они. — Почему? — ошарашенно тормозим. — А денег не хватает, — равнодушно отвечают работяги. — Когда ещё руки дойдут. Может и восстанавливать нечего будет.

Верить в это не хочется...

Напоследок заходим на одну из самых известных после Высоцкого могил на кладбище — так называемую могилу Соньки Золотой ручки. Про неё уже написано множество книг и статей, все прекрасно знают, что похоронена здесь не она, но каждый день сюда приносят записки, цветы и сигареты, и просят у Соньки воровского фарта, счастья.

А то и благодарят за сделанное. Могила давно уже превратилась в обломок былого благополучия, китчево выкрашено в золото и серебро, потеряла наследников, но продолжает держаться даже без помощи реставраторов. А Ваганьково хранит свои тайны и секреты и не спешит ими делиться.

Историческая справка:

Ваганьковское кладбище появилось в 1771 году близ села Новое Ваганьково во время эпидемии чумы, хотя из исторических источников известно о плитах более ранних захоронений, найденных на этом месте. Площадь некрополя — 50 гектаров. По преданию, на погосте села Новые Ваганьки был захоронен царевич Дмитрий, брат царя Василия Шуйского (1606-1610 гг.).

На кладбище производились захоронения москвичей крестьянского и мещанского сословий, мелких чиновников, отставных военных и подобранных на улицах обитателей трущоб. Места погребения делились на 6 разрядов в зависимости от удаленности от храма. Место в первом разряде, самом ближайшем к церкви, стоило 200 рублей, а самый удаленный шестой разряд был предназначен для безвозмездного захоронения.

Позже здесь появились памятники воинам русской армии, погибшим в Бородинской битве 1812 года, а также участникам декабрьского восстания 1905 года. Потом стали хоронить представителей более знатных сословий, артистов, писателей и поэтов, спортсменов и ученых, среди которых были: Сергей Есенин, Владимир Высоцкий, Игорь Тальков, Булат Окуджава, Василий Аксенов, Леонид Филатов, Александр Абдулов, Юрий Богатырев, Лев Яшин, Константин Бесков, Вениамин Каверин, Джуна Давиташвили, революционер Бауман, матрос Железняк, адвокат Плевако, актриса Зинаида Райх, мим Леонид Енгибаров, Влад Листьев, художники Суриков, Тропинин и Саврасов…

Здесь же находятся братская могила жертв Ходынки, погибших в давке при раздаче подарков после коронации императора Николая II, памятник жертвам сталинских репрессий 1930-х гг., братская могила защитников Москвы, державших её оборону во время Великой Отечественной войны в 1941- 42 гг., памятник жертвам путча 1991 г. и, наконец, памятник детям-актёрам мюзикла «Норд-Ост», ставших жертвами террористического акта на Дубровке в 2002 г.

Олег Фочкин