Сколько лет Боровицкой площади

Боровицкая площадь между Кремлем и домом Пашкова появилась совсем недавно, всего сто лет назад тут была плотная жилая застройка. Дома на нее выходят не фасадами, а торцами, так что если на этом пустыре появится красивый памятник — город только выиграет.

Московский Кремль был построен на холме, покрытом бором, у впадения речки Неглинки в более полноводную Москву-реку. Холм получил название Боровицкого, так же стали величать крепостную башню, стоящую почти на самой его вершине. Известно, что в дохристианские времена холм именовался Ведьмина гора и был знаменит тем, что на нем было языческое капище.

Но то было во времена незапамятные и почти легендарные, а к XII веку, времени основания Москвы, язычников-вятичей уже окрестили. Название же Боровицкий холм и Боровицкая башня прочно вошли в число московских топонимов, и с того времени никогда названия своего не меняли. Есть еще версия, что название это связано с тем, что башню белокаменного кремля времен Дмитрия Донского (60-е годы XIV века) строили жители города Боровска, входившего тогда в состав московского княжества. Но достоверных подтверждений тому нет.

От Боровицкой башни через реку Неглинку был перекинут подъемный Боровицкий мост, за которым начиналась дорога на Запад. У деревни Драгомилово, что в районе нынешнего Киевского вокзала, находился Сетуньский брод, где была устроена переправа на другой берег Москвы-реки, а дальше тракт шел на Можайск и Смоленск.

Городская застройка — посад — в Занеглименье, а именно так в те времена назывался район за рекой Неглинкой, появилась примерно в XV веке. Москва первоначально прирастала на северо-восток в сторону Китай-города и лишь потом постепенно стала разрастаться к западу. Застраивались участки вдоль Тверского и Петровского трактов, потом пришла очередь Можайского и Смоленского.

Известно, что где-то в районе Боровицкого моста стоял загородный двор князя Ивана Юрьевича Патрикеева, двоюродного брата великого князя Ивана III. Усадьба в 1493 году была снесена по указу государя. Сделано это было в противопожарных целях — под кремлевскими стенами решено было расчистить 110-саженную полосу, чтобы огонь из посадов не проникал внутрь города. К этому времени Кремль уже был кирпичным, а Боровицкая башня приобрела привычный нам облик, созданный замечательным итальянским зодчим Пьетро Антонио Солари. Единственное отличие было в том, что перед башней на другом берегу Неглинки тогда стояла отводная стрельница, вроде сохранившейся до наших дней Кутафьей башни. Между башнями был подъемный мост, именовавшийся, естественно, Боровицким.

В XVI веке по повелению царя Ивана IV Грозного между Троицкими и Боровицкими воротами на берегу Неглинки был разбит Аптекарский сад, за которым, вероятно, находилась стрелецкая слобода. Примерно в это же время начальная часть Можайского (или Смоленского) тракта от Боровицкого моста до Арбатских ворот Белого города превратилась в улицу Знаменку, названную так по церкви Знамения Пресвятой Богородицы. На ней располагались хоромы и дворы бояр князей Шуйских и Хованских, князей Ромодановских, Долгоруковых, дьяка Никифора Спиридонова.

Тогда же оформилась улица Волхонка, которая тоже начиналась от Боровицкого моста и шла в сторону Чертолья и Новодевичьего монастыря. На ней располагался Колымажный двор — царский «гараж» того времени. Кстати, и ворота в Боровицкой башне именовались Колымажными. Они считались не парадными, а хозяйственными и служили не для торжественных въездов, а для подвоза всего необходимого.

А что же Боровицкая площадь? А ее не было… Были улицы, приходившие к Боровицкому мосту, и посад — плотная жилая городская застройка. Была довольно грязная Неглинка, впадавшая в Москву-реку в районе современного Большого Каменного моста. Но тогда, в XVI – первой половине XVII веков моста тоже не было… А на месте широкой ныне проезжей части был устроенный на Неглинке Лебяжий пруд, в котором разводили птиц для царского стола. Память об этом сохранилось в названии Лебяжьего переулка, который и сейчас идет между Боровицкой площадью и улицей Ленивкой.

Ситуация стала меняться в послепетровское время. Во-первых, в 90-е годы XVII века был построен стационарный Всесвятский мост — прадедушка Большого Каменного моста. Он находился примерно на двести метров дальше от Кремля, чем нынешний, там, где Ленивка выходит к набережной.

Естественно, городской ландшафт стал меняться. Ближние посады стали слишком дороги для простонародья и постепенно пространство вокруг Кремля заполняется дворцами. Лебяжий пруд был спущен, на его месте появился дворец Меншикова. Рядом с фасадом на Волхонку был построен двор царевны Екатерины Ивановны, впоследствии перешедший князю Черкасскому.

Чуть дальше по Волхонке, за Колымажным двором стоял деревянный дворец Екатерины Великой и дворец князей Голицыных. В 80-е годы XVIII века на углу Знаменки и Моховой был построен Пашков дом — едва ли не самое красивое здание города, ставшее одним из символов Москвы и доминантой нынешней Боровицкой площади.

Дом был построен по заказу Петра Егоровича Пашкова — отставного капитан-поручика Семеновского полка. Он происходил из знатного старинного рода, был внуком стольника и сыном личного денщика Петра Первого Егора Ивановича Пашкова. Впоследствии Егор Иванович был прокурором Военной коллегии, бригадиром (то есть бригадным генералом) и даже Астраханским губернатором. Сын тоже начал служить, но быстро вышел в отставку и занялся коммерцией — стал одним из первых на Руси «водочных королей». Состояние он нажил баснословное и целиком потратил его на удовлетворение собственных амбиций.

Пашков постепенно выкупил весь Ваганьковский холм, находившийся напротив Боровицких ворот Кремля, и построил там дворец с великолепным садом. Авторство его молва приписывает великому русскому архитектору Василию Баженову, хотя точных данных не сохранилось. Есть лишь устная городская традиция и характерные стилистические приемы, позволяющие специалистам говорить об искусстве замечательного зодчего.

Но главные изменения в жизни этого района Москвы начались уже в XIX веке, после пожара 1812 года. Неглинка была заточена в трубу, отводная стрельница разобрана, а вдоль кремлевской стены был заложен Александровский сад. Знаменка, Волхонка и Моховая были существенно расширены. Через несколько лет началось строительство Манежа, для чего снесли часть прилегающей к Кремлю застройки. Но Боровицкой площади в ее нынешнем представлении все еще не было — пересечение Знаменки, Волхонки и Моховой было отделено от Кремля целым жилым кварталом.

Ситуация коренным образом изменилась в конце 30-х годов ХХ века, когда был построен Большой Каменный мост. Он был сооружен ниже Всехсвятского, ближе к Кремлю (где стоит поныне), и съезд с него приходился как раз к Боровицкой башне.

Для соединения нового моста с Моховой и Знаменной (переименованной в улицу Фрунзе) находившиеся между ними дома и церкви были снесены. Образовалось огромное заасфальтированное пространство, на которое выходили пять больших улиц — Моховая, Волхонка, Знаменка (Фрунзе), Манежная (ныне пешеходная улица вдоль Александровского сада) и собственно Каменный мост, а Лебяжья улица стала тупиковым переулком. По размеру это была одна из самых больших площадей в городе, но никакой общей архитектурной идеи в ней не было. Скорее, Боровицкую площадь можно было назвать свободным пространством, чем градостроительной единицей.

Следующий этап развития площади связан с президентом США Ричардом Никсоном, который в 1972 году решил посетить Москву. Накануне его визита за одну ночь были снесены остатки застройки Знаменки между Моховой (тогда проспект Маркса) и Манежной, а образовавшееся пространство было засеяно газоном. В московском обиходе он получил шутливое название «лужайка Никсона». Самое последнее изменение в жизни пространства под названием «Боровицкая площадь», произошло уже в наше время, когда Манежную улицу сделали пешеходной, а движение по Моховой стало односторонним. Впрочем, к архитектуре площади это отношения не имеет.

Сорок лет «лужайка Никсона» стояла пустой, на ней лишь периодически выкладывали лозунги из цветочков, и зимой ставили искусственную елку. Однако оставлять пустующим участок земли, мимо которого ежедневно проезжают сотни тысяч человек, — это вопиющее расточительство. В начале 2000-х возникла мысль отдать этот участок музею Московского Кремля под хранилище-депозитарий. Идея была красивая, но проект архитектора Владимира Колосницына оказался не слишком удачным и вызвал много споров. В итоге, от строительства отказались, а место так и осталось свободным.

Если не вдаваться в обсуждение того, нужен ли вообще Москве памятник князю Владимиру, то место на Боровицкой площади можно признать почти идеальным. У этого огромного пространства есть две доминанты — Боровицкая башня Кремля и дом Пашкова. Но они находятся по сторонам площади, чуть в отдалении и на возвышенности. Остальные же здания парадными фасадами обращены не на площадь, а на другие улицы — Моховую и Манежную.

К съезду же с Большого Каменного моста, как и выезду с Волхонки и Знаменки, откуда машины, собственно, и попадают на площадь, здания стоят как бы боком. Это следствие исторического формирования площади, с этим ничего не поделаешь. Но если перед этими зданиями появится что-то, привлекающее общее внимание и способное «задрапировать» неприглядный вид, то Москва только выиграет. Тем более, если это «что-то» сможет связать воедино разрозненные архитектурные детали площади.

Другое дело, что проект памятника, видимо, нуждается в изменении. Нынешний вариант выполнен в вертикальной плоскости, поскольку должен был стоять высоко на горе, а смотреть на него люди должны были издалека и снизу. Здесь же напрашивается горизонтальное построение и не слишком высокий постамент, чтобы не диссонировать с приземистыми постройками на заднем плане. Возможно, логично было бы за спиной у Владимира создать какую-то небольшую декоративную стену с тематическими барельефами или что-то в этом роде. Впрочем, это дело профессионалов.

Георгий Олтаржевский