Фабрика москвичей

Российский народ испытывает непреодолимую тягу к высшему образованию. Наверное, именно поэтому поступление в престижный московский вуз часто становится делом не только молодого человека, но и всей его семьи. МОСЛЕНТА подводит итоги приемной кампании и разбирается, как вузы становятся конвейером по переработке российских школьников в новых москвичей.

Прием на бюджетные места в вузы окончен. Теперь поступить можно только на платное отделение, а если ты уже взрослый — на магистерскую программу. В этом году выпускники школ, как и раньше, могли подавать документы в пять вузов, на три направления подготовки в каждом.

Главным новшеством стала так называемая система «80/20». На первом этапе приема 80 процентов бюджетных мест вуз распределяет между абитуриентами, предоставившими подлинник аттестата. Эти абитуриенты были зачислены 4 августа. Затем — начинается второй этап приема, который длится всего два дня. В течение этого срока документы могут предоставить абитуриенты, претендующие на оставшиеся 20 процентов мест. Приказ о зачислении во «второй волне» вышел уже 7 августа.

Эта методика была призвана навести порядок в головах детей, научить их более ответственно подходить к выбору профессии.

Систему «80/20» много критиковали за то, что, строго говоря, она не гарантирует отбор лучших абитуриентов из числа поступающих. В интернете можно найти детальные описания кейсов, в которых абитуриент остается у «разбитого корыта», несмотря на то, что имеет объективное преимущество по баллам — просто потому, что вовремя не принял правильного решения о том, куда и в какой момент принести аттестат.

Другое новшество этого года — учет индивидуальных достижений школьников. В активе абитуриента может быть аттестат с отличием, итоговое сочинение, которое одиннадцатиклассники с прошлого года пишут в обязательном порядке, и, разумеется, готовность к труду и обороне. За все эти заслуги можно получить максимум 20 баллов вдобавок к заработанным на ЕГЭ.

###Качество приема: «Генетику не обманешь»

Десять лет назад школу ежегодно заканчивало порядка одного миллиона трехсот школьников. В этом году — 650 тысяч. При этом качество их подготовки не улучшилось.

«Если бы уровень ЕГЭ по математике у нас не понизили до 20 баллов, а это уровень подготовки 5-го класса школы, то у нас четверть школьников не получили бы аттестаты», — сетует декан факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ Алексей Руткевич.

Он напоминает, что основная масса абитуриентов этого года появилась на свет в 1998 году.

«Как вы думаете, высокая была рождаемость в тот период? — задается риторическим вопросом декан. — Какая ситуация в детстве была у многих из этих ребятишек? Сносная рождаемость в 1998 году оставалась явно не у тех, кто плодит интеллектуалов. Я не к тому, что в этих социальных слоях обязательно рождались убогие, но генетику ведь тоже не обманешь».

Хотя министерство образования и пытается закрывать наиболее одиозные фабрики по производству дипломов, на 650 тысяч школьников по-прежнему выделяется полмиллиона бюджетных мест.

«Достаточно знать, сколько будет дважды два, чтобы получить бюджетное место», — досадует Руткевич.

Вся эта ситуация приводит к тому, что в столице выпускники школ конкурируют за место в университете, а в регионах речь скорее идет о конкуренции вузов за минимально вменяемых абитуриентов.

###Инженеры против адвокатов

Идея о том, что на рынке труда наблюдается переизбыток юристов и экономистов, в то время как государству скорее нужны инженеры и учителя, высказывалась довольно давно — в том числе высшим руководством страны.

В этом году государство действительно перераспределило бюджетные места в пользу инженерных специальностей, уменьшив их количество по специальностям гуманитарного профиля.

Пока эти меры дали весьма скромный результат. Большинство абитуриентов по-прежнему хотят быть юристами и экономистами, причем это наиболее успешные выпускники школ. В то же время на инженерные специальности в целом ряде вузов — недобор: бюджетные места есть, но на них никто не хочет идти.

В Москве ситуация лучше. Директор Института образования НИУ ВШЭ Ирина Абанкина отмечает, что в столичных вузах проходной балл на инженерные специальности в этом году был выше 80. «В ведущих вузах высока доля тех, кто поступает по олимпиадам на те специальности, которые отличаются современными программами в области it-технологий, сопряженной инженерии», — сообщила она в беседе с МОСЛЕНТОЙ.

Зампреда думского комитета по образованию Виктора Шудегова расстраивает тот факт, что абитуриенты ассоциируют успех исключительно с работой в сфере бизнеса и политики. Однако настоящей угрозы в повальной моде на менеджмент и юриспруденцию он не видит: «Настоящих ботаников в очках, которые целенаправленно занимаются математикой, точными науками — ничто не может сдвинуть с пути».

###«Если вузам кажется, что так они выглядят солиднее — это их право»

Проводить дополнительные испытания имеют право МГУ имени Ломоносова и СПбГУ. Остальные вузы могут устанавливать собственные критерии отбора студентов только на творческие специальности, такие как журналистика, таможенное дело или цирковое искусство (полный список утвержден постановлением министерства образования в 2011 году).

МГИМО не входит в реестр привилегированных вузов, однако все равно проводит дополнительный экзамен по иностранному языку на все направления подготовки. В институте это оправдывают ведомственной принадлежностью — вуз подчиняется не Минобру, а МИДу.

Ректор МФТИ Николай Кудрявцев не склонен завидовать вузам, установившим дополнительные фильтры в виде собственных экзаменов: «У нас конкурс был хороший и очень высокие показатели. Есть еще собеседование, и его результаты в этом году вполне коррелируют с результатами ЕГЭ. То есть экзамен по физике и математике провели хорошо, — поделился с МОСЛЕНТОЙ ученый. — Мы практикуем доверие к ЕГЭ, олимпиадам, и это дает неплохие плоды».

Научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ Исак Фрумин также сомневается в целесообразности дополнительных экзаменов: «Откровенно говоря, на основе того анализа, который мы проводим, дополнительные испытания не кажутся нам оправданными, если это не творческий вуз. ЕГЭ сейчас устроен достаточно аккуратно и профессионально, чтобы на его основе проводить прием. Но если вузам кажется, что так они выглядят солиднее, — это их право».

###Льготники, олимпиадники, целевики: последние бастионы коррупции

Поощрять молодых гениев, развивать экономику регионов, обучая кадры для лучших предприятий, в конце концов — по-человечески относиться к сиротам и инвалидам — что может быть естественнее? К сожалению, именно льготы, олимпиады и целевой прием часто ассоциируются с коррупцией при приеме в вузы.

«В вузы, подведомственные ФСБ, МЧС доля целевого приема — высокая, но в этом году никаких скандалов там не было. В других вузах процент целевиков меньше, — рассказала МОСЛЕНТЕ Абанкина. — Вузы, безусловно, понимают, что в данном случае не контролируют ситуацию полностью. Ведь это регион несет ответственность за выбор тех, кого пришлют, кто приедет и так далее — для них это кот в мешке».

Значительная часть деканов рада, что в их вузах целевиков нет. «Я не хочу обобщать, мол, Кавказ заполонил Москву, как об этом много писали. Но когда в каком-то вузе оказывается 10, а то и 15 процентов льготников из каких-то аулов — возникает вопрос о коррупционном факторе: как эти квоты собираются, почему именно эти ребята отправляются учиться», — рассказал МОСЛЕНТЕ декан Руткевич.

При наборе на престижные специальности олимпиадники порой занимают 80 и даже 100 процентов бюджетных мест. Однако, по мнению ряда экспертов, открывать дорогу талантам — вовсе не главная задача этих состязаний.

Руководитель Общества защиты прав потребителей образовательных услуг Виктор Панин уверен, что настоящих гениев на деле гораздо меньше, чем бюджетных мест, которые олимпиадники занимают на льготных условиях.

«Среди победителей олимпиад, которых зачисляют в вузы вне конкурса, действительно талантливых ребят — единицы. Большая часть участников использует серые и криминальные схемы — платят деньги чиновникам и поступают в вузы по льготным условиям», — считает юрист.

Другой коррупционный механизм используется не во время приема, а уже в процессе обучения. При наличии необходимых связей абитуриента могут зачислить «как бы на платное отделение», с тем чтобы после первой же сессии перевести на бюджет. Это очень просто: всего-то — технично завалить какого-нибудь студента-бесплатника, преждевременно расслабившегося после зачисления.

###Фабрика москвичей

С тех пор, как был введен ЕГЭ, доля региональных студентов в лучших вузах Москвы существенно увеличилась. В этом году иногородние, не считая обитателей Подмосковья, заняли примерно 70 процентов бюджетных мест в столичных вузах.

«Когда школьник уезжает из своего поселка или деревеньки учиться в большой город, родители дают ему наказ: «Не вздумай возвращаться обратно, а то будешь всю жизнь, как мы, крутить коровам хвосты, жить в этой грязи. Постарайся там закрепиться», — рассказал МОСЛЕНТЕ депутат Шудегов.

В самом деле, первое, что характеризует студентов из регионов — отчаянное нежелание возвращаться на малую родину.

«Когда московские вузы заканчивают выпускники школ из различных регионов, они становятся совершенно другими. Мегаполис на них сильно влияет. Вы не пошлете выпускника МГУ или МГИМО работать в какую-нибудь отдаленную область», — отметил справедливоросс в беседе с МОСЛЕНТОЙ.

Столичный вуз — это фабрика по производству москвичей. Об особенностях социализации региональных абитуриентов в большом городе МОСЛЕНТЕ рассказала директор проектов фонда «Общественное мнение» Лариса Паутова. По словам социолога, в отличие от москвичей, опирающихся почти исключительно на связи родителей, иногородние студенты за время учебы наращивают очень серьезный социальный капитал.

«Проживая в общежитии, они много общаются между собой: обмениваются опытом, связями — любая информация в этой среде распространяется быстрее, чем среди москвичей. Они формируют некий коллективный разум, братство, которое позволяет им удерживать связи и после окончания вуза», — сказала эксперт.

Иногородние студенты обходят в соревновании не только московских маменькиных сынков, но и собственных земляков, оказавшихся менее проворными.

«Они имеют конкурентное преимущество перед выпускником, скажем, Ярославского университета. Студенты мне говорили: «Не важно, какие у нас оценки, неважно, как мы будем учиться, но в резюме у нас будет бренд престижного столичного вуза, и мы какую-нибудь работу в итоге найдем», — рассказала МОСЛЕНТЕ Паутова.

Как социологические исследования, так и повседневные наблюдения показывают, что выходцы из регионов в среднем более мотивированы, чем обитатели столицы. Социолог вспоминает в этой связи один из хрестоматийных тропов в риторике москвичей.

«Это старая тема, она была еще в Советском Союзе — «провинциалы», «лимита». Конечно, они более живучие, когти острее, локти работают активнее. В сообществе своего города они принадлежат к пяти-шести процентам детей с активной позицией. Уехать из своего города, будь то Ярославль, Серпухов или Екатеринбург, Омск — это большой поступок», — отметила социолог в беседе с МОСЛЕНТОЙ.

Паутова оговаривается, что ее исследовательский фокус может быть смещен из-за того, что она сама сравнительно поздно перебралась из Омска в Москву.

Впрочем, по словам эксперта, столичная ситуация мало отличается от положения дел в любом крупном региональном центре: «Когда я училась у себя в городе, у нас было, во-первых, очень много ребят с севера — из Тюмени, Сургута и так далее, а во-вторых, — из Казахстана. К моменту окончания университета они уже активно вошли в омскую жизнь. Когда мы окончили вуз, было не важно, из Казахстана ты или омич, потому что за всеми нами стоял бренд Омского университета. Региональную идентичность почти всегда заменяет более сильная идентичность, связанная с alma mater».