Виолончель раздора

Нашумевшая история виолончелиста Семёна Лапшина, игравшего на скамейке на Никольской улице и задержанного за это полицией, отправленного в Тверской суд и оштрафованного им на 10 тысяч рублей, 2 июля стала предметом дискуссии на Московском урбанистическом форуме.

Корреспондент МОСЛЕНТЫ внимательно выслушал все стороны и узнал, что думают об игре на музыкальных инструментах в парках городские власти, на что настраиваются музыканты, и даже выяснил у Семёна, сколько лет изъятой у него французской виолончели.

Парк «Музеон», в разгаре фестиваль цветов, жара. Прогуливаются семьи с детьми и мороженным, дамы в широкополых пляжных шляпах фотографируются у стендов модных журналов. И вдруг эту идиллию взрывает усиленный динамиками крик: «Меня мент в арбатском переулке бил головой об стену!».

Это правее центральной аллеи, на временной фестивальной сцене московского урбанистического форума микрофон перешёл от чиновников и журналистов к арбатскому музыканту Олегу в кожаной ковбойской шляпе. Впервые в новейшей московской истории на организованной городом дискуссии и предоставленной городом площадке обсуждается бесправное положение уличных музыкантов. Повод - наделавшая немалый шум в соцсетях и прессе история задержания виолончелиста группы «Радио Камергер» Семёна Лашкина.

20 июня в восемь часов вечера он вышел после репетиции на Никольскую улицу, сел на скамейку и около часа играл и пел, приглашая прохожих на предстоящий концерт своей группы в клубе «16 тонн». Подъехавшие на патрульной машине полицейские настойчиво пригласили его проследовать с ними, прихватив с собой инструмент.

Виолончель осталась в отделении как вещественное доказательство, инкриминировали Семёну организацию собрания более 10 человек в общественном месте. Вернули инструмент только через неделю, перед судом, на котором музыкант был признан виновным в нарушении «антимитинговой» статьи 20.2.2 административного кодекса и приговорен к 10 тысячам рублей штрафа.

Последнюю пару лет подобные истории в Москве происходят всё чаще. Уличных музыкантов задерживают на Старом Арбате, на Никольской, отбирают у них инструменты... Их возвращают после того, как судья Тверского суда по фамилии Орехова признаёт вагантов виновными в организации скопления более 10 граждан и выносит решение о штрафе в 10-20 тысяч рублей, руководствуясь соответствующей статьёй КоАП РФ.

Дискуссия о легализации статуса уличного музыканта длилась около двух часов и шла горячо, местами даже огненно. Все сходились на том, что статус уличного музыканта надо определить законодательно и лицензировать эту деятельность, а потом снова начинали спорить, уходя в детали. С трибуны-сцены микрофон постоянно уходил вниз, к уличным музыкантам, которые доказывали, что не должно быть никаких комиссий, решающих, кому именно играть на улице и в парке.

Креативный директор «Пикника Афиши» Василий Зоркий говорил, что выйти поиграть на улицу для музыканта так же естественно, как съесть булку. Это нормально - сесть под открытым небом и сыграть с друзьями, и город должен хоть где-то предоставлять своим жителям такие площадки. Пускай даже это будут аппараты, вроде парковочных, куда уплатил деньги, и на час-полтора площадка твоя.

На все эти тезисы отвечала Дарья Симоненко, руководитель отдела по связям с общественностью «Мосгорпарка». Квинтэссенция её выступления такова: любой парк несёт ответственность за то, что происходит на его территории, и «кого угодно» пускать выступать не может.

Уже после дискуссии, прощаясь с другом, Семён Лашкин говорил: «Мне в какой-то момент неловко стало: я — музыкант, стою на сцене, в зале — такие же, как я, уличные музыканты. Но я как будто не один из них!».

Простившись с другом, который укатил в сумерки на модном серебристом велосипеде, Семён пошел к выходу из «Музеона», на ходу отвечая на вопросы МОСЛЕНТЫ.

Твоя история активно обсуждается в сети и в прессе потому, что тебя воспринимают, как медийную персону, «человека из телевизора». Ты, как участник группы "Радио Камергер", участвовал в музыкальных телешоу, выступал на одной сцене с Дианой Арбениной и уже оброс определённым количеством знакомых среди журналистов. Именно эти знакомства стали причиной такой шумихи вокруг твоего задержания?

Я бы не сказал, что мы кого-то из знакомых дёргали. Просто в Facebook у меня много друзей, и среди них — много музыкантов, художников, журналистов. Когда Оля, директор нашей группы, разместила пост с историей о моём задержании, народ откликнулся. Никогда ведь не известно, какая история людей зацепит, а вот эта - задела. Потому что теоретически такое могло случиться с каждым: вышел — забрали, и ещё ценную вещь не вернули, частную собственность.

А виолончель у тебя старая, мастеровая?

Виолончели где-то 150 лет, французский мастер, стоит немалых денег. А у меня её средь бела дня забрали. И не отдавали неделю. Я, чтобы концерт отыграть, у друзей инструмент одалживал.

В итоге все об этом рассказали. Не только журналисты звонили. Многие юристы предложили свою помощь, так что сейчас мои права защищает Григорий Вайпан из института права и публичной политики.

Он говорил сегодня, что ты не собираешься платить штраф и подаёшь на апелляцию. Насколько серьезно твоё намерение посвятить время и силы этому противостоянию?

Во-первых, мне бы хотелось, чтобы меня признали невиновным. Дело даже не в деньгах, а в административном правонарушении. Потому что странно называть так то, что я делал: в девять вечера, сидя в городе на скамейке, играл на виолончели без усилителя и пел. У меня не было в мыслях становиться лидером движения уличных музыкантов, отстаивающих свои права, но я хочу разобраться.

Подобные истории не раз происходили с неизвестными музыкантами, и о них никто не говорил. А ты сейчас оказался в центре внимания, и у тебя есть шанс «докрутить» эту историю. Чего ты будешь добиваться?

По поводу «докрутить» — не знаю, реально ли это. Даже мой юрист говорит, что, судя по тому хладнокровию, с которым было вынесено решение по моему делу в Тверском суде, ни доводы, ни освещение в прессе судью не смущают. Может быть, она и сама не хочет, чтобы дело решалось на этом уровне.

Меня же судили по действующему закону, и, чтобы ситуацию изменить, похоже, надо чуть ли не закон поправить. Или хотя бы внести в него дополнение, чтобы стало ясно — нельзя применять его к определенной категории граждан.

Ситуация уже растягивается: на следующей неделе будем подавать жалобу, а слушание пройдет через месяц-полтора, не раньше. И, как мне сказали, Мосгорсуд примет точно такое же решение. Придётся жаловаться дальше. Так что обжалование — история долгая, поэтому все остальные и предпочитают заплатить штраф и забыть про всю эту канитель.

А для меня ситуация стала принципиальной! В свете этих событий я осознал, что мы все и формируем систему бреда и абсурда, в которой живём. Хотя бы тем, что ей потакаем. И если каждый, с кем произошло подобное, не будет давать взяток, дёргать знакомых, не будет приучать полицейских к тому, что они могут надавить, и человек «сдуется» — то, возможно, тогда мы эту ситуацию развернем.

Я готов в это дело ввязываться, потому что ощущаю поддержку. Например, мне не нужно платить адвокату: многие из них готовы заниматься моим делом бесплатно, так как увидели в этом нарушение человеческих прав и свобод.

В этом году первым тридцати музыкантам выдали годовые лицензии, дающие право играть в московском метро. В парках из колонок зазвучали песни ста московских групп, отобранные жюри на открытом конкурсе. У тебя есть ощущение, что музыка улиц стала проникать в общественные пространства города и приобретать легальный статус?

Для меня это давно так. Наша группа называется «Радио Камергер» потому, что мы раньше постоянно играли в Камергерском переулке, и оттуда нас никто никогда не гонял. Это ведь отличная проверка музыкантов: улица сама оценивает музыканта, если он хорош, он там задержится. Если ты хорошо играешь - тебе платят, а если нет - никто не станет давать деньги.

В целом, уровень уличных музыкантов в Москве за последние годы вырос. Потому что 10-15 лет назад московский уличный музыкант, как правило, горланил под гитару Цоя, Чайф и прочий репертуар «Нашего радио», а вокруг тусовались неформалы маргинального типа... Мне такой образ неприятен. И хоть я сам играю на улице, мне бы не хотелось, чтобы меня воспринимали как одного из таких.

А в последнее время появилось много молодых уличных музыкантов, больше похожих на тех, кто в европейских городах играет на улицах: не на пиво собирают, а играют больше, чтобы показать себя, сыграть перед публикой что-то модное, чтобы позвать на свой концерт. Уличное выступление - это всегда отличная реклама клубного концерта.

Уличные музыканты - это часть лица города. И для тех, кто живёт здесь, и для туристов, которые снимают видео с этими музыкантами. Они представляют свой город в сети, и я уверен на сто процентов - у музыкантов должна быть возможность выходить и играть на улицах своего города.

И при этом сам бы я не хотел в 40 лет играть на улице. Только ради прикола, может быть, и иногда. Если ты действительно музыкант, стоит продвигаться дальше. Улица не даст тех возможностей, которые даст зал.