Уехать из Москвы в Россию

МОСЛЕНТА поговорила с двумя москвичками и одним москвичом, которые решились уехать из столицы в поисках счастья, но не за границу, а в другой российский город. Итак, три истории: про северный Сыктывкар, далёкий Владивосток и экопоселение в Калужской области.

Мария Аедоницкая, 25 лет

Я родилась в городе Дубна Московской области, училась в Москве. В 2011 году я переехала в Сыктывкар, бросив учёбу на пятом курсе географического факультета МГУ. Тогда мне было 20 лет.

Я не хотела продолжать обучение: на последних курсах было больше «воды», чем знаний или практических навыков, но я не знала куда податься. А за два года до своего переезда я была на практике в республике Коми и там познакомилась со своим будущим мужем. В какой-то момент я просто решилась на этот шаг - купила билет на поезд до Сыктывкара на следующий день и уехала с минимумом вещей. Я всегда мечтала уехать куда-нибудь на Север.

Родственники и друзья, конечно, поохали-поохали, но в итоге смирились с таким поворотом событий, они всегда чего-то такого от меня ждали и никакой обиды на меня не держат. Хотя в гости приезжали всего по одному разу, причём по делам: мама на свадьбу, а отчим пригнал мою машину. К новому месту я достаточно легко адаптировалась, так как уже через неделю погрузилась с головой в работу своей мечты – стала поваром.

Нельзя сказать, что на новом месте меня ничего не удивляло. Например, для меня стало шоком, какие безынициативные люди живут в провинции, и как много среди молодого поколения откровенно примитивных ребят. Они жалуются, ноют, что плохо живут, что нет работы, но при этом не пошевелят и пальцем, чтобы это изменить.

Поработав в двух заведениях общепита, я решила открыть свой бизнес. Сначала занималась директ-мейлом, а потом открыла «Пчёлку», доставку фаст-фуда. Здесь для меня главной сложностью стал кадровый вопрос. Выбирать приходилось из людей, которые элементарно не могли перевести килограммы в граммы или посчитать цену из стоимости и количества, а иногда сотрудники просто пропадали.

Сложно было привыкнуть к новой родне – у них были слишком сильны семейные ценности и традиции. В провинции вообще сильны традиции и поразительно косо смотрят на неформально выглядящих людей, то есть если у парня длинные волосы или борода, он автоматически становится объектом для тыканья пальцем. В Москве ты хоть в чём на улицу выйди, на тебя никто даже не посмотрит.

Очень сложно было привыкнуть к медленному и размеренному течению жизни. В Москве ведь все куда-то бегут, а здесь - словно ползут. Меня также откровенно раздражал режим работы всех контор сферы услуг, потому что после шести вечера или в выходной обратиться некуда. Казалось бы, что в выходные должна быть самая активность, но нет – всё закрыто.

Ещё меня очень донимали гаишники. Из-за московских номеров меня регулярно останавливали, чтобы проверить, не в угоне ли моя машина 1993 году выпуска, докапывались ко мне по любому поводу так, что я даже судилась с ними несколько раз.

Но при этом у меня никогда не было мысли вернуться. Возвращение - это шаг назад, а это против моих жизненных принципов. Тем более мне не хотелось снова "залезть под юбку к маме", ведь я уже с 16 лет считала себя самостоятельной и жила отдельно.

Первое время местных жителей раздражал мой "московский акцент" – аканье, но со временем он исчез. Когда же местные узнавали о моём происхождении, они всегда задавали один и тот же вопрос: «А нафига?». Ведь в Москве Рай, а тут жопа мира.

Кстати, в самой Москве я никогда не планировала жить, всегда считала этот город хорошим для старта, но малопригодным для жизни. Жизнь в Москве протекает в постоянной спешке, уйма времени уходит на передвижение с места на место, тебя окружают в основном равнодушные незнакомые люди, а для живого общения с друзьями и близкими надо по несколько часов тратить на дорогу. И это отдаляет.

Из плюсов Москвы я могу назвать разве что активную гражданскую позицию её жителей. В провинции такого нет. В 2011 году, когда в Москве был самый разгар общественных волнений, я как раз приехала в Сыктывкар, но там была тишина и покой - никто ни о чём даже не слышал.

Сыктывкар отчасти похож на Москву – это тоже своего рода столица. И граница города - это своеобразный рубеж между "жизнью", к которой все стремятся, и "не-жизнью". В городе все друг с другом торгуют, что-то предлагают и рекламируют, а за пределами города ничего нет.

Кроме Сыктывкара, есть несколько развитых городов, в основном в местах добычи горючих полезных ископаемых, но в небольших населённых пунктах отсутствует элементарная инфраструктура, и огромное число таких мест большую часть года попросту недоступно для транспорта, туда можно добраться разве что на лодке. Люди там живут сбором грибов и ягод - зарабатывают в сезон, а остальную часть года пропивают то, что заработали. Особенно это касается коми населения.

Сама коми культура сохранилась в основном в топонимах и среди пожилого населения. «Национальные» мероприятия и разные массовые фестивали, которые там проводятся, - это больше насаждение мёртвой культуры, показуха. Также как и обязательные уроки коми языка в школах. Настоящая культура коми сохраняется как раз в небольших населённых пунктах.

Климат в Сыктывкаре намного более континентальный, чем в Москве - лето короткое, но невыносимо жаркое, а зимой морозы от минус 30 до минус 40. Сам город ничем не примечателен, но природа красива. Вокруг всё ещё много нетронутых лесов, много водоёмов, долины рек - песчаные террасы с сосновыми борами и заболоченные поймы.

Как ни странно, Сыктывкар – это такая столица пиццы. Там ей все занимаются, кому не лень, поэтому качество очень высокое и такой вкусной я ещё нигде не ела.

Но к этому городу я так и не привязалась - слишком разные идеалы, слишком мало людей, с кем было бы интересно, общее пессимистичное настроение всех и каждого. Поэтому, когда я рассталась с мужем и закрыла бизнес, то просто запихала в машину все свои вещи и поехала искать новое место.

Я решила делать всё сама, не просить помощи. Просто наметила для себя три города - Вологду, Великий Новгород и Мурманск - и поехала на них смотреть.

Вологда мне показалась большой деревней - неопрятный, суетливый город с ужасным беспорядком в застройке и дорожном движении. Речка там маленькая и заросшая, летом не даёт почти никакой прохлады, но хорошо развит малый бизнес.

Потом я поехала в направлении Новгорода. День был жаркий, а у меня машина без кондиционера, в общем, решила завернуть, чтобы «остыть» в какой-нибудь ТЦ. Так я оказалась в Череповце, увидела всю эту красоту и решила там переночевать.

Череповец - город с толковой планировкой, идеальной организацией движения, чистый и аккуратный, в нём есть действующие производства, нет разрухи и много кирпичных домов, тогда как в других городах - обилие панелек.

Здесь действительно живая экономика, темп жизни не московский, конечно, но и не откровенно провинциальный. Город с красивой застройкой советской эпохи, парками, и, конечно же, водными объектами - реки Ягорба и Шексна, Рыбинское водохранилище.

В общем, мне нравится это место, и какое-то время оно ещё точно мне будет нравиться. И главное, что после этого переезда я стала намного увереннее, свободнее, и теперь я думаю, что могу переехать, куда захочу и когда захочу. Возможность есть всегда, было бы желание. А то, что на новом месте трудно устроиться и самостоятельно себя обеспечивать – это всё сказки.

Алексей Ефимов, 41 год

До того как уехать в экопоселение, я жил в Москве, работал в сфере экономической безопасности, но уже тогда чувствовал, что в этом образе жизни что-то не так. А около двенадцати лет назад мой одноклассник пригласил меня в «Ковчег». Это одно из первых экопоселений в России, тогда оно только-только начинало строиться, там были проблемы с электричеством и жило не больше пятнадцати семей. Но я помню, что увиденное привело меня в сильное удивление: люди жили без телевизоров, не ели мяса и сами строили себе дома.

Когда я только приехал в «Ковчег», я не знал толком, что это за место и отчасти оно меня настораживало, но мне понадобилось где-то десять дней, чтобы сделать выбор в пользу такой жизни. Все эти дни я просто жил и помогал поселенцам, знакомился с ними. Потом было собрание, на котором принималось решение о вступлении. Такая процедура сейчас существует практически во всех поселениях в России.

Для начала я определил, где буду жить, и построил себе шалаш, как когда-то в школе делал. Накрыл его сеном и даже сделал полы, но оказалось, что там была ветреная зона и во время моего отсутствия всё просто разнесло. Тогда я его усовершенствовал, соседи даже называли это словом «еврошалаш».

Первое время жил в таких походных, даже спартанских условиях. Но физически и морально я был готов к такому – ещё со школьных лет я ходил в походы, посещал Северный Кавказ, покорял вершины.

Потом на одном из фестивалей я познакомился со своей будущей женой. Фестивали проводят многие экопоселения – это такой способ пригласить к себе других людей, познакомить с нашим образом жизни тех, кто только хочет переехать в поселение, или поделиться обытом. Тогда моя будущая жена жила в Москве, но уже задумывалась о переезде. Мы познакомились, а через какое-то время поехали выбирать место жительства, обосновались в непосредственной близости от экопоселения «Милёнки», в Калужской области.

Когда мы переехали, жена устроилась на удаленную работу бухгалтером, а я, в основном, занимался строительством дома. Иногда и подрабатывал где-то, но стройка отнимала большую часть времени. Мои родственники и родственники жены очень негативно отнеслись к нашему переезду. Мои родители и друзья и так критично смотрели на мое проживание в «Ковчеге», а тут я ещё и жену увез из Москвы.

Они не понимали, как мы будем жить, как зарабатывать, как растить детей. Только спустя какое-то время, когда мы уже обустроились, они успокоились и поняли, что тут в таких условиях детей лучше растить, чем в городе.

К тому же у нас безопасней. В городе ты не можешь просто взять и отпустить своих детей, за ними нужен постоянный присмотр, а тут ты знаешь всех соседей, и куда могут пойти твои дети. Со школой тоже нет проблем.

Обычно кто-то в поселении берет на себя ответственность за обучение детей. В «Ковчеге» была даже школа, построенная на наши деньги. Просто сбросились по три тысячи, совместными усилиями сделали пристройку к большому дома. Получилось несколько классов для пятнадцати детей, живших в поселении.

Потом кто-то из родителей взял на себя преподавание разных предметов: я, например, проводил занятия по акробатике, гимнастике и основам самообороны. Каждый безвозмездно занимался с детьми и получалось куда более качественное образование, чем в школе. Потому что каждый из преподавателей лично знал родителей детей, никто не работал просто ради денег или ради галочки.

В поселении многие проблемы решаются самим жителями. Сами проводят электричество, расчищают дороги, часто в поселении почти всегда есть один-два медика, вопросы безопасности тоже решаются жителями.

Как-то мы столкнулись с воровством. У нас же не было никаких заборов, и как-то раз просто приехали какие-то люди на машине, угнали прицеп. Тогда мы поставили шлагбаум, потом был ещё один критический момент, о котором я не хочу подробно рассказывать, но там мы тоже всё просто решили – мужики собрались и дали отпор.

Очень много экопоселений строятся неправильно, в них закладываются ошибки, их сейчас сотни, но по своему опыту могу сказать, что выживет из них процентов пятнадцать – не больше.

Конфликты между поселенцами или между поселенцами и жителями ближайших деревень, между поселением и властью. Первым делом жители поселения должна наладить отношения с ближайшими населенными пунктами и с властью.

Бывает, что местные администрации боятся эко поселений потому, что опасаются дополнительной нагрузки на бюджет. Но это зависит, конечно, от конкретной администрации конкретной области. В некоторых регионах поселенцы, наоборот, приветствуются, им даже выделяют один-два гектара земли и кредит по низкой ставке.

Что касается жителей ближайших деревень, то если не наладить с ними связь - они начнут думать о поселенцах как о сектантах. Для них странно, что рядом появляется сообщество людей со своим укладом, не курящих и не пьющих, которые на пустом месте строят большие и хорошие дома без заборов.

Дольно распространены ещё конфликты из-за дороги. Чаще всего поселение расположено около какой-нибудь небольшой деревни, дорога обычно одна и проходит через её центр. Местные привыкли к своей размеренной жизни, к тому, что там никто практически не ездит, а тут вдруг начинается какое-то движение.

У нас так было в поселении Милёнки, в Калужской области. Дошло до того, что они перегородили эту единственную дорогу шлагбаумом, а нам пришлось скинуться и построить свою в объезд.

Вторая проблема, с которой довольно часто сталкиваются поселения, заключается в том, что люди не строят долгосрочных планов. Приезжают на землю, думая, что всё само собой наладится, но ведь в жизни так не бывает. Всегда нужно прописывать план, правила жизни в поселении, продумать, как зарабатывать деньги, что, как и когда сажать.

После того как я посмотрел на жизнь многих поселений, для меня стало очевидно, что лучшей формой существования является именно поселение со своим особым укладом, или община. Такое поселение нацелено на тесные взаимоотношения между жителями, я называю это общинным типом. В таких местах общая экономика, люди зарабатывают вместе и живут такой большой семьей. В большинстве экопоселений, в том числе там, где я жил, нет такого тесного взаимодействия.

Да, мы проводили вместе праздники, строили общий дом и дороги, проводили субботники, сажали аллею славы к 9 мая, но общей экономики не было, у каждого был свой кусок земли, который он возделывал для себя, и каждый зарабатывал, как мог.

Обычно уклад в экопоселения такой: не пить, не курить, не ругаться матом, не заходить без разрешения на участок соседа и не убивать животных. Как правило, это также отказ от мяса, организация школы и создание общего дома, где проводятся собрания, а на праздники встречают гостей. Еще всегда есть запрет на загрязнение окружающей среды. Пищевые отходы чаще всего стараются компостировать, а остальное либо сжигают, либо вывозят в город.

Я долгое время жил в крупных городах, родился в Ташкенте, жил и работал в Москве. Поэтому я прекрасно понимаю всю эту культуру. Город предлагает тебе работать в городе и при этом всё, что человек зарабатывает, он оставляет там же, в городе. Город красив, но он искусственный.

Звуки в городах тоже искусственные - заводы, предприятия, машины. Это все плохо влияет на сознание человека, создает стрессы. Люди становятся злее, им нужно выживать, поэтому возникают различные конфликты. Человек сам отгородился от природы, создал себе искусственную среду и думает, что будет там счастливым.

Сейчас я уже три года занимаюсь строительством купольных домов и среди моих клиентов много тех, кто хочет уехать в экопоселения. По этому поводу ко мне обратилось уже около десятка москвичей - это такая тенденция.

Этот процесс пытаются искусственно затормозить, потому что людьми в городах значительно проще управлять, но тем не менее тех, кто переезжает из города в поселение куда больше чем тех, кто уезжает из поселения в город.

Татьяна Миронова, 30 лет

Прошло больше года, как мы уехали во Владивосток. Так получилось, что до переезда мы с мужем жили на два города. Он в Москве, я – в Санкт-Петербурге. С детства я моталась в Питер и мечтала остаться там жить, что и сделала при возможности.

У меня никогда не было друзей из дальних регионов, и за пределами Московской области для меня начинался какой-то космос – чужой, неизведанный. Совсем другое дело мой муж. Ещё до нашей свадьбы он сказал мне, что мечтает уехать из Москвы. И не за границу, а в какой-нибудь удалённый от столицы город. Я пообещала, что последую за ним. И сдержала обещание, когда он принял решение поехать во Владивосток.

Мой муж изучает китайский и пишет диссертацию по уголовному праву Китая, поэтому Дальний Восток ему близок. Конечно, я хотела, чтобы мы остались в Петербурге и перед самым отъездом даже запаниковала, мне стало ужасно жаль отказываться от той жизни, о которой я мечтала, но не поддержать мужа я не могла.

Мы очень близки с родителями, поэтому каждый день созваниваемся по скайпу. Сделали чат для родных и выкладываем туда мини-репортажи о Владивостоке и наших буднях, а друзьям рассказываем о нашей жизни через инстаграм.

За год мы два раза приезжали домой, все говорят: возвращайтесь. И это важно, мы знаем, что нас ждут дома. Мама приезжала к нам в прошлом году и уже планирует снова навестить нас летом. Говорит, что никогда бы не доехала сюда, если бы не мы, и теперь живёт с совершенно новым восприятием своей страны.

Сейчас Владивосток вновь приобретает тот колорит, которым он обладал на рубеже XIX-XX веков. Это портовый, динамичный и многокультурный город. Владивосток – самодостаточный и совсем не провинциальный.

Здесь жизнь кипит, всё развивается, город открыт для преобразований, для новых людей. В этом Владивосток определенно похож на Москву. Но он всегда будет принципиально отличаться от Москвы тем, что в нём есть море. И это не просто географическая особенность, а судьба.

Удивительно, но владивостокцы чаще симпатизируют Питеру и недолюбливают Москву. Хотя их главное качество – предприимчивость, что свойственно столичным жителям. Местные трудолюбивы: чуть ли не у каждого по две работы и ещё несколько проектов в нагрузку.

Во Владивостоке очень выделяется общность людей, которым от 20 до 40 лет, и они, по сути, являются движущей силой города - занимаются бизнесом, устраивают лектории, организуют фестивали, обустраивают городское пространство. А ещё все владивостокцы влюблены в море. У них, как мне кажется, море не только в характере, но уже в самой ДНК.

Во Владивостоке есть типично местные словечки, например, «набка» - набережная, «уматный» - здоровский, потрясающий. Так как до переезда мы с мужем жили на два города, то чтобы не путать никого, я просто говорила «У нас в центре».

С самого начала Владивосток был к нам дружелюбен, и мы адаптировались очень быстро. Но, пожалуй, я никогда не привыкну к тому, как многие местные общаются с малознакомыми людьми. Без разрешения переходят на «ты», задают вопросы о личной жизни, о стоимости съемного жилья, размере зарплаты.

Мне очень не хватает подчеркнутой вежливости и дистанции в общении, которые соблюдаются в Москве и Питере. Ещё я долго не могла адаптироваться к тому, что всё рано закрывается. А мужа шокировало отсутствие тротуаров.

Мы много ходим пешком и поражаемся, насколько город не приспособлен для пешеходов. Маршрут из точки «А» в точку «Б» будет абсолютно нелогичным, придётся сделать пару лишних кругов, петлять, тротуар обязательно внезапно закончится, а дальше - автодорога в несколько полос. Добавьте к этому сложный ландшафт, ведь город построен на сопках. Поэтому мы шутим, что Владивосток – это город для молодых, здоровых и бездетных романтиков.

Первые несколько месяцев каждый день меня мучила тоска по Петербургу, ведь это была осуществленная мечта, от которой мне пришлось отказаться. Потом эта ностальгия дополнилась образами любимых мест Москвы. Невольно я нахожу места, напоминающие мне Москву и Питер, и ностальгирую. Очень скучаю по масштабу Москвы. По огромным улицам с потоками людей, среди которых тебя никто не знает и даже не смотрит на тебя.

Когда мы переехали, у нас изменился уровень жизни. Доход стал несравнимо ниже, приходится снимать квартиру, а на еду и быт тратить приходится больше. В Питере я, например, посещала довольно дорогие клиники, салоны красоты, от этих привычек, увы, пришлось отказаться.

Ещё помню, как мы сняли квартиру и попросили хозяйку разрешить провести косметический ремонт. Она дара речи лишилась, изумившись нашей щедрости. Впрочем, ненадолго. Никакого ремонта мы не сделали, когда выяснили, что строительных гипермаркетов типа «Икеи» во Владивостоке нет. А ведь я даже не представляла, что их может не быть. Казалось бы, в Москве они тоже появились не так давно, но мы так быстро к ним привыкли.

До ослабления рубля местные ездили на выходные в Китай, как мы ездим в торговый центр на МКАДе. Но мы с мужем это время уже не застали, и сейчас здесь с шоппингом всё печально. В прошлом году открылась Zara, и это было большим событием.

Каждый поход в магазин для меня становится стрессом, в эти моменты страшно хочется домой. На продукты цены тоже значительно выше, чем в Москве или Питере, и многого из того, к чему мы привыкли, нет, или есть, но мало где, а значит, это стоит ещё дороже.

Климат во Владивостоке совершенно не такой, как на западе страны. Во-первых, Владивосток очень солнечный город. Даже в самый пасмурный день хотя бы на несколько минут выглянет солнце, а зимой оно стоит очень высоко и настолько ярко светит, что невозможно гулять без солнцезащитных очков.

Я вообще не понимаю, как здесь может быть у кого-то осенняя хандра. И когда кто-нибудь из друзей жалуется, я говорю, что отправлю их для профилактики в ноябрьскую Москву.

Вторая особенность – очень сильный ветер. Иногда на улице очень тепло, но ветер студёный, морской. Мы к этому не привыкли, и поэтому у нас всегда с собой шапки.

Третья особенность – стремительно меняющаяся погода. Утром может идти дождь, днём будет солнце, тепло и всё высохнет, вечером поднимется ветер. Четвёртая особенность – очень холодный и неприятный июнь, во время которого стоит влажная и туманная погода, могут случаться сильные ливни – тайфуны, и даже идти снег. Сезон теплых дней как бы сдвинут на месяц-полтора. Поэтому осень здесь чудесная, бархатная, настоящее «бабье лето».

Мы с мужем очень увлеченные люди. И нам никогда не приходится скучать во Владивостоке. Здесь проходит масса интересных мероприятий, мы физически не можем побывать везде, где хочется. Стараемся путешествовать. Только за первые полгода успели побывать в Хабаровске, Уссурийске, Находке. Ездили на местные курорты в Ливадию и Безверхово, зимой поднимались на гору Фалазу.

Огромный простор для времяпрепровождения дает море, и если бы не приходилось снимать квартиру, мы бы по полной им наслаждались. Регулярно занимались бы зимним и sup-серфингом, снимали бы катер, чтобы исследовать все острова и бухты, объездили бы все базы отдыха.

Но и, несмотря на это, на выходных мы обычно встаем на пару часов раньше, чем обычно потому что оба дня расписаны с утра до вечера. В теплое время мы рано утром в субботу собираем всех желающих на практику – позаниматься ушу и тайцзицюанем, а по воскресеньям занимаемся йогой на берегу моря.

Днем можем несколько часов гулять пешком, изучаем улицы, делаем фотографии, а потом обязательно едем на китайский рынок, чтобы поесть китайской еды в дешёвой чифаньке и попить чаю со знакомым китайцем.

Почти каждые выходные бываем на кампусе Дальневосточного университета или на любимом всеми горожанами Токаревском маяке. А вечером идем в Мариинку. Я даже дела домашние стараюсь сделать на неделе, потому что в выходные точно не успею ничем заняться - столько возможностей для досуга здесь есть.

Мы изначально не приезжали во Владивосток навсегда. Потому что в Подмосковье у нас родовое гнездо, и нас ждёт наша большая семья, но ближайшие несколько лет мы хотим жить здесь. Владивосток абсолютно точно стал для меня родным. А потом мы ещё постранствуем. Благо, масштаб нашей страны к этому располагает.