Елки после бомбежек

Два пуда муки, кульки с конфетами, зоопарк и планетарий: МОСЛЕНТА, опираясь на воспоминания современников и документы, вспоминает, как Москва праздновала первый военный Новый 1942 год после того, как немцев отбросили от Химок.

«Друга я никогда не забуду»

Ноябрь 1941-го. Великая Отечественная в разгаре, враг — совсем рядом, в Подмосковье. Воздушные атаки немцев на столицу хоть и немного ослабели, продолжаются. Но в Москве не замирает жизнь. Работают фабрики, заводы. Афиши приглашают в кинотеатры, в которых идет новый фильм «Свинарка и пастух» с Мариной Ладыниной и Владимиром Зельдиным. С экрана гремит песня, которой суждена долгая и счастливая жизнь «Друга я никогда не забуду, если с ним подружился в Москве».

Полные залы собирает лирическая комедия «Антон Иванович сердится», где в главных ролях Людмила Целиковская и Павел Кадочников. Вернулась на экран патриотическая картина «Александр Невский», выпущенная в 1938 году. В дни войны фильм стал особенно актуальным — в нем русские дружины под блистательную музыку Сергея Прокофьева громят на льду Чудского озера тевтонских завоевателей. Николай Черкасов, исполнявший роль князя Невского, под аплодисменты произносит историческую фразу: «Кто с мечом к нам войдет, от меча и погибнет! На том стоит и стоять будет Русская земля!»

Приглашает посетителей планетарий — в телескопы можно увидеть звездное небо, движение солнца, полярное сияние и восход солнца над Москвой. В Ботаническом саду цветут тропические орхидеи нежно-палевых тонов и яркие антуриумы. В зоопарке приручили двух молодых волчат, здесь же работает «Уголок Дурова».

Попугайчики, рыбки и черепахи

Война войной, а природа берет свое — заливаются катки, на них ходят москвичи. На льду Пионерских — ныне Патриарших — прудов прошел товарищеский хоккейный матч между «Спартаком» и командой Н-ской части майора Иванова. Результат встречи — 3:1 в пользу красно-белых.

Некоторые факты кажутся странными или даже невероятными. Например, эти. «Вечерняя Москва» сообщает об открытии после реставрации Останкинского дворца-музея творчества крепостных (бывшая усадьба Шереметевых) и публикует интервью с его директором Кириллом Соловьевым: «После круглосуточных дежурств на крышах и чердаках, когда пришлось оберегать от фашистских варварских бомбежек памятник русского искусства, мы с нетерпением ждали встречи с трудящимися Москвы. Тот интерес, с которым сейчас осматривают музей москвичи и бойцы Красной армии, еще раз показывает, как высоко ценит и чтит наш советский народ памятники истории и культуры великого прошлого».

Или вот еще новость: накануне нового года в магазины Зоокомбината поступили в продажу австралийские волнистые попугайчики. Их охотно покупают, как, впрочем, и сухопутных черепах, и аквариумных рыбок.

Плачевный обоз идет на восток

В начале декабря сорок первого немцы еще стояли у стен столицы. Но спустя несколько дней началось контрнаступление Красной армии, и захватчиков погнали прочь. Войска вермахта были отброшены от Москвы где-то на сто пятьдесят, а местами на триста километров. Это была первая большая победа над врагом, воодушевившая горожан.

Газеты публикуют фотографии военачальников, отличившихся в боях под Москвой. Среди них — снимок генерала Андрея Власова. Того самого, который вскоре попадет в плен и окажется в стане врага. Но пока он, командующий 20-й армией, вызван в Кремль и награжден орденом Красного знамени.

Горожане приободрились. Новости были сплошь радостными, а ощущения от них — еще незнакомыми: Красная армия наступала, и под ее натиском еще недавно самоуверенные и наглые немцы отступали.

Но странное дело — не все ликовали. По свидетельству журналиста Николая Вержбицкого, «радуются все очень сдержанно. Москвичи еще только начинают по-настоящему понимать, какое бедствие ожидало их и от какого несчастья они освобождены. Такие величественные события доходят до нашего чувства и до сознания, когда время несколько отодвинет их в прошлое».

26 декабря тот же Вержбицкий записал в дневнике: «По улице без конца тягачи везут немецкие танки, автомобили, броневики с дырами от снарядов в кулак. У одного танка не двигаются гусеницы, и (он) тащится, как на полозьях, разрывая в снегу две широкие полосы. Болтаются оторванные щиты. У некоторых снесены башни. На одном грузовике истерзанный остов легковой машины. На огромных санях в ящике навалены колеса, шестерни, вентиляторы, баки, трубы, диски, штурвалы и пр. Весь этот плачевный обоз тянется на восток. Все это пойдет в дело».

На улицах Москвы разгорались споры: временные ли наши военные успехи или теперь немцев погонят до самого Берлина. В магазине на Большой Серпуховской одна из женщин говорила: «Сейчас немец Москву не бомбит, но это только затишье перед бурей — они соберутся с силой, и снова будут бомбить Москву». «Не хочется слушать радио — каждый день сообщают, сколько сбили самолетов и уничтожили танков, — отвечает пожилой мужчина. — Это неправда. Было бы это так, то немцы давно бы пешком ходили, а они еще сильны, и пешком ходить не думают». Зато другая женщина была уверена в победе: «Нет, немцам теперь капут. Наши их бьют, и одеты они плохо, морозов не переносят. Грабежом всех не оденут».

За елкой — на Трубную

Перед самым Новым годом в магазинах появились цветы. В магазине совхоза «Братцево» продают оранжерейные цикламены — белые, оранжевые и огненно-красные. Обещают завоз десятков тысяч таких цветов, а также хризантем, белой и нежно-фиолетовой сирени.

В Елисеевском открылась коммерческая торговля. Правда, цены «кусаются»: килограмм мяса стоит 80 рублей, сахара — 50, сливочного масла — 120. Зато на колхозном рынке подешевела картошка, ее отдают за шесть-семь рублей. Говорят, что так продавцы отзываются на успехи Красной армии. Немцы отступают, и цены снижаются...

В Москве открыта продажа новогодних елок. Их можно купить на Трубной площади и на других бульварах, скверах и площадях Москвы. В частности, у Покровских и Никитских Ворот, на Пушкинской площади, на площади Восстания.

Выпьем за победу

Наступило 31 декабря 1941 года, и в очередной раз стало ясно, что война бессильна отменить добрые старые традиции. Жители еще недавно осажденного, голодного и холодного города шли на праздник! В метро было полно людей и светло от их улыбок. «Едут по большей части компаниями, назначают встречи на такой-то станции, у такого-то вагона, — вспоминал очевидец. — И у всех почти — кульки, большие и малые: иногда явственно вырисовывается бутылка, хоть и не пьяный это праздник. Притом все торопятся: боятся не доехать к полночи…». Новый год в столице, конечно, не отмечался с размахом, хотя кое-какие мероприятия состоялись. Известных москвичей и тружеников тыла пригласили в Центральный дом работников искусств на Пушечной улице. С новогодним поздравлением по радио выступил Председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Калинин. Ну а потом все замерли, ожидая боя кремлевских курантов. И, как всегда, томились ожиданиями вестей с фронта.

Гостей в ЦДРИ было немного, но праздник все же ощущался — в большом зале стояла настоящая елка. Праздник отмечали скромно, с тушенкой, хлебом и салом. Поднимали жестяные кружки и граненые стаканы за победу, за здоровье родных и близких. И поминали тех, кто сложил голову на фронте. Однако долго не засиживались — первый день Нового 1942 года был рабочим.

Два пуда муки на каждого

Для детей, которые не уехали в эвакуацию и остались в Москве, были устроены праздники, например, в городском доме пионеров на Ленинских, ныне Воробьевых горах. Повеселились у елки ребята рабочего поселка «Шарикоподшипник», других районов столицы. Но самый главный праздник для маленьких москвичей прошел в Колонном зале. В подарочных кульках было невиданное для того времени лакомство — конфеты.

Впрочем, накануне Нового года побаловали и взрослых — по карточкам им выдали, кроме пшена и селедки, мясо, яйца. Москвичи жарили картошку, на лестницах ощущался даже аромат пирогов — мука была у многих. Ее раздали в самые трагические для Москвы дни, в октябре, когда немцы подошли вплотную к городу. Власти готовились к уличным боям, когда снабжение огромного города было бы невозможно.

Тогда жителям столицы не только «отоварили» карточки, но и выдали внеочередную зарплату. Но самое главное — каждый москвич получил по два пуда муки. Это было настоящим спасением.

Так и неизвестно, кто принял это решение. Но его добросовестно выполнил тогдашний председатель Моссовета Василий Пронин. Этот человек вообще был очень активен в тяжелые для столицы дни — появлялся на фабриках и заводах, выезжал за город, где голодные, замерзшие, мокрые от снега и дождя москвичи рыли окопы. Подбадривал изнуренных людей, находя самые нужные слова. И они держались из последних сил…

Красная армия, не обращая внимания на морозы, неустанно штурмовала немецкие позиции. Последний день 1941 года стал 193-м днем Великой Отечественной. Впереди были долгие и трагические дороги войны. Но уже занималось зарево нашей Великой Победы.

Валерий Бурт