«Кремль бьют во всю спину, а вот Москвы в рюшечках я не видел». Кто и зачем делает по-настоящему городские татуировки

Об истории татуировки в Европе

Не Джеймс Кук привез татуировку в Европу. Сохранились европейские образцы, которые датируются третьим-четвертым тысячелетиями до нашей эры. Но на долгое время татуировки были здесь забыты, вышли из употребления.

Хотя все зависит от того, о какой Европе мы говорим. Например, на Балканах, в Боснии практиковалось нанесение татуировок уже в Новое время. Это явление не исчезало из Европы.

И неверно сводить современную городскую татуировку исключительно к маскулинной культуре. В целом по статистике девушки составляют большинство посетителей тату-салонов.

Татуировка — не препятствие для работы

В целом сейчас татуировка становится нормой для эйчаров. Прямой запрет на нее я видел только один раз — в описании вакансии в театре, но сфера культуры гиперконсервативна. Плюс в объявлении о найме такое упоминание легко можно интерпретировать как дискриминацию, поэтому напрямую об этом обычно не пишут.

Существует описанный кейс — в одной авиакомпании наличие татуировок означает пару дополнительных вопросов у психолога на медкомисии, но не является реальным препятствием для найма сотрудника.

О городских татуировках и Кремле на всю спину

Стандарт современной городской татуировки сложился в последние 10-15 лет. Выражается он обычно в общегородских символах. В Москве это Покровский собор — храм Василия Блаженного, Георгий Победоносец, символы столичных футбольных клубов. Субкультура футбольных фанатов часто использует городские символы и названия городов.

Иногда используются и более общие символы. Я видел большие татуировки на всю спину с изображением Кремля и набережных. Понятно, что это скорее исключение, потому что очень дорого и очень болезненно.

О районных татуировках

То, что в России и в других городах существует локальная, районная татуировка, — тоже факт. Есть прекрасная фотография, которую я люблю показывать в качестве иллюстрации на своих лекциях, посвященных городской идентичности. За основу татуировки взята заставка «Ералаша», разноцветные буквы, на одной из которых висит забавный молодой человек. Но написано не Ералаш, а Уралмаш — название одного из самых знаменитых Екатеринбургских районов.

Татуировки с символами на уровне районов пока в столице не очень популярны. Возможно, потому что, по данным городской антропологии, в Москве не очень сильна локальная идентичность, привязка к определенному району. Она есть, но не входит в топ-5 или топ-3 идентичностей.

О тренде на открытость

В современной московской татуировке все очень индивидуально. Практически нет посвященных ей серьезных исследований. Приходится говорить, основываясь на экспертных оценках, с довольно большими допущениями. Мы делаем выводы исходя из разговора с мастерами, из того, что мы видим «в поле» и в социальных сетях.

Помимо таких традиционных мест, как предплечье и спина, сейчас есть тренд на работу с «рукавами». Предпочитают забивать именно предплечья, оставляя остальное тело без татуировки.

И есть тренд на открытость. Если раньше татуировки чаще делали в зонах, скрытых под одеждой, то сейчас это «рукава», шея, иногда даже лицо. При этом большая часть людей продолжает делать татуировки, что называется, «для себя», не обязательно на открытых зонах.

О городской идентичности

Такие символы, как герб с Георгием Победоносцем и храм Василия Блаженного, выбирают из-за понятности символики. Их проблематично интерпретировать двояко, такое точно распознают, потому что это очевидные символы Москвы.

Здесь речь идет о четких символах городской идентичности. У нас в России с этим есть определенные проблемы. Очень редко бывают удачные логотипы и брендбуки городов, которые, что называется, пришлись по душе местному населению. Тем более на уровне отдельных районов этим практически никто не занимается.

Соответственно, берутся классические вещи: архитектурные доминанты, официальные гербы.

На аналогичных питерских татуировках, которые мне доводилось видеть, символом становилась Петропавловская крепость. Или, например, план Петропавловской крепости, вид сверху. Опять же, взята яркая доминанта, которая используется при брендировании города.

О классическом стиле городских татуировок

Городская татуировка обычно исполняется в классическом стиле, может быть, с элементами neotraditional. Чаще всего это реализм.

Места нанесения традиционны — плечи, предплечья. Насчет татуировок напротив печени — это новый тренд. Надо учитывать, что зона довольно болезненная, и далеко не каждый готов идти на такие жертвы.

На лицах я «московских» татуировок не видел, да и шея чаще всего отводится под изображения графические, орнаментальные.

Истории с городской идентичностью в татуировке больше предпочитают мужчины. Каких-то женских вариантов с Москвой я не видел, Москвы розовым с рюшечками не попадалось.

О районных футболках и прочем мерче

Татуировки с символами районов у нас делают редко еще и в силу того, что с территориальным брендингом в стране ситуация в целом печальная. Это либо очень вторичные вещи, либо они, что называется, спускаются сверху и далеко не всегда принимаются местным сообществом.

Позитивных примеров мало. Музей Екатеринбурга выпускал линейку районного мерча — футболки, толстовки. Подобные вещи пока не особенно популярны, в Москве таких проектов мало.

И потому, что она достаточно плохо отрабатывается на уровне города, и потому, что исторически не всегда могла формироваться. Вот, например, район Митино появился в 1989 году, и известно, что за прошедшие годы никто особо не работал с идентичностью его жителей, его брендированием, представлением в публичном пространстве.

О памятных татуировках и коллективных травмах

Идентичности могут возникать, усиливаться и воплощаться в татуировку по самым разным поводам.

Например, в Новом Орлеане была целая волна татуировок после разрушительного урагана Катрина. И жители — как оставшиеся в городе, так и те, кто уехал, — сделали себе татуировки, посвященные Новому Орлеану. Заглавные буквы NO или целиком название города, иногда вместе с именем Катрина. Либо дата, когда случился этот ураган с наводнением.

Другой такой интересный случай был несколько лет назад в Бразилии, когда там сгорел Национальный музей. И сотрудники, и посетители, и волонтеры после этого пожара сделали себе татуировки с изображением этого музея, его названием или логотипом.

Скорее можно говорить о всплеске интереса к идентичности и попытках ее выразить в связи с травмирующими событиями.

В России, как мне кажется, культура коллективного проживания травмы до сих пор на низком уровне. Может быть, поэтому подобных татуировок у нас не делают.

О соцсетях, разборчивых клиентах и профессиональных татуировках

Общий уровень татуировки в России и в Москве за последние лет 10-15 вырос за счет того, что у всех интересующихся был доступ к зарубежной литературе и социальным сетям. Индустрия серьезно развилась, если говорить о качестве, разнообразии сюжетов и количестве мастеров.

С появлением социальных сетей очень усилилась горизонтальная коммуникация между мастерами. И клиент стал более разборчивым.

В таких условиях сейчас складывается большое количество профессиональных татуировок — у медиков и ученых, например.