«Гастроном №1»: в Москве закрывается легендарный Елисеевский магазин

«Поставка испанских и французских вин в Санкт-Петербург»

Дед того самого Григория Елисеева, который открыл знаменитые магазины в Москве, Петербурге и Киеве, был из крепостных графа Шереметьева. Семейная легенда гласит, что он был садовником в одном из его имений в Ярославской губернии. И в праздничный день в зимние морозы преподнес графу блюдо земляники. Восхитились и гости, и граф, который сказал: «Проси чего хочешь». Дед Елисеева — Петр Елисеевич, который носил фамилию Касаткин, попросил себе с женой вольную, и отправился в Санкт-Петербург.

Там он решил заняться своим делом: купил мешок апельсинов и начал торговать ими вразнос. Дело потихонечку стало расти, он открыл лавочку, спустя некоторое время выпустил из крепостной зависимости брата, и стал совместно с ним вести дело, ставшее семейным.

Когда торговля пошла в гору, Петр Елисеевич съездил в Европу, в частности совершил путешествие на Мадейру, где купил винные погреба, после чего начал поставку в Санкт-Петербург испанских и французских вин. Дело расширялось и дошло до открытия магазина на Невском проспекте, а потом и в Москве.

Здесь Григорий Елисеев, который к тому моменту вел семейные дела, хотел открыться напротив дома генерала-губернатора, но там места не было. Зато люди знающие указали ему на бывшую усадьбу Белосельских-Белозерских, изначально принадлежавшую Екатерине Козицкой. Как тогда, так и сейчас дом стоит на углу Тверской и Козицкого переулка. Основа имения — великолепный усадебный дом XVIII века, построенный по проекту Матвея Фёдоровича Казакова.

Правда, во второй половине XIX века, когда этот дом принадлежал уже купцу Малкиелю, он перестраивался архитектором Августом Вебером. Тогда уже на смену классицизму пришла эклектика. Вебер любил все пышное, много использовал лепнину, и целый ряд домов, которые он перестраивал в Москве, сохраняют достаточно богатый декор фасадов. Это здание было выставлено на продажу в тот момент, когда Елисеев стал искать помещение под магазин в Москве.

Приобретя это здание с участком, он приглашает архитекторов Барановского и Перетятковича, и те еще раз перестраивают этот бывший казаковский дворец. Сделали богатую-богатую эклектику, в которой смешались сразу несколько стилей. Елисеев получил великолепный торговый зал и складские помещения.

На месте усадьбы сложился огромный комплекс: во дворах, в которые сейчас так просто не зайдешь, находились склады, летники и отправочная, поскольку гастроном торговал не только в розницу, но и оптом.

«Через пару дней после открытия у Елисеева начались проблемы»

Открылся магазин 5 февраля 1901 года торжественно: с молебном и банкетом, на который были приглашены весьма состоятельные гости. Но и они ахнули, увидев торговый зал.

Правда, Гиляровский пишет, что буквально через пару дней после открытия у Елисеева начались проблемы. В магазине, разумеется, торговали вином, но по законодательству того времени нельзя было продавать спиртное или открывать питейные заведения ближе, чем в 130 саженях от храма. А ранее, до реконструкции Тверской улицы, аккурат напротив Елисеевского гастронома стоял храм Дмитрия Солунского, от которого расстояние до витрин было менее дозволенного законодательством.

Поэтому Елисеев перенес винный отдел в ту часть магазина, которая выходит на Козицкий переулок. Там сохранились эти двери, более того, там сейчас снова находится винный отдел. В советские годы, когда и храм Дмитрия Солунского снесли, и законодательство изменилось, винный вернулся в большой торговый зал, а на его месте устроили хлебный отдел. Сейчас все вернули, как было до революции, только закрыли вход с Козицкого, он теперь единый — с Тверской улицы.

Елисеевский нельзя было назвать окультуренным рынком. Это был первый и самый крупный гастроном в Москве. Да, были и другие, например, гастроном купца Андреева, но они не были столь велики. Елисеевский же магазин современники рассматривали, как храм Бахуса и обжорства. По меркам Москвы начала ХХ века это было грандиозное пространство, с огромным ассортиментом товаров самого высокого качества: начиная с отделов специй, сыров, вин, и заканчивая знаменитым мясным отделом.

Магазин, конечно, был достаточно дорогим. И, конечно, рабочий со своими 15-30 рублями месячного жалования в этом магазине закупаться не мог. Поэтому сравнить его можно с современными дорогими супермаркетами, где ценообразование совсем не такое, как у их более демократичных конкурентов.

Кстати говоря, Елисеев тоже был сетевиком: помимо московского и санкт-петербургского магазинов, у него был еще гастроном в Киеве. Плюс винная торговля, в том числе и оптовая, продукцией со своих виноградников и из собственных погребов во Франции и на Мадейре. Торговал он только продуктами высокого качества, и человек, имеющий деньги, — в основном это были дворяне и купцы — мог быть уверен, что ему не продадут лежалый или заплесневелый товар.

Возьмем главное торжище Москвы в начале ХХ века — Охотный ряд с огромным количеством магазинов. Но по качеству и санитарным условиям их нельзя было сравнить с Елисеевским. В Охотном ряду и крысы бегали, и лежалый товар могли подсунуть, и надутого воздухом гуся, — чтобы он потолще казался. А у Елисеева цены были, безусловно, выше, зато и качество отменное. Магазин выглядел, как храм-дворец, сюда было незазорно не посыльного отправить, а прийти самому.

Одним из самых известных эксклюзивов были только в Елисеевском продававшиеся засоленные огурчики, которые по своему особому рецепту изготавливал ресторатор Крынкин. Какие-то они были больно вкусные, и кроме ресторана Крынкина и Елисеевского магазина в Москве их нигде больше нельзя было отведать. Случай частный, но тем не менее показательный.

Кстати, система доставки до революции очень хорошо действовала не только в магазинах с товарами высшего качества, но и в лавочках средней руки, где точно также можно было оставить адрес, и мальчик-посыльный доставил бы вам покупку на дом.

«Гастроном №1»

Все 120 лет магазин торговал бесперебойно. Еще Елисеевым было установлено, что там ни в коем случае не может продаваться не только ничего испорченного, но даже помятых фруктов на витринах быть не должно. Никто не должен видеть, что в его магазине есть хоть что-то не высочайшего качества. При этом подмятый виноград или персики с бочком дозволялось есть продавцам, но только непосредственно в самом магазине. С собой уносить их было нельзя.

После революции гастроном был национализирован и продолжил работать, став советским магазином. Вскоре он был переименован в «Гастроном №1», хотя москвичи по старой памяти продолжали называть его Елисеевским магазином. И в советские годы там был лучший выбор продуктов во всем городе, если не брать в расчет закрытые спецраспределители.

Будучи внедренным в систему советской торговли, Елисеевский оставался первым и самым роскошным продуктовым во всей стране. Организация торгового зала не претерпела серьезных изменений до наших дней, когда там сделали самообслуживание. Отделы переезжали с места на место, но в целом все соответствовало дореволюционному устройству. Только, как и в большинстве магазинов, появились кассовые аппараты. До революции они тоже были, потихонечку внедрялись, но обязательного их использования не предусматривалось.

Существенно поменялась торговля в 1990-е годы и уже в наше время. Сейчас все в основном заточено под самообслуживание, и даже в тех магазинах, где его нет, касса совмещена с местом продавца. Ты приобретаешь товар и тут же платишь за него на кассе. А в советские годы система была несколько иной: в отделе выбираешь товар, тебе его взвешивают, говорят цену, ты идешь в кассу, оплачиваешь, возвращаешься с чеком, забираешь товар.

Во время войны, в 1944 году, в Елисеевском открылась коммерческая торговля, — можно было без карточек приобрести разные продукты. А по карточкам магазин работал с начала войны, с 1941 года. В советские годы из оформления зала исчез портрет Елисеева. Потом его уже в наши дни вернули на место. Люстры сохранялись, как и вся отделка.

Понятно, что, как и во всех советских магазинах, в Елисеевском изменился ассортимент: не было тех импортных сыров и вин, которыми этот гастроном славился до революции. По большей части шла продажа отечественных продуктов.

Даже в 1970-х, 1980-х, когда начался дефицит, выбор в Елисеевском всегда был лучше и больше, чем в других магазинах. Пока директором оставался Соколов, все было в порядке. Здесь всегда, хоть и с очередью, но можно было купить 3-4 вида сыра и 3-4 вида колбасы. В винном отделе был очень хороший выбор. Неплохим был мясной отдел, и дед у меня мясо покупал только в Елисеевском, специально для этого ходил туда с утра, к открытию. При этом все цены были стандартными, как и в любом другом магазине в Москве. Весь вопрос был в том, есть товар в наличии или нет? В Елисеевском все было.

«Первая жена Елисеева покончила с собой, узнав, что у мужа есть любовница»

Что касается самого Елисеева, жизнь он закончил в эмиграции. Перед самой революцией разразился настоящий скандал, когда покончила с собой его первая жена, узнав о том, что у мужа есть любовница. На похоронах Елисеев не присутствовал, не прошло и месяца, как он женился на своей возлюбленной. Это ужасно оскорбило его детей: четырех сыновей и дочь. Сыновья разорвали всякие отношения с отцом, уехали из его дома. Осталась только 14-летняя дочь, которая тоже была жутко обижена за мать, и с отцом жить не хотела. В конце концов и ее братьям удалось похитить.

После революции Елисеев со второй своей женой уезжает за границу. Через Константинополь он переехал в Париж, где у него была недвижимость и сбережения. Он безбедно жил там до самой смерти, и похоронен был на Сен-Женевьев-де-Буа. Рядом с могилой Елисеева можно видеть могилу одного из его сыновей.

Часть детей остались в России, и один его сын был расстрелян в 1937 году. Дочь не трогали, она тихо-мирно прожила долгую жизнь и умерла в 1970-х годах. В 1967 году в советской прессе публиковалось ее интервью, в котором она отвечала на очень аккуратные и осторожные вопросы. Оставшиеся два брата жили и умерли во Франции и в Америке.

«Купила в Елисеевском банку сельди, открыла, а там — черная икра»

В начале 1980-х годов в ходу была городская легенда о том, что какая-то женщина купила в Елисеевском банку сельди. Домой пришла, открыла, а там — черная икра. Так в народной мифологии совместились сразу два громких дела того времени: дело фирмы «Океан» и дело Соколова. Если обращаться к документам, такого, конечно, не было. А то, что изрядное дело раскрутили в отношении Елисеевского — это да. В 1982 году директор магазина Соколов был арестован за взятку 300 рублей.

Система торговли в то время была общая: не дашь базе, не получишь товара, это правило действовало снизу и до самого верха. У Соколова, разумеется, были связи наверху, и заносил он достаточно высоко. За несколько месяцев до ареста его рабочий кабинет был нашпигован аппаратурой, и в конце концов он был арестован.

Первое время показаний не давал, свою вину категорически не признавал. Но потом, видимо, сидеть надоело, и он начал давать признательные показания. Похоже, они были столь неугодны властям, что в итоге суд назначил ему высшую меру наказания и он был расстрелян.

При этом, насколько я знаю, даже следователи КГБ, которые вели дело, были крайне удивлены. Они-то ждали, что дадут ему «десятку», и на этом дело закончится. Тем более, что при многочисленных обысках у Соколова ничего особенного не обнаружили, никаких несметных богатств найдено не было. Да, он хорошо жил, но не более того. Никаких сокровищ и антиквариата у него не оказалось. Более того, он был еще и орденоносцем, ветераном войны, так что смягчающие обстоятельства были. Но, видимо, что-то такое лишнее он начал рассказывать, что сильно не понравилось власти. И в результате, возможно, отомстили ему за это, или просто так заткнули. Чтобы лишнего не говорил.

А так — это была верхушка айсберга всей советской торговли. У сотрудников ОБХСС даже шутка такая была, что для работников торговли надо вводить статью: исполнение работником торговли своих должностных обязанностей в течение трех лет влечет наказание такое-то и такое-то. Коррупцией тогда была поражена вся сфера торговли.

«В Москве мы уже лишились практически всех знаковых магазинов»

Ситуация с закрытием Елисеевского, конечно, печальная. Это один из знаковых московских магазинов, и город должен как-то проявить свою инициативу, чтобы он по-прежнему оставался гастрономом, которым был все эти 120 лет, со дня открытия. Потому что в Москве мы уже лишились практически всех знаковых магазинов.

Из хорошо известного и заслуженного что у нас осталось? Елисеевский магазин и Перловский чайный на Мясницкой улице. Все остальное позакрывали: знаменитую булочную Филиппова просто уничтожили дичайшим варварским образом. До недавних пор держался Кузнецовский фарфор-хрусталь, да и он таковым быть перестал. Аптека Феррейна на Никольской тоже торгует уже совершенно неаптечными товарами.

Я считаю, что есть знаковые, основополагающие для города места, здания и заведения, в том числе магазины. И город должен их сохранять. Но, к сожалению, наши реалии таковы, что никому дела до этого нет. Стоит поднять вопрос, сразу начинаются разговоры о хозяйствующих субъектах, и на этом все заканчивается.

PS

Власти Москвы подчеркивают, что намерены сохранить легендарный магазин. Но когда магазин откроется снова неизвестно. Помещения магазина находятся в собственности города и в то же время являются предметом судебных разбирательств со стороны арендатора торговых площадей.

«Правительство Москвы намерено сохранить этот уникальный объект в ведении города. Точка в этом вопросе не поставлена. Вне зависимости от того, кто будет являться собственником или пользователем объекта, с ними будет заключен охранный договор с обязательствами по сохранению памятника архитектуры, объекта культурного наследия федерального значения. Надзор за исполнением договора будет осуществлять Департамент культурного наследия города Москвы», — отмечают в правительстве.