«Муравейник — не моя эстетика». Как выглядит квартира столичного иллюстратора и мамы двоих детей

Первое, что бросается в глаза, едва заходишь в квартиру Евдокии — это череп. Веселым — в силу специфики самого предмета — его вряд ли назовешь, однако же нахлобученный на него розовый парик все равно заставляет улыбнуться.

Чуть поодаль, на стене коридора, висит карта Москвы, сделанная известным дизайнером и преподавателем Юрием Гордоном. Все шрифты на ней разработаны его студией, а сам автор оставил на карте для Евдокии автограф и послание на собственном языке.

«Но это тайна, которую я пока не хочу разгадывать, — говорит художница. — Просто верю, что там написано что-то приятное...»

Эта квартира для Евдокии — первая собственная. Долгое время ее семья пользовалась съемным жильем, и это всех вполне устраивало. Более того, свою предыдущую однокомнатную квартиру на Ростовской набережной с видом на реку героиня считала прекрасной и особенной. Однако же с появлением второго ребенка было принято решение: «Расширяться!»

«Нам было очень трудно уезжать из нашей "однушки", но мы поняли: нас много, а комната — всего одна», — вспоминает теперь женщина.

При выборе собственного жилья было решено ориентироваться на два самых важных фактора: хороший район и не многоэтажка.

«Понимаете, — объясняет Евдокия, — мне очень важно, что находится за пределами квартиры. И, да, мне совершенно не хотелось видеть многоэтажность типичного нового спального района. "Муравейник" — совсем не моя эстетика. Лучше уж пятиэтажка!»

В поисках дома художнице очень помог профессиональный риэлтор, которая и предложила семье эту квартиру в Академическом районе спустя четыре месяца поисков.

Маму с двумя детьми не испугали отсутствие лифта и последний этаж, хотя многие и отговаривали ее от такой покупки.

«Я в детстве жила на пятом этаже без лифта и считаю, что это даже полезно — качает сердечную мышцу», — шутит хозяйка.

«А еще здесь такой милый вид из окна, что мне кажется, будто на соседней крыше живет Карлсон», — радуется Евдокия.

Первая встреча с будущим домом оказалась запоминающийся: «Когда я сюда зашла три года назад, то увидела треш в полном смысле этого слова. Оторванные куски линолеума, подтекающий потолок и облупившиеся стены. Но у меня моментально включилась фантазия! Я увидела, как сквозь окно будет падать свет… И еще этот "барский" широкий коридор! Понимаете, для меня эстетика и визуал — первостепенные вещи».

Полное отсутствие ремонта даже вдохновило будущую хозяйку. «Ведь если от предыдущих хозяев вам достается даже скромненький чистенький икеевский ремонт, то, все, — вам уже жалко все ломать. А "непаханое поле" без зазрения совести можно сделать своим».

Ремонт в этой квартире был нелегким, потому как после покупки квартиры бюджета совсем не осталось, а делать нужно было буквально все. Так что Евдокии пришлось много работать, подключить резервы и занимать деньги у родственников.

«Нам очень повезло: со всем ремонтом, с покупкой кухни и сантехники мы уложились в один миллион рублей. Да еще и сделали все за четыре месяца!» — вспоминает Евдокия.

С дизайном все тоже решилось быстро. Иллюстратор влюблена в эстетику Парижа и захотела, чтобы ее квартира напоминала мансарду европейских художников. «Для художника любить Париж — это клише, но сердцу не прикажешь», — смеется она.

Основным акцентным цветом квартиры был выбран насыщенный синий, которым выкрасили большой коридор, объединяющий все помещения дома.

«Правда, мой парижский синий оказался больше марокканским», — вспоминает художница. Базовым же цветом для всей квартиры служит чистый белый цвет, на фоне которого, словно черные клавиши пианино, смотрятся батареи. Их, а также газовые и водяные трубы менять не стали, а просто покрасили в темный…

Необычная история приключилась с кухней. Евдокия долго не могла решить, фасады какого цвета ей больше подходят — серые или белые. Но в результате остановила выбор на белых. Вот только собирали мебель без нее… В итоге, когда все было готово, оказалось, что на кухне были установлены серые фасады. Однако, на удивление и радость сборщиков, хозяйкой было решено, что это — судьба. И вообще так даже лучше.

Мечта Евдокии — поменять прямоугольный обеденный стол на круглый, но она все ещё в поиске стола мечты.

А еще на кухне много необычных вещей. Скажем, гипсовая голова Сократа, которую много лет назад маме Евдокии подарил студент-художник.

«У него харизматичный нос картошкой, — смеется хозяйка квартиры. —Почему Сократ именно на кухне? Мне нравится сочетание вещей, которые не созданы друг для друга…»

Ванна и санузел тоже не отстают в своей красочности. Здесь есть и насыщенный синий, и необычная керамическая плитка, положенная лишь в «стратегических» местах. А акценты сделаны на оригинальной маске неизвестного автора, привезенной из Коктебеля, и на картинах Евдокии. Отдельное внимание — детской. Здесь обустроили как бы дом в доме. Двухъярусная кровать — отдельное жилище детей Евдокии — сделана на заказ. По словам сына Ивана, большего всего в своей комнате он любит именно этот предмет интерьера. Вокруг — множество игрушек, которые забираются в уютное детское «гнездо» в любое время дня и ночи. Штор нет, а потому солнце играет бликами на каждом предмете. Дети ловят солнечных зайчиков, забыв про мягких друзей.

Свою комнату Евдокия называет мастерской.

Чтобы сохранить рабочую атмосферу, ей пришлось отказаться от кровати и закрытых шкафов в пользу дивана и стеллажей.

«Мои работы кажутся наполненными деталями, но единственное, чем я занимаюсь, это убираю лишнее. То же самое касается и моей мастерской. Если я поставлю сюда кровать, здесь перестанет хотеться думать, а будет хотеться лежать», — замечает героиня интервью.

Любимая вещь хозяйки находится именно в этой комнате. Это — антикварное зеркало, подаренное Евдокии ее мамой. По словам художницы, оно еще помнит Пушкина. Впрочем, помнит зеркало и неудачное падение. Тогда оно раскололось, пострадала и тяжелая рама. Однако умелый мастер справился с такой катастрофой, попутно выяснив, что предмет интерьера старше предполагаемого возраста на целый век.

Здесь живут и собственные картины иллюстратора. Особое внимание привлекает большая яркая абстрактная картина-автопортрет, которая ясно отражает характер Евдокии — как и древнее зеркало.

«Я могу стараться быть сдержанным эстетом-минималистом, но во мне также живет Восток, ведь вторая половинка во мне — ассирийская. Восток внезапно вырывается буйством красок, принтами, подушками и абстрактной живописью, я уже смирилась с этими противоположностями».