«Мужа судили за порнографию в книгах»

Пионеры и рокеры

Я родилась и выросла в городе Октябрьский, на самой границе Татарстана и Башкортостана. Октябрьский — довольно молодой город-стотысячник, основанный нефтяниками в 1946 году после открытия Туймазинского месторождения.

Я застала еще Советский Союз и даже год успела побыть пионеркой. Оглядываясь назад, могу сказать, что, наверное, это было не самое плохое место для жизни и учебы. Многочисленные заводы — от нефтеавтоматики до хлебного и керамического; нефтяной и строительный техникумы; медицинское, музыкальное, кулинарное училища, музыкальная и художественные школы и даже филиал нефтяного университета. Конечно, в юности важно совсем не это, но ведь у нас в 90-х были еще и рок-группы, квартирники и стихийные слеты так называемых неформалов. Впрочем, почти все представители этой тусовки хотели вырваться, уехать из провинции. Кто в Уфу и Самару, самые амбициозные — в Москву.

Примеры и мечты

Разговоры о том, что после окончания школы надо ехать в Москву поступать, в семье велись с самого детства. Брать пример можно было с тети, которая уехала в столицу учиться, обзавелась там семьей и в родной город с тех пор приезжала только на каникулы. Или с дяди, который тоже давно покинул Октябрьский и в итоге обосновался в Москве. Старшая сестра после восьмилетки тоже уехала учиться, правда, в Санкт-Петербург. Окончив техникум, она вернулась домой, но мне всегда казалось, что этот шаг был ошибкой (забегая вперед, скажу, что и сестра давно живет в Москве), и я думала: «Вот я бы ни за что не вернулась!»

Ломки и романы

Школу я окончила в 16 лет с серебряной медалью, мечтала поступить на факультет иностранных языков в МПГУ, сдав на отлично только первый экзамен и воспользовавшись преимуществом медалистки. Увы, план не сработал. После провала я успела год «посидеть дома», в 17 лет поработать учителем английского в школе (тогда месяцами не платили зарплату и в связи с нехваткой кадров готовы были брать даже совершенно не подготовленного человека), год поучиться в нефтяном техникуме, и наконец только в 19 лет с помощью дяди меня взяли на подготовительные курсы в тот самый МПГУ. А в 20 лет я благополучно поступила на факультет иностранных языков.

Увы, было уже поздно. В этом возрасте сидеть на шее родителей стыдно, хочется приключений, друзей, общения и независимости, финансовой в том числе. Москва тогда и привлекала, и отталкивала, в первые пару лет произошло что-то вроде ломки: ощущение одиночества сменилось какой-то ненавистью ко всему живому. Она просыпалась, например, в метро, когда вокруг было много людей, пугали подземные переходы, и как-то слишком закрывали небо многоэтажки. При этом было понимание, что если жить в России, то только в Москве, и со временем к хаосу большого города привыкаешь, затягивает.

После неприятнейшей истории, когда у меня украли все деньги, переданные семьей на месяц, я по рекомендации подруги-москвички устроилась машинисткой в Фонд эффективной политики Павловского. Работа с девяти вечера до шести утра три-четыре раза в неделю, а с утра еще и лекции в универе, первый курс. И тут все завертелось с бешеной скоростью. Примерно тогда же начали развиваться и отношения с одним скандально известным писателем, автором книги о наркоманах. Конечно, такой роман я предпочла скрывать от семьи.

Суд да дело

В 2003 году я тайно вышла замуж. Супруга тогда активно судили за порнографию в книгах, и мы планировали уехать от преследований за границу, например в Голландию. План не удался ввиду полного отсутствия денег: мы оба тогда были без работы. Университет я в итоге бросила на втором курсе, но, благодаря знакомствам мужа, быстро устроилась на работу в одну интернет-газету. Так я попала в журналистику и проработала в этой сфере около 10 лет.

В 2004 году родился сын, но работе это не помешало, скорее, наоборот. Работа была на первом месте, просто фонтан энергии и удовольствие от результата.

Москва начала 2000-х давала ощущение головокружительных возможностей. Благодаря некоторой известности мужа, а также рабочим обязанностям, мне довелось общаться с людьми, которые еще несколько лет назад казались недосягаемыми звездами. Виски за кулисами «Горбушки» в компании музыкантов «Крематория», автограф для мамы от Аллы Пугачевой, для бабушки от обожаемого ею Сюткина, поздние тусовки в компании звезд кино, шоу-бизнеса и журналистики. В 20 с небольшим все это правда очень круто. В офис в восемь утра, домой глубоко за полночь — и никакой усталости.

А года через два такой активный образ жизни стал надоедать. Особенно начала бесить цикличность всего происходящего. Как, опять музыкальная премия? Опять гламурный забег на шпильках? Так было, было, давно все было. На работе тоже не слишком все ладилось, я поддалась соблазну все резко поменять и ушла в газету РБК. Печатное деловое издание очень отличалось от разудалого отдела шоу-бизнеса в интернет-газете, и я не понимала, что делать, и чувствовала себя не в своей тарелке. Спас ситуацию кризис 2008 года. Из РБК всех стали сокращать, но на неплохих условиях. Мне удалось положить скромную сумму в банк и перейти работать в журнал «Папарацци». Там я тоже не совсем понимала, как и что делать, видимо, кризис экономический совпал с персональным.

Черные дыры и внезапная любовь

Все чаще мне хотелось уехать из Москвы и поселиться в Италии. Я начала ездить туда с завидной регулярностью лет с 25, там я была свободна, без семьи и обязательств, только рюкзак за спиной, поезда в незнакомые города, новые друзья и пестрые обрывки другой жизни. Так получилось, что в итоге московское существование стало все больше давить, брак разваливался, все катилось в сторону какой-то черной дыры.

Я оформила развод с мужем и буквально сразу познакомилась в интернете с парнем из Италии. Знакомых и друзей из Италии, найденных в интернете у меня было очень много, но тут сработала какая-то неведомая магия. Я влюбилась, это было взаимно. Мы впервые встретились в Милане в январе 2009 года, а в июне 2010-го я уже переехала в город Катания на Сицилии. Сняла квартиру, поступила в университет, забрала сына. По счастью, у меня сохранилась удаленная работа в Москве, и в журнале терпеливо сносили и мои неполадки с интернетом, и все прочие проблемы личного и не только характера.

Сыну тогда было 6 лет, он сразу пошел в школу и к концу учебного года уже говорил, читал, писал на итальянском и активно забывал русский. Думаю, переезд дался ему тяжело в первую очередь из-за оторванности от семьи и привычной среды. Я же в целом адаптировалась вполне нормально. Заработка на удаленной работе вполне хватало на жизнь, а Москву тогда хотелось забыть как страшный сон.

Пауза и ностальгия

Самый большой недостаток Сицилии — это сложности с поиском работы. Да, у меня были разовые подработки переводчиком, но ничего более серьезного найти не удалось. В 2012 году закрылся журнал в Москве, и постоянный заработок исчез. Еще год я активно пыталась искать удаленную работу, с последнего места работы ушла сама из-за систематических задержек зарплаты. Видимо, это стало стимулом плотнее взяться за учебу, и я в итоге защитила свой диплом бакалавра на языковом факультете и поступила на новый курс в надежде получить и диплом магистра. Учеба, впрочем, пока на паузе по семейным обстоятельствам. Но это приятная пауза, а диплом подождет.

Скучаю ли я по Москве? Теперь да, после стольких лет жизни в далеком южном регионе Италии, ностальгия имела полное право наконец объявиться. Помню много хорошего, а плохое забывается. Приезжаю в Москву с удовольствием, вижу, как меняется город, оцениваю, как все удобно и здорово. Москвичи не всегда ценят уровень обслуживания, медицины, образования, технологий. Но в России правда много чего прекрасно работает, и, друзья, в России есть РАБОТА — это заметно только в сравнении, и Италия часто проигрывает. Тут есть другие плюсы: море, зеленая зима, ароматные завтраки и неспешная жизнь. Если когда-нибудь этого станет мало, возможно, мне захочется вернуться в суету Москвы. Ее бешеный ритм и ощущение собственной принадлежности, пусть и в качестве ничтожного винтика огромной системы, тоже имеют свою ценность.