«Происходит слом стандартов поведения»: как изменится жизнь после коронавируса

Михаил, можно спрогнозировать, какие долгосрочные изменения в обществе вызовет коронавирус? Какие процессы вы как антрополог отмечаете в первую очередь? Это рост благотворительности? Волонтерства?

Развитие солидарности и активизма, которые сейчас можно наблюдать, мы регулярно видим и после землетрясений, наводнений и прочих катаклизмов. Люди перечисляют деньги, отправляют гуманитарную помощь, добровольцы едут на место катастрофы. Но если обычно ее эпицентр где-то далеко, и мы свою помощь направляем куда-то туда, вдаль, то парадоксальность текущей ситуации в том, что плохо сейчас везде. Благотворительность не нужно никуда перенаправлять, можно спасать людей в своем собственном подъезде. И мы наблюдаем, как большая проблема пробуждает в людях добрые чувства. Появляются объявления в подъездах с предложением помощи тем, кто в ней нуждается, посвященные этому форумы в соцсетях. Все это хорошо напрямую связано с общим подъемом гуманизма и благотворительности, которые сейчас происходят у нас в обществе.

Помимо помощи пожилым и больным людям сейчас нарастает волна помощи малому бизнесу, который тоже оказался в очень сложной ситуации. В районных группах в соцсетях появляются перечни маленьких лавочек и магазинов, рассказывается, какие у них есть услуги и скидки. Так как экономические последствия этой эпидемии обещают быть не менее страшными, чем медицинские, то это, действительно, очень актуальная помощь. Вроде, кажется, что позвонить в местный фермерский магазин и заказать с доставкой несколько килограммов творога, — что это вообще за помощь и благотворительность? Но зачастую такие маленькие шаги могут спасти владельцев такого бизнеса от разорения. Вспоминается мем про то, что никогда спасать человечество не было так легко: не выходи из дома, лежи на диване. Добрые дела и благотворительность тоже оказались сейчас очень легкими и доступными.

Вы все положительные моменты перечисляете. Но у этой медали есть и обратная сторона.

Конечно. Вторая большая тенденция — полностью противоположная и скорее печальная. Это про ксенофобию и неприязнь, которые пандемия подстегивает. Начиналось все с китаефобии, когда казалось, что любой человек с азиатскими чертами лица, будь то киргиз или таджик, обязательно окажется носителем вируса и всех заразит. Потом в эту группу добавились итальянцы. Уверен, сейчас в провинции подобным образом станут относятся к людям, приехавшим из Москвы, — может, бить и не станут, но по крайней мере будут стараться держаться подальше.

Если все это пойдет развиваться дальше, то любой чужой будет восприниматься как источник потенциальной опасности. В деревню или маленький город приезжает кто-то не местный, и все, начинаются подозрения. А что, если он заразу с собой привез? Не было бы беды. Такого рода мысли сейчас у людей в головах активно возникают. С социальной точки зрения это очень интересное явление: происходит атомизация социальной жизни, когда безопасным начинает казаться только свой населенный пункт или район, или дом, или квартира. А все остальное — это страшный злой мир, в котором любой может оказаться источником заразы.

Давайте поговорим о самых распространенных практиках, которые породил в обществе коронавирус. Самое массовое из того, что сейчас происходит — это, по-моему, пьянство на дому.

Ну, да. Безусловно, есть категория граждан, которые по поводу всего происходящего ушли в запой. Все-таки это мощнейший стресс, который многие в нашей стране привыкли заливать алкоголем. Кроме того, в людях сильна идея «помирать — так с музыкой». И алкоголь сейчас — один из самых доступных способов уйти в загул. Хотя запасы гречки в магазинах тают быстрее, чем запасы алкоголя, что дает повод для здорового оптимизма: похоже, люди настроены дольше кушать, чем выпивать.

Не знаю, есть ли тут, о чем говорить антропологу?

В принципе, сейчас разворачивается тревожная ситуация, которая ухудшается на глазах. И непонятно, до каких пор будет идти это ухудшение. Как говорится, достигли дна, и тут снизу постучали. Сейчас во всем мире такая история происходит. Кроме Китая, который уже оттолкнулся от дна и всплывает. Но теперь больше всего на свете хочет отгородиться от остальных стран, чтобы коронавирус не занесли в него снова.

И понятно, что такая повестка, когда постоянно все хуже и хуже, порождает желание побега из этой ситуации. Но парадокс в том, что бежать вроде как и некуда. И по всему миру все плохо, и границы стремительно закрываются. Поэтому кто-то едет в деревню, в социальную изоляцию, что с эпидемиологической точки зрения, наверное, — самый разумный способ поведения. А кто-то выбирает побег в мир алкогольного опьянения.

Вообще, интересно и тревожно представить, чем все это закончится для коллективной психики, коллективной нервной системы человечества. Есть такое понятие — посттравматический синдром. И эта стрессовая ситуация может наложить отпечаток на целое поколение.

Поколение, рожденное после Второй мировой, поголовно испытало пищевое насилие в семье. Люди, пережившие голод в детстве, своих детей кормили принудительно, потому что считали еду тем благом, которым надо запасаться. Не только накупали при случае гречки и макарон, забивая ими кухню, но и в ребенка старались побольше запихивать, тоже впрок, пока есть. Ремень вешался на спинку стула и: «Пока все не съешь, из-за стола не выйдешь». А какие изменения в поведение растущих поколений может привнести эта пандемия?

Думаю, история, которая станет очень мощно транслироваться следующими поколениями, будет завязана на вопросах гигиены. У поколений по всему миру выработаются железобетонные привычки мыть руки, «не трогать лицо» и так далее.

Вообще, удивительная история про эту пандемию: и за последнюю сотню лет, да и, наверное, никогда вообще, не было истории настолько всеобъемлющей для всего человечества. Ведь она пришла в каждый дом, и поменялась жизнь каждого человека. Причем практически одновременно по всему миру: во всех странах люди сейчас переживают по поводу одного и того же. Даже Вторая мировая война не создавала такого эффекта. Сейчас никуда не убежать, нигде в тихой бухте не спрятаться. Так что и последующий эффект будет всеобъемлющим. И прилежно мыть руки люди теперь будут во всех странах.

Видимо, все это повлияет и на практики телесного контакта и взаимодействия. Ведь многие говорят о том, что в Италии такое широкое распространение коронавируса связано еще и с тем, что при приветствии там принято обниматься, целовать друг друга в щеку. А в Японии коммуникативные практики приветствия подразумевают большую отстраненность, и это служит одной из причин того, что там коронавирус получил гораздо меньшее распространение. Вероятно, и в Италии теперь приветствия станут прохладнее.

Ох, знаю я итальянцев, и сильно в этом сомневаюсь.

Посмотрим. Наверняка, какая-нибудь впечатлительная молодежь, дети, на глазах у которых все это происходит и для которых это тоже — сильнейшая травма, вырастут с совершенно другими установками по поводу того, что допустимо, а что нет с точки зрения бытовой гигиены общения.

Давайте поговорим про текущий момент в Москве. Про то, как все общение перенеслось в онлайн.

Да, запрет на общение офлайн привел к взрывному росту общения онлайн. И сейчас благодаря активному общению в социальных сетях волнами распространяется благотворительность, количество вовлеченных в такие практики увеличивается небывалыми темпами.

Это очень интересное явление с социальной точки зрения: с одной стороны, глобальная поддержка и благотворительность развивается прежде всего через электронные ресурсы, с другой стороны из интернета она конвертируется в простые практические шаги оффлайн — вроде объявлений в подъезде с предложением помощи. Постоянно в интернете происходит обмен механиками и технологиями помощи, люди начинают их друг у друга перенимать. И если ситуация дойдет до того, что помощь потребуется очень многим, то история про коллективную помощь, в которую вовлечены практически все люди, возможно, глобально изменит человечество. Причем в лучшую сторону, по крайней мере предпосылки к этому есть.

Потому что усиливающий эффект медиакоммуникаций воодушевляет и вдохновляет очень многих. Тех, кому раньше такое и не пришло бы в голову. Ведь если сейчас каждый сотый из тех, кто увидел в интернете публикацию про объявление в подъезде, пойдет и повесит такое же у себя, то сложно себе представить, сколько сотен тысяч домов такая акция взаимопомощи охватит.

Как бы странно это ни прозвучало, но мы сейчас говорим о том, что эпидемия становится катализатором нужных и важных социальных процессов. Та же общинность, о которой наши предки забыли, перебравшись из деревень в города, имеет шанс возродиться — по подъездам и домам. Люди, наконец, узнают, как зовут соседей, и начнут что-то делать вместе с ними.

Понятно, что люди все очень-очень разные, но объединяющий эффект, когда есть общая беда — это широко известный и хорошо изученный феномен, который называется кризисная мобилизация. Жили люди, находились в сложных отношениях друг с другом, но перед общей бедой все забыли про прежние разногласия, объединились и начали помогать друг другу. Такой вполне себе универсальный механизм. И эта пандемия принесет позитивные результаты — с точки зрения объединения и сплоченности людей.

Парадоксально, что жители больших городов, про которых принято думать, что они очень разобщены, в условиях кризиса как раз начинают помогать друг другу и выстраивают сети взаимной поддержки. А история про ксенофобию, о которой я говорил, больше характерна для жителей небольших сельских общин, социальную сплоченность которых мы обычно склонны романтизировать. Обратной стороной этой сплоченности становится большее недоверие к людям извне.

Еще что интересно в текущем моменте: популярностью стали пользоваться онлайн-концерты, балеты. Coursera стала бесплатной, всякие онлайн-кинотеатры 30 дней бесплатного режима предлагают и так далее. Вы ко всему этому как относитесь?

Я вот не разделяю всей этой вакханалии перепостов списков бесплатных интернет-сервисов. Какая-то вокруг инфантилизация развернулась: ура, каникулы, давайте же все будем смотреть мультики. Возникает вопрос: а работать-то кто будет? Самое полезное, что в этих условиях можно сделать — много и хорошо работать в условиях удаленки. А если все будут смотреть сериалы и радоваться тому, что все это бесплатно, экономика сама себя не вытянет. Пока мы еще не дошли до того, что «вкалывают роботы, счастлив человек».

Множество людей сейчас впервые в жизни опробовали Zoom, устраивают там дружеские посиделки, вечеринки. Феномен дистанционного общения существовал и раньше: телефонные конференции, видеосвязь в Facebook, тот же Skype. Но сейчас эти практики развиваются и растут по экспоненте. Каких результатов ждать от такого рывка в онлайн-общении?

Это, конечно, страшно интересное явление. В целом то, что происходит — это вынужденный слом устоявшихся поведенческих практик. Мне кажется, одним из важных результатов пандемии станет резкое повышение компьютерной грамотности у пожилого населения. Когда интернет, мобильные сети становятся главным каналом связи в условиях вынужденного затворничества, многим пожилым людям их придётся освоить.

Не только пожилым. Вот сестра моя двоюродная — студентка. И говорит, все четыре курса, пока она училась, в институте не смолкали разговоры про удаленное обучение. Но никто не знал, как к этому подступиться. А теперь — пожалуйста, все установили Zoom, онлайн-лекции слушают, работы отсылают.

Более того, очень давно уже шли разговоры про то, что все мы теперь можем бесплатно или за символические деньги слушать лекции профессоров из Гарварда. Правда, пока в условиях конкуренции онлайн и офлайн обучения, офлайн пока показывает куда лучшие результаты. Когда ты те же лекции слушаешь в Гарварде, то лучше усваиваешь материал, чем когда знакомишься с ними онлайн из Сызрани. По целому ряду причин: и среда, которая у тебя есть, и усидчивость. Это же сейчас мощнейшее испытание, особенно для детей-школьников, — слушать любимого учителя в интернет-формате. Конечно, когда у тебя есть возможность незаметно смухлевать, играть или смотреть в это время мультики на своем телефоне, такого соблазна сложно избежать.

Конечно, при переводе в онлайн режим качество обучения резко упадет. Потому что и многие преподаватели к этому не готовы, и многие ученики. Но, понимая все эти нюансы, многие и не шли на такие эксперименты. А сейчас, когда вариант с офлайном просто невозможен технически, миллионы людей оказались в том же положении, что и бабушки, которым пришлось в ноутбуке научиться нажимать на иконку Skype. Так что миллионы людей теперь опробовали этот удаленный формат обучения.

Я вот сам на той неделе впервые прочитал трехчасовую лекцию через Zoom. И в целом это было совсем не так плохо, как я боялся. Если бы был выбор, читать лекцию вживую или дистанционно, я бы уверенно сказал, что нет, дистанционно я не готов. Но в ситуации, когда ты вынужден это сделать, ты понимаешь, что есть и свои плюсы, - например, сидеть и читать лекцию с чашечкой чая.

То же касается и дистанционной работы. Привычка ходить в офис, сидеть и общаться в оупенспейсе быстро заменяется на другие практики. Кстати, может, одним из результатов всего этого станет резкое…

Понижение арендных ставок на офисы.

Да, вполне вероятно, сейчас выяснится, что половине компаний офисы на самом деле не нужны, это пережиток прошлого. И у нас по всему миру будут простаивать миллионы квадратных метров пустых офисов.

А что еще попадает под угрозу?

Какие-то вещи, связанные с социальностью. Например, я очень переживаю за судьбу кинотеатров, которые уже давно испытывали проблемы, сначала связанные с натиском телевидения, потом — с появлением видеомагнитофонов, потом пришли DVD-диски, онлайн-кинотеатры. Количество кинотеатров в результате сокращалось, посещаемость падала. По всему миру вырастает поколение, которое привыкло смотреть кино на планшете. И вот эта история с походом в кино как формой социализации, например, в рамках свидания с девушкой, им уже непонятна.

По такого рода практикам, которые и так не очень хорошо себя чувствовали, сейчас нанесен еще один мощный удар. Потому что ходить в кино дороже, чем посмотреть фильм в интернете. Особенно когда множество онлайн-кинотеатров включили бесплатный режим. И вот плюс ко всему этому ходить в кино стало еще и опасно. Так что, возможно, через какое-то время мы проснемся в мире, где ходить в кинотеатр стало таким же ретро-развлечением, как и слушать музыку на пластинках.

Такое обычно говорят про войну, а сейчас актуально для пандемии: похоже, устаревшие технологии и практики будут под воздействием этого кризиса отмирать, а все новаторское и актуальное, что уже существовало, но мало применялось, расцветет и войдет в нашу жизнь плотнее, чем прежде.

Да, очевидно, какие-то практики отойдут на второй план. И в то же время произойдет технологический рывок по количественному использованию актуальных технологий. Несомненно, и за счет пожилых людей, которые до этого могли себе позволить сказать: «Деточка, я в этих твоих кнопочках не разберусь.» Но жизнь заставит — придется разобраться.

Появляются практики, которые людям раньше и в голову не приходили. Чтобы выпивали по скайпу — я такое видел. Например эмигрировавшие в Израиль любят так выпивать с оставшимися в России родственниками и друзьями. Но вот формат Zoom-вечеринок, когда не вдвоем-втроем, а человек 20, диджей ставит музыку, и все колбасятся в дистанционном режиме - это какая-то новая штука, которой, мне кажется, вообще не было. А сейчас — пожалуйста. Наверное, когда вернется возможность снова проводить обычные вечеринки, они будут популярнее, но какую-то свою нишу эта культурная практика тоже займет.

И вообще есть ощущение, что история разделится на два периода — до и после. Как в советские годы говорили: «Он застал еще время до революции». Коронавирус сильно разделит жизнь, гораздо сильнее, чем нам представляется сейчас, когда мы думаем о происходящем, как о медицинской проблеме.

Даже звучала такая фраза, что может быть сейчас начался настоящий XXI век. А до сих пор шел хвостик двадцатого.

Да, явно это рубеж.

И внуки будут спрашивать: «Дедушка, а ты что делал во времена коронавируса?» «Я смотрел Netflix.»

Да-да. Я вот по совету нью-йоркских друзей взялся за документальный сериал Tiger King — горячо рекомендую.