«Трудно плавать в бассейне, в который не налили воды»

Жители района Теплый стан несколько лет протестуют против строительства 18-этажной гостиницы рядом с их домами. Проект многоэтажки появился в 2005 году, а в 2015 место будущей стройки неизвестные огородили забором, выставив по периметру охрану. Несколько стихийных митингов закончились нападением на инициатора протестов – муниципального депутата Михаила Громова - и задержанием десятка активистов.

Местные жители уверены, что гостиницу строят не только без необходимого согласия жильцов, но и в нарушение всех городских законов. Застройщик утверждает, что нужные документы на строительство получены от мэрии законным путем.

МОСЛЕНТА поговорила с жителями района, чтобы понять, чем так опасен 18-этажный дом, где его построят и как с этим быть.

Святослав Иванов, 26 лет, журналист

Я живу в пяти минутах от гостиницы, мимо стройки пролегает мой ежедневный путь к метро. В окрестностях метро «Тёплый стан» и «Коньково» уже лет сорок проживают сразу несколько ответвлений моей семьи. Вся моя родня относится к району очень трепетно, и, разумеется, они против строительства гостиницы.

Разговоры о так называемой гостинице я слышал давно, но активно обсуждать эту тему стали в последние несколько месяцев, когда уже начали готовить стройплощадку. Мы с родственниками и друзьями начали обмениваться мнениями на эту тему, и все сошлись на том, что надо противостоять этому.

Наблюдая за происходящим, я постоянно думаю о том, насколько в нашем городе (а, может быть, и по всей стране) небрежно относятся к той среде, в которой москвичи живут последние десятилетия. Ну то есть о зданиях, которые построены, условно говоря, до революции, люди отзываются уважительно: да, иногда что-то ломают или перестраивают, но люди готовы защищать эту застройку как своё историческое наследие. С конструктивизмом или домами сталинской эпохи ситуация похуже.

А к районам, построенным в позднесоветское время, относятся совсем уж наплевательски: дескать, это какие-то уродливые картонные коробки, в которых можно чуть-чуть пожить чёрт-те в каких условиях, чтобы потом их радостно снести и построить что-то по-настоящему “стоящее”.

И как-то уж совсем забывают, что эти районы тоже были построены выдающимися архитекторами, которые всё концептуально продумывали. За юго-запад Москвы я уж точно отвечаю - вполне передовая для тех лет архитектура. И то, что эти спальные районы находятся сейчас в неприглядном состоянии, это наши проколы, а не их.

То, что мы наблюдаем в Тёплом Стане, - это как раз проявление этой пагубной тенденции. Вот есть вполне удобный для жизни район, достаточно удачно продуманный. Может быть, он нуждается в подновлении, аккуратной модернизации - но уж точно не в вероломном переустройстве. Они действуют как в компьютерной игре: какая разница, что этим людям будет неудобно?

Всё равно, считают они, все эти убогие домики и декоративные скверы никакой ценности не представляют. А в итоге получается, что нарушается микроклимат района, меняются маршруты движения людей и машин, исчезают привычные места для торговли и для прогулок.

Я убеждён, что никакую гостиницу они не строят - на самом деле, это жилой комплекс. Строительство какого бы то ни было многоэтажного здания на этом месте абсолютно неприемлемо, так как нарушит внутреннюю организацию района и доставит множество проблем местным жителям.

Многие отмечают, что среди защитников Теплого Стана много молодых людей. Наверное это потому, что люди ожидают, что на подобное движение способны только бабушки, и оказываются неприятно удивлены, увидев двадцатилетних парней. У меня же нет впечатления, что та или иная социальная или возрастная категория доминирует - обыкновенный срез местных жителей.

Как я понимаю, по социальному признаку делятся скорее функции протестующих: если у одних много свободного времени и они готовы неустанно следить за местом стройки, то у других есть кулаки и они, если что, готовы дать отпор. У третьих, может быть, ни того нет, ни другого, но есть автомобиль, который может заблокировать въезд на стройку. Или холодильник, из которого можно принести еду дежурным.

Я нахожу абсолютно возмутительным поведение депутата Мосгордумы от нашего округа Рената Лайшева. На выборах в 2014 году я работал в одном из местных УИКов и отлично помню, с каким ничтожным перевесом он победил активиста Сергея Васильева.

Теперь Лайшев заседает в московском парламенте в каком-то “молодёжном совете” и ничего по поводу нашей ситуации не делает. Васильевым, который был близок к победе на выборах, многие недовольны, но во всяком случае, он погружен в ситуацию, общается с людьми и однозначно пытается им помочь. Лайшев-то всё-таки формально был избран людьми, и он не имеет никакого права закрывать глаза на эту несправедливость.

Возможен ли компромисс с застройщиком? После того, как они прислали в наш район вооруженную гопоту, а молодые парни оказались под арестом из-за происходившего вокруг стройки схода, никакие компромиссы невозможны. Быть может, когда-нибудь здесь смогут построить аккуратный торговый павильон, который бы не рушил структуру района, но это должны делать другие застройщики.

Лично для меня “Родничок” [парк, на месте которого собираются строить гостиницу - прим.ред.] не столь важен сам по себе, но мне важен пролегающий до него спокойный пеший путь к метро.

Этот бульвар, который они пытаются разрушить - неотъемлемая часть нашего озеленения, благодаря которому по району можно просто приятно пройтись, а не только продираться сквозь многоэтажки от метро (или гаража) к дому.

Надеюсь, строить будут не гостиницу и не апартаменты, а новую правовую систему, при которой такое **** [распутство] будет невозможно.

Кто-то крикнул на митинге “Даёшь майдан!”, в ответ среди жителей поднялся неодобрительный гул. Время от времени с разных сторон всплывают разговоры о том, что это дескать протест “против Путина” или, наоборот, “за Путина, но против коррупционеров на местах”. Жаль, что люди не помнят, что существуют не только политические, но и гражданские протесты - причём последние гораздо важнее.

Мне известно о помощи депутата Госдумы Владимира Родина и зюзинского мундепа Константина Янкаускаса. Первый, как я понимаю, самый влиятельный наш сторонник, второй - самый конструктивный. Не знаю, впрочем, можно ли называть их “чиновниками”.

По моим наблюдениям, люди не то что “соглашаются со всеми решениями” властей, а просто предпочитают в эти дела не лезть - это может оказаться опасно, это вряд ли на что-то повлияет, да и времени на активный протест ни у кого нет. Но вот у нас в районе люди, кажется, поняли, что протест может быть и не бессмысленным. Потому что они осознают, что это всё наша собственность, а не Собянина или ещё кого. Так что “пора вернуть эту землю себе”.

Из примеров, когда протест жителей повлиял на решения властей, могу назвать Парк Гези в Стамбуле. Его в итоге не тронули.

Городские власти считают, что на улицах должны оставаться только подконтрольные им формы жизни. Это тоскливо: что в вопросе “самостроев”, что в борьбе с художниками и музыкантами. По-моему, они делают город менее уютным. Такое ощущение, будто в моей квартире провёл генеральную уборку чужой человек - безусловно, теперь в ней чистенько, и всё блестит, но половину нужных мне вещей выкинули, а вторую половину - рассовали по незнакомым ящикам.

Я всё хочу предложить протестующим простой лозунг: “Что тебе нужно у меня дома?”, но я боюсь, что не все сочтут уместной цитату из такого источника.

Екатерина Брудная-Челядинова, 33 года, менеджер в IT-компании

Я живу в районе Коньково, ровно через дорогу (улицу Профсоюзную) от злополучной стройки. Живу тут больше 25 лет – мы переехали в новый район в 1987 году. На какое-то время уезжала, но сейчас снимаю квартиру в том же доме, где живут мои родители и где я прописана. И мой муж-архитектор, и родители стройку не одобряют.

Слухи ходили уже несколько лет, но, признаюсь, я не вдавалась в подробности. Узнала больше в начале декабря, когда прошел митинг протеста: жители ходили с транспарантами через переход на Профсоюзной улице, перекрывая дорогу машинам. И ведь сработало! Думаю, многие тогда узнали, что нас ждет.

Эта «гостиница», которая, судя по всему, будет обычным жилым домом, повысит нагрузку на социальные объекты. Район, который давно уже сформировался, на это просто не рассчитан.

Мы не хотим превратиться в Красногорск, где одни сплошные дома, а узкие улочки плотно заставлены машинами.

А ещё стройплощадка перегораживает дорогу, которая и так обычно была загружена (она ведет к детским садикам, школе и дому престарелых). Теперь дублер этой дороги всегда «стоит».

Мое мнение, что в этом месте ничего нового возводить не нужно. Может быть, стоит перестроить текущие магазины и объекты коммунальных услуг (они находятся в непосредственной близости от стройплощадки, и, вполне возможно, под «шумок» и их приговорят к сносу), которые имеют несколько потрепанный и «шанхайный» вид. Но их функции - продуктовый магазин, аптеку, банки, парикмахерскую – сохранить нужно.

Несомненно, многие места, Пушкинская площадь, Чистые пруды, стали выглядеть только лучше после сносов. Но сделано всё было совершенно некорректно. И в первую очередь нужно было предоставить людям – владельцам павильонов и магазинов - альтернативные участки. А также посадить всех, кто выдал им разрешения на строительство. Что-то о судебных процессах над чиновниками ничего не слышно.

Да, конечно, легко упрекнуть: зачем жители вцепились в несколько деревьев на бульваре, когда рядом с нами находятся два огромных лесопарка – Тропарево и Битца. Но и эта небольшая зелень разделяет жилые массивы района. Там гуляют мамы с колясками, которые не пойдут одни в лес (к тому же туда так просто с коляской и не попадешь – нет нормального захода, а «окультуренный» вход в лес находится в совершенно другом конце района).

На глазах у властей происходит незаконное и никому не нужное строительство якобы гостиницы. Стройка залезает на зеленый бульвар и перекрывает дорогу. Жилой комплекс увеличит нагрузку на район, который, к тому же, заодно лишится таких нужных для местных жителей магазинов.

Пока все идет к тому, что строить будут апартаменты. Дело в том, что никто не даст разрешение на строительство жилого дома в этом месте – жилой дом тут не проходит по нормативам из-за плотности застройки.

Поэтому застройщики хитрят и под видом разрешенных объектов строят те, на которые у них разрешения нет. Аналогичная ситуация произошла со зданием на улице Бутлерова и в Новокосино – строили гостиницу, а за одну ночь поменяли вывески и оказалось, что построили жилой комплекс.

В России трудно сформироваться культуре протеста, потому что возможностей для этого нет. Мы все знаем, чем могут закончиться мирные митинги, разрешенные Конституцией.

Тем не менее, люди борются с несправедливостью. Трудно сказать, что будет дальше, но местные жители, участвующие в протестном движении, настроены решительно.

Алла Морозова, 55 лет, предприниматель

Моя семья (я, моя мама и сын) живем в доме рядом с захваченным застройщиком участком. Мы против застройки, против застройки мои соседи и все жильцы нашего подъезда семнадцатиэтажного здания. Я не знаю ни одного жильца, который поддерживает эту стройку.

О планах на стройку мы знали давно. Еще в 2005 году принимали участие в сборе подписей против этой варварской идеи, тогда было собрано около двух тысяч подписей.

Шли годы тишины вокруг застройки. Мы надеялись, что разумное решение восторжествовало (особенно после благоустройства сквера три года назад). Мы поверить не могли, что этот безумный и абсурдный проект когда-нибудь может быть реализован.

В активную борьбу я включилась сразу после того, как в ночь на 3 февраля этого года застройщик захватил нашу территорию – сквер, проезжую часть и зону для пешеходов. Единомышленников и не надо было искать: мои друзья, соседи по дому сразу же, буквально в день захвата, вышли на улицу, чтобы активизировать борьбу против стройки. А на первом же митинге мы познакомились с другими неравнодушными жителями, которые приняли решение не только выражать свой протест на митингах, но и вести активную работу по отмене разрешения на строительство.

У нас есть сайт, есть группы "ВКонтакте" и "Фейсбуке", где оперативно размещается информация о событиях вокруг стройплощадки. Волонтёры разносят листовки по домам, чтобы держать в курсе тех, кто не пользуется интернетом. По телевизору в новостях о нас ничего не рассказывают, как будто мы живём на другой планете.

Есть дежурные, которые добровольно, почти круглые сутки, и день и ночь, сменяют друг друга, патрулируют ворота - въезды и выезды со стройки. Трудности объединяют людей. Мы были вынуждены самоорганизоваться – это вполне закономерно. Все, как во время чрезвычайной ситуации, как на фронте, если можно так выразиться. Все на чеку, требуется бдительность и дисциплина.

Уже сейчас по утрам безумные пробки из-за перекрытой забором проезжей части к домам от Профсоюзной улицы и по дублеру вдоль Профсоюзной.

Дублер – это единственный проезд к нам во дворы. Многие уже сейчас вынуждены менять привычные маршруты поездок на работу. Уже были случаи, когда к пациентам не смогла проехать машина "скорой помощи".

Разрушена часть моего любимого сквера, теперь мы не сможем ни вечером гулять, ни утром совершать пробежки по своим привычным и любимым тротуарам, ни проехать по велодорожке. Мы лишимся магазинов, аптек и банков, в которые привыкли забегать вечером после работы.

Уже сейчас предприниматели-хозяева и продавцы магазинов терпят убытки и ощущают дискомфорт в давно налаженной работе. У всех просто подавленное настроение и ощущение беды.

Если стройка не будет прекращена, я лишусь своей территории – спокойного зеленого района, тишины и свежего воздуха. Вместо этого: шум и грохот, грязь, самосвалы, стрела башенного крана над головой. По завершению строительства никому не нужного объекта – отсутствие нормального свободного проезда и прохода, отсутствие дешевых магазинов шаговой доступности.

Даже если застройщик и обещает восстановление зеленой зоны бульвара, на это нужно время. Возле гостиницы планируется стоянка для рейсовых автобусов и такси. Где? Только на газонах. Других мест нет. Но об этом в проекте ни слова!

Я общалась с представителями застройщика ООО «ФПК САТОРИ», с их агрессивными и грубыми охранниками, с представителями полиции, которые в первые дни возникновения забора каждый день приезжали нас «охранять», с менеджерами информационного центра и с директором фирмы «Одис» на встрече, которая была организована в префектуре для представителей жителей.

Застройщик не подготовился к встрече, по-видимому, предполагая, что придут беспомощные неработающие пенсионеры, и говорил общие фразы. Потом, в качестве «отступного», нам предложили цветничок и несколько машиномест (это взамен захваченной территории и убитого сквера!). В качестве «пряника».

Так что диалог с застройщиком не имеет смысла. Нас не слышат. Стройка для нас сейчас, как больная мозоль, как заноза, которая не дает спокойно жить и заниматься работой, детьми, отдыхать. Мы все в напряжении. Это невыносимый стресс. Жизнь для многих жителей разделилась на "до" и "после".

Нам известен положительный результат гражданского протеста, которого недавно добились жители Ясенево: они отменили у себя точечное строительство. Добились того, что строители уехали.

С нами, кстати, постоянно общаются и жители Ясенево, и Зюзино, и Раменок. Растет объединение протестных действий горожан. Это говорит о том, что люди осознают надвигающуюся угрозу в виде «точечной застройки» под тем или иным предлогом. Мы делимся опытом, консультируемся друг у друга.

К примеру, я никогда не сталкивалась с градостроительным кодексом города Москвы и в жизни не интересовалась постановлениями правительства Москвы в таких масштабах, сверяя каждую дату с учетом действующего законодательства. Профессиональные юристы – дорогое удовольствие, приходится самообразовываться в данной сфере.

В интернете появляются статьи заказного характера, где наши действия против строительства «гостиницы» характеризуются как происки «оппозиции и USAID» финансируемые из бюджета США. Поразительно то, как гражданский и социальный протест за справедливость и закон можно перевернуть с ног на голову. Получается, если я против уплотненной застройки в своем дворе, меня автоматически относят к оппозиции и врагам народа.

Владимир Берестецкий, 27 лет, юрист

Я живу в собственной квартире в доме напротив строительной площадки, живу здесь с рождения. Мой каждодневный маршрут к метро и магазинам пролегает мимо этого строительного недоразумения. Против этой стройки выступает вся моя семья.

У защитников Тёплого Стана организована и система видеонаблюдения, и дежурные, которые следят за тем, чтобы застройщик не смог завести на площадку строительную технику. Есть группа людей, занимающихся юридической подноготной вопроса, и, конечно же, есть группа “быстрого реагирования” на случай попытки проезда техники.

Я люблю свой район именно в том виде, который он приобрел за годы формирования. Нынешняя стройка - это, по итогу, изуродованный сквер, захваченный участок проезжей части, провоцирующий пробки, отсутствие возможности для служб "скорой помощи" и МЧС вовремя попасть на вызов, ограничение пешеходной зоны.

И все издержки проживания фактически на строительной площадке (настолько уплотнен наш квартал с его развитой инфраструктурой): шум, грязь, вереница тяжелого строительного транспорта, объездные пути, которые вообще закроют все мыслимые проходы и окончательно убьют сквер. И плюс строительная техника будет постоянно курсировать мимо двух детских садов и двух школ.

Я общался с сотрудниками информационного центра, которые ничего нового мне не поведали. А на встрече наших активистов с застройщиком последний предложил на выбор: или жители дают согласие на стройку, тогда застройщик выделит им несколько машиномест на стоянке, или застройщик найдет покупателя на этот объект, традиции которого лежат вне поля цивилизованных взаимоотношений. А их способы урегулирования вопроса строительства находится в рамках действия Уголовного Кодекса РФ.

Возраст защитников Тёплого Стана, наверное, от 22 до 75 лет. Я юрист, есть еще юристы, бизнесмены, учителя, продавцы, медицинские работники, экономисты, пенсионеры, студенты, IT-специалисты, водители, электрики. Одними из самых активных участников, конечно же, являются пенсионеры и молодые мамы. На них держится многое, и они точно отсюда не уйдут никуда, ну а в случае применения, не дай Бог, силы против них - действовать будем мы - молодые и дерзкие.

Я считаю, что наши протестные выступления яркая иллюстрация тому, что в России существует культура протеста. И не будем забывать, что сейчас мы не единственные – сейчас помимо нас еще есть парки Торфянка и Дубки, плюс опять начались какие-то незаконные поползновения в соседнем с нами Зюзино.

Там тоже люди практически живут на улице, охраняя дорогие им парки и районы, и мы всеми возможными законными способами и методами выказываем им свою солидарность и поддержку в их протесте и всячески их поддерживаем.

Никакой объект у нас не построят: ни гостиницу, ни отель, ни жилой комплекс. Мы уже неоднократно заявляли: пока мы все не окажемся в полицейских автозаках, никакое строительство здесь не начнется.

Валерия Колтуклу, 23 года, мать троих детей

Моя семья живет в квартире, приобретенной в ипотеку два года назад в доме второй линии от стройки: я, муж и трое детей. Мы с мужем, как и мои родители, которые живут в соседнем доме, против застройки.

Разговоры о стройке велись давно, мы все всегда были против, но никто и поверить не мог, что кому-то в голову могло прийти втиснуть 18-этажную громадину на пятачке практически во дворе домов. Никаких предупреждений не было, утром 2 февраля я вышла с детьми из дома к скверу и была просто ошарашена, увидев забор безо всяких опознавательных знаков и жутких «братков» по периметру забора.

Любой объект (гостиница ли, жилой ли дом, или еще что-либо) отнимет у нас значительную часть территории: место для прогулок и отдыха, междомовые проезды, пешеходные зоны, парковки. "Гостиница" будет перекрывать все автомобильные и пешеходные маршруты. Мы будем лишены объектов инфраструктуры шаговой доступности. В квартире моих родителей окна выходят на стройку, новый объект будет стоять впритык к дому, дневного света не будет.

Я знаю, что все коммуникации квартала проектировались и монтировались много лет назад без учета того, что кому-то вдруг придет в голову отгрохать гостиницу между домами, а, значит, у нас будут серьезные проблемы и с водоснабжением, и с электроснабжением.

Мой муж работает на стройке, я работала раньше бухгалтером в строительной фирме, бывала на объектах, и мы не понаслышке знаем, что такое реальная стройка. В нашем случае это практически во дворе, по дороге к метро, в школу, в детский сад, в магазины: грохот, грязь, сплошные цементовозы и другая тяжелая строительная техника, башенный кран прямо над головой. Это эпицентр конфликтов. Мне будет негде гулять с ребенком. Я не смогу старшего ребенка отпускать одного в школу. На машине невозможно выехать из дома утром.

Мне страшно, что к нам не сможет проехать "скорая помощь". Мой путь к метро будет занимать не пять минут по скверу, а потом по приятной пешеходной зоне, а тридцать - сорок минут в обход грязной и шумной стройки, чтобы не пробегать в ужасе под стрелой башенного крана, лавируя между цементовозами и пробираясь через вынесенные на поверхность трубы коммуникаций.

Я не смогу сама покупать продукты, ходить в аптеку, так как наш торгово-бытовой комплекс будет ликвидирован. Теоретически он не стоит в плане на снос, но практически он не сможет существовать вплотную к стройке. Уже два магазина, которые расположены в 80 см от забора, закрываются.

Я с детьми не смогу ходить в дальние магазины с большим скоплением людей, значит, я вообще не смогу ходить ни в магазины, ни в аптеку, мне придется менять весь уклад своей жизни.

Наши квартиры уже обесценились, чуть ли не вдвое.

У нас абсолютно разные люди и по возрасту и по социальному статусу: от 20 до 80 лет. Предприниматели, научные сотрудники, строители, экономисты, продавцы, менеджеры, водители, инженеры, курьеры, кассиры, бухгалтеры, преподаватели, врачи, электрики, юристы, студенты, есть повар, есть медсестра, есть сантехник.

Это люди, которые не хотят для себя, своих детей, своих родителей и близких ужасов стройки под окнами, по пути на работу, которые не хотят, чтобы их жизненный уклад, их дом, в широком понимании, был разрушен. Это люди, которые считают, что они должны жить, работать и отдыхать достойно и цивилизованно. Это люди, которые считают необходимым публично в цивилизованной форме выразить свой протест. Это люди, которые верят, что они живут в демократическом государстве, и считают, что интересы тысяч людей победят, и справедливость восторжествует.

Я не считаю, что в этой ситуации виноваты лично Путин и даже Собянин, который обещал вернуть Москву москвичам. Вопрос могут решить и чиновники органов исполнительной власти в рамках структурных взаимодействий.

Кроме "Родничка" есть ещё парк, проходом и подходом к которому и является "Родничок". Парк "Родничок" - это сквер, который идет параллельно междомовым проездам и перпендикулярно улице Профсоюзной, соединяя ее в качестве переходной зоны и зоны для прогулок и отдыха с жилыми домами, детскими садами, школами, домом для престарелых, и является неотъемлемой частью охраняемой ландшафтной зоны. Сквер был облагорожен и обустроен (деревья, скамейки, цветники, дорожки, фонари и т.д.) к 70-летию Великой Победы за государственный счет и с помощью жителей.

Ни гостиницу, ни аппарт-отель, ни какой-либо еще объект не построят. А сквер, проезжую часть и пешеходные зоны отреставрируют. Мы добьёмся этого.