Старались обойтись без фальши

Этим летом в московских парках и метро появятся музыканты, которых никакой полицейский или охранник не в праве будет попросить уйти со своих мест. Если до сих пор уличных музыкантов в Москве десятилетиями гоняли, штрафовали и арестовывали, то в этом сезоне власти впервые решили приоткрыть перед всей этой вольницей дверь в городские общественные пространства.

Схему легализации исполнителям предложили следующую: те, кого выберет жюри в ходе прослушиваний, получат именные удостоверения-бейджи и смогут играть на специально отведенных площадках в заранее оговоренное время. МОСЛЕНТА побывала на первых таких прослушиваниях и поговорила с их победителями, которые получили право играть в московском метро этим летом.

Как менялась концепция

Информация о начале проекта «Музыка в метро» и открытой регистрации на прослушивание появилась на едином транспортном портале 1 марта. Там сообщалось, что 200 групп и исполнителей, которых отберет жюри, с 15 мая начнут играть на специально размеченных площадках размером 1,5Х3 метра на 15 станциях московского метро.

Накануне прослушиваний концепция изменились. Было объявлено, что с мая по август музыкантов запустят играть только на три станции: Маяковскую, Курскую и Выставочную, а послушать там живую музыку можно будет в будние дни с 10:00 до 17:00 и с 20:00 до 22:00. В конце лета проведут опрос пассажиров. Если они одобрят новый формат, метро запустит остальные 12 площадок из опубликованного списка.

В итоге предварительного отбора из более, чем 1000 участников, приславших заявки с видео и аудиозаписями своих композиций, приглашение на прослушивание получили только 116. Жюри состояло из мало кем узнанных шести представителей российского шоу-бизнеса. Единственным условно медийным лицом во всей этой компании можно было назвать одного из двух «Братьев Грим». Знаете такую группу?

Всех желающих прослушали за два дня на площадке Московского продюсерского центра в Северном Чертаново, в неожиданно современном зале нового городского ДК. При входе размещалась стойка регистрации, где музыкантам выдавали номера, по одному на группу, и на сцену приглашали уже по этим номерам. Организовано все было четко: первые участники начинали приходить к 14:00, а к 18:00 все уже заканчивалось. На каждое выступление отводилось по четыре минуты.

В холле перед гардеробом и в зоне кафе одновременно звучала вся та музыка, которую по порциям в тишине зала прослушивало жюри: скрипичные квартеты наслаивались на джазовые стандарты 1930-х, из разных углов доносились голоса балалайки, аккордеонов и гитар. Репетировали не все: кто-то пил кофе, кто-то спал посреди всей этой какафонии, удобно пристроившись на диване.

Заранее было известно, что в финальном списке окажется только 30 групп — четверть из пришедших. В результате предварительного отбора, отсеявшего 90 процентов заявок, уровень выступавших оказался очень высоким. Ошибались и фальшивили музыканты редко, случалось, что кто-то играл монотонно и скучно, но в основном выступления были разнообразными и яркими, оставалось только снять сливки.

В жюри не было «добрых и злых полицейских» — практически всех на прощание благодарили за музыку и журили за внешний вид: «Ну посмотрите, как вы одеты? Как будто один с рыбалки приехал, другой картошку ездил копать. А артист должен выделяться не только богатым внутренним миром, но и костюмом». Иногда очередные ребята в кэжуал выходили на сцену и начинали играть так, что сразу становилось понятно: музыка — это магия. Их жюри узнавало сразу, одним аплодировали, другим говорили: «Вопросов нет, все круто». Именно с такими музыкантами МОСЛЕНТА поговорила в холле ДК сразу после прослушивания.

Оркестръ КУШ

Рассказывает Александр Курский, гитарист Оркестра Куш:

Играли мы не четыре минуты, как остальные, а минут восемь: сначала композицию «Время», которую сейчас на новом альбоме записываем, потом «Ля-минор» с нашего первого диска. В жюри нам аплодировали, сказали: то, что мы играем — это и есть музыка формата московского метро, которая там отлично будет звучать. И что мы можем выбирать любую станцию. Так я понял, что мы прошли.

Я сразу представил, как здорово было бы сыграть на Маяковской вчетвером: балалайка, гитара, барабаны и бас. Но как там, под стук колес, нас будет слышно, или не слышно, пока трудно представить. И вообще, как в таких условиях играть лирическую музыку? Метро — это же все-таки не филармония. Розетки с электричеством нам предоставлять не будут, но у нас есть комбики на батарейках. Посмотрим, как все это зазвучит, когда дойдет до дела.

Мы давно занимаемся проектом, с 2011 года. Голосами балалайки, гитары, баса и барабанов рассказываем истории, создаем образы. Студийный альбом пока один, сейчас записываем второй. Вся музыка наша, авторская. Чтобы передавать живые эмоции и образы, записываем произведения "на раз" полным составом оркестра. На новом альбоме добавятся и скрипки, и виолончели, — мы становимся настоящим большим оркестром. И хор очень хотелось бы в запись включить. Голосов сто.

Наша основная задача сейчас заключается не в том, чтобы играть в метро, а в том, чтобы наша музыка там зазвучала. Знаете, вот когда вы едете на эскалаторе на своей любимой станции или там, где вы живете, и в колоночках ненавязчиво играет музыка «Оркестра Куш». Вот такая наша главная цель: чтобы люди узнали, что есть на свете такой оркестр и есть такая новая русская музыка, которую мы играем с 2011 года.

И очень приятно, что нас услышали, и мы вошли в формат московского метро. Хотя, всего лишь три станции на 30 групп — вы же понимаете, что это такое? А тем, кто не прошел, как быть? Меня гоняла полиция из метро, я представляю, насколько это неприятно.

А в принципе, шаг в сторону музыкантов очень хороший: когда ты можешь прийти, пройти кастинг, получить лицензию и выступать. У меня только одно категорическое возражение: везде и говорят и пишут, что музыканты в метро смогут собирать «пожертвования». Пожертвования несут в храм, а нам деньги дают в благодарность за услышанную музыку.

4 H E A D S

Рассказывает Елисей Крупенков, флейтист 4 H E A D S:

Втроем: флейта и две скрипки, мы играем около года. Лена с виолончелью присоединилась полгода назад. В основном делаем каверы песен современных групп и артистов: Nirvana, Adelle, Coldplay, — список длинный. Учимся на первом-втором курсе колледжа при московской консерватории имени Чайковского.

Мы почти не репетируем, а играем в основном на улице: на Кузнецком мосту, в парке на Чистых прудах, в Камергерском переулке, в прошлом — на Арбате. Жаль, оттуда прогнали, там здорово было. В кафе выступаем: Loft, «Фарш» на Никольской. В метро нас в первую очередь интересуют не деньги, а люди: чтобы нас услышали, чтобы о нас узнали. Мы пробовали играть на Павелецкой, в переходе с кольца на зеленую ветку, но нас полицейские прогнали. Не прогнали, точнее, а по-хорошему объяснили, что это незаконно, и попросили уйти. Но теперь — все, мы в метро будем играть на законных основаниях!

На самом прослушивании мы еще не поняли, что прошли. Нам показалось, что из жюри всем такие приятные слова говорят и номер телефона спрашивают — для связи. Мандража не было, у нас вообще нет боязни сцены или людей. Переживали, конечно, чтобы хорошо сыграть, не сфальшивить. Сыграли один кавер и одну свою вещь, импровизационную. И все получилось.

ALTTORONADO

Рассказывают Игорь Капитонов, гитарист и Никита Скиба, альтист AltToronado:

Никита: Мы оба из-под Саратова, он по левую сторону от Волги живет, я по правую. А познакомились в Москве, в переходе на Курском вокзале.

Игорь: Я, такой, поиграл и уже собирался уходить, за мной другие ребята вставали, следующими, и тут подходит Никита: «Парни, мне надо уехать, а денег нет. Дайте поиграю, на билет соберу быстренько.» А Саша, балалаечник с Крыма, ему говорит: «Вот поиграй с чувачком, у него комбик и луп-станция».

Никита: Поначалу-то он у меня доверия не вызвал, если честно.

Игорь: Ну, мы встали, я говорю: «Давай вот эти четыре аккорда попробуем, очень удачная гармония.» И как мы заджемили, что за десять минут нам накидали тысячи две с половиной. Мы смотрим — ого! Сели, деньги посчитали, руки друг другу пожали — давай дружить. Ну и понеслась!

Сам я раньше играл альтернативу типа Rage Aganist The Machines в группе «Дегенераты». По образованию я вообще-то юрист, но в Москве понял, что за пару часов в переходе получаю, сколько за день в офисе. И теперь только музыкой зарабатываю. Мы с Никитой можем и в электричке поиграть, и в переходе, и на улице. Сейчас в основном делаем каверы известных всем современных композиций: когда эстраду, когда грандж, альтернативу. Иногда джемим, придумываем что-то свое.

Никита: А у меня музыкант — профессия основная. «Нирвану» до встречи с Игорем я не играл. Я же в консерватории учусь много лет уже, и конца и края этому нет.

Где-то год мы играем вместе. И очень большое удовольствие получаем от музыки, которой занимаемся.

Сергей Мартемьянов

Рассказывает Сергей Мартемьянов:

Знаете, это мое первое прослушивание. А так я около четырех лет играл на Арбате, но сейчас, сами понимаете, какая там ситуация: музыкантов стали жестко гонять, отбирают инструменты, и все мы спустились в переходы. Я этого не хотел, у меня хороший уровень: музыкальное училище, консерватория. Но, начав играть в переходах, познакомился там со многими музыкантами профессионального уровня. Очень прилично люди играют: не все, но многие. Вот за мной ребята сейчас будут играть перед жюри, скрипачи, консерваторцы. Таких музыкантов я уважаю.

Я, конечно, регистрировался, заявку подавал, но сейчас, перед конкурсом, чтобы время не терять, сел поиграть перед Чертановской. За квартиру уже совсем скоро надо платить. И шли ребята, говорят: «Приходите обязательно к нам на конкурс, мы из учредителей, мы в жюри.» Я пришел, отыграл, и сейчас обратно к Чертановской, поиграю там еще час или два.

Мы, арбатские музыканты, последние годы активно боремся за свои права. У нас есть ассоциация, Сергей Садов ее возглавляет. Может быть это помогло, и вот власти решили пойти нам навстречу. Потому что мы все время говорили: «Ребята, дайте нам патенты. Потому что уличные музыканты всегда были, всегда будут, и никуда от этого не деться.»

Пускай выметут алкашей — ребят, которые на пиво собирают, да простят они меня, но это не музыка. Оставят профессионалов. Все, я буду рад и счастлив. Потому что в любом случае нужно на улице играть. Метро, улица — это всегда агрессивная реклама. Я поиграл, ко мне подошли: «Сережа, банкет, на такое-то время.» Визитки раздашь, тебе потом звонят, приглашают на мероприятия.

Bubamara Brass Band

Рассказывает Анастасия Бадьина, вокалистка и барабанщица Bumbara Brass Band:

Мы играем балканскую музыку и в прошлом году нам исполнилось 10 лет. Бумбамара — это божья коровка на сербском. И еще так звали героиню у Кустурицы в фильме «Черная кошка, белый кот». Кстати, мы с Эмиром общались и играли, когда он приезжал в Москву. А начиналось все с того, что наш основатель, Саша Каштанов, вдохновившись балканской культурой, музыкой, которую все обычно знают по саундтрэкам к фильмам Кустурицы, и решил создать свой оркестр.

Играть в метро мы будем вчетвером, потому что пространства мало. А так полный состав у нас — 11 человек. У нас бывают свирки — это концерты по-сербски, и штырки — это когда мы на улице играем на шляпу: на Никольской, на Кузнецком мосту, в Камергерском. Вокруг обычно сразу собираются люди, начинают хороводы водить! Сезон открываем в мае. И нам просто нужно официальное разрешение, чтобы играть. А то полиция гоняет, надоело.

Музыка у нас достаточно прыгательная, живенькая: есть пара румынских композиций на цыганском, а в основном все на сербском. И Саша сочиняет еще сам песни в балканском стиле. Играем не только в Москве, гастролируем по России, сейчас вот в Сочи поедем. И, конечно, мы играем на праздниках: и на дняж рождения, и на выпускных даже! А на скольких свадьбах отыграли, даже и вспомнить не получится!

Сергей Садов

Рассказывает Сергей Садов:

Я пятнадцать лет играю на Арбате. Музыкой зарабатываю с 1970-х, окончил Гнесинку. Так как формат прослушивания был — четыре минуты, я сыграл попури. Потому что, если бы я на все это время зарядил восточную тему, подумали бы — мусульманин какой-то. Славянскую мелодию — решили бы, что русофил рьяный. Поэтому вступление я сыграл из одной вещи, тему — из другой, нарезку такую сделал на четыре минуты.

Музыка жюри понравилась, они дружно похлопали этому всему. А что я прошел или не прошел, еще невозможно было определить. Было много сильных музыкантов, достойных, которые не прошли не из-за того, что плохо играли, а из-за того, что не вписались в формат. У кого так сложилось, не стоит переживать. Важно ведь не стать первым во что бы то ни стало, важно, чтобы человек был на своем месте.

То, что нам впервые дают легальный статус, я воспринимаю как некую победу, потому что с 2011 года возглавляю «Московскую общественную организацию работников культуры уличного жанра». И мы давно уже добиваемся того, чтобы департамент культуры определил статус легитимности уличного артиста в Москве.

Странно: каждый раз, когда я бываю на круглых столах, пресс-конференциях, посвященных положению уличных музыкантов, где присутствуют представители телеканалов, печатной прессы, интернет-изданий, ни разу я не видел представителей департамента культуры, телеканала «Культура». Как будто нас для них не существует.

То есть, как будто бы и не замечают эту ситуацию те люди, которые должны быть проводниками и помощниками организации всего направления «уличные музыканты». У нас это только нарождается, а в Европе – со средних веков менестрели играют на площадях, на ярмарках и в замках.

Слава Богу, что нам сейчас выделили первые места, где официально можно играть. Но в целом — это не решение вопроса. В первую очередь надо прописать статус легитимности артистов. Именно на уровне департамента культуры выпустить документ, в котором будет оговорено, кто такой московский уличный артист, что он обязан делать, и на что имеет право. Потому что мы до сих пор постоянно сталкиваемся с рэкетом, давлением.

И дело не в количестве мест, их полно, Собянин много наделал пешеходных зон, где можно выступать. И я, например, как автор, имею право играть там свою музыку по закону Российской Федерации об авторском праве. Но нас душат статьями: за организацию несанкционированных мероприятий, например. А этого не должно быть. И сейчас очень нужно, чтобы департамент культуры обратил на нас внимание и узаконил наше положение.

Полный и интерактивный список из 30 групп, прошедших прослушивание и получивших право играть в московском метро этим летом, можно увидеть здесь.