«А сами убирать не пробовали?»

Женский патруль из Химок приехал в столицу делиться опытом: как и зачем женщинам контролировать порядок на улицах. МОСЛЕНТА сходила с ними в дозор и выяснила, с какими проблемами сталкиваются московские активные женщины: отсутствие дворников, мусор, жалобы жителей и обещания главы управы. Выполнения последних можно добиться, только если прийти в приемную маршем и с флагами.

На Флотской улице утром тихо и пусто. На детской площадке перед девятиэтажкой бабушка качает внучку на качелях. Вокруг аккуратно расставлены черные мусорные мешки. Неподалеку меланхолично болтается веник, привязанный к столбу (похоже, это площадка для выбивания ковров — между двумя столбами натянута веревка). И тут во двор въезжает черный внедорожник Infiniti, за ним — белый Mercedes и микроавтобус с огромными буквами ТВ на капоте. Из машин выскакивают женщины с бело-зеленым флагом и в зеленых накидках поверх курток.

— Приступим к патрулированию улицы! — задорно призывает белокурая предводительница и бодрым шагом направляется к тут же опустевшей детской площадке.

Это Ольга Кузнецова — председатель Московского городского координационного женсовета. Первый женский патруль — его назвали «уличком» — она организовала в конце марта не в столице, а в коттеджном поселке Трахонеево (Химки), где проводит лето. Женщины обходят улицы в зеленых накидках с надписью «Я отвечаю за порядок» на спине по двое-трое, а то и в одиночку, выгуливая собаку. И следят, не валяется ли мусор на дороге, не пришел ли кто с собакой или пивом на детскую площадку, не крутятся ли возле соседского дома подозрительные личности. Если видят нарушение, пытаются на месте решить проблему или звонят, куда надо. Им это так нравится, что они хотят распространить свой опыт по всем районам Москвы. Начав с Головинского, где живет Ольга.

— Мы хотим, чтобы дети могли гулять на улице безопасно, а для этого нужен постоянный общественный контроль, — говорит Кузнецова и поводит рукой вокруг: — Смотрите, здесь конь не валялся! На земле бумажки, пакеты.

— А в Трахонеево поначалу так же было? — спрашиваю.

— В десять раз хуже! У нас на улицу выбрасывали мешки с мусором из проезжающих мимо машин.

Мы идем вдоль девятиэтажки, и участница патруля архитектор Анастасия рассказывает, что поселок Трахонеево лет 10-15 назад был диким местом: среди полей и лесов без магазинов, больниц и школ.

— Сначала мы друг друга толком не знали, каждый за своим забором, — вспоминает она. — Небезопасно было даже дома. У одного соседа машину из гаража украли. К другим однажды позвонили в дверь, а когда они открыли, в дом вошли люди с оружием, положили хозяев на пол и потребовали денег. Забрали, что было. Бандитов так и не нашли.

Криминальные истории в поселке множились. А поля вокруг застраивались высотками. Поселок уже переименован в квартал и фактически оказался посреди города Химки.

— Мы постепенно осознали, что нам нужно решать свои проблемы, — объясняет Анастасия. — Как-то защититься от заезжих грабителей и молодых хулиганов из многоэтажек, которые могут прийти на нашу детскую площадку с пивом.

— Вы видите? — громкий вопрос Ольги прерывает нашу беседу.

В песочнице участницы патруля раскопали информационную доску с телефонами коммунальщиков.

— Звоним! — решительно заявила Ольга и начала набирать номер с доски.

В этот момент одна из дружинниц раскрывает аккуратный мешок с мусором и, отшатнувшись, морщится: мешки стоят явно не первый день.

— Где дворники? Нет дворников? Только набираете в штат? — дозвонилась кому-то Ольга. — Тогда мы, местные жительницы, готовы сами убрать весь мусор. Выдайте нам грабли, перчатки и мешки! За это отвечает другой человек? Дайте его телефон!

Пока Ольга пытается раздобыть грабли, Анастасия рассказывает, что главным импульсом к объединению послужили вообще-то не заезжие грабители, а свои. Оказалось, бывшая председатель их товарищества прикарманивала общественные деньги.

— На чистую воду ее вывела Ольга, — говорит Анастасия. — Жители сменили председателя, стали чаще проводить собрания, а главное научились не обсуждать вопросы, а принимать решения. В «уличком» вошли как раз те, кто встречался на собраниях и на детской площадке.

В ожидании звонка от обладателя граблей Ольга задает вопросы всем, кого видит вокруг. Например, двум женщинам, идущим прогулочным шагом, — одна с младенцем в коляске, другая с сенбернаром на поводке.

— Скажите, а как вам детские площадки? Чисто? Убрано?

— Все-таки нет, — робко отвечает молодая мать. — Не выпустишь ребенка, боишься: вдруг что в рот засунет.

— А вы готовы войти в женский патруль, чтобы сообщать в коммунальные службы о мусоре на площадке?

Молодая мать растерянно молчит.

— Возможно, — косится на диктофоны и телекамеры ее спутница с собакой.

— А подростки или распивающие спиртные напитки на площадку приходят?

— Ну нет, — качает головой она. — Пьют возле гаражей. А подросткам продают наркотики в школе. Сама видела: на машине привозят.

— Значит, нам есть чем заняться в районе, чтобы сделать его безопасным для детей? — настаивает на своем Ольга.

— Вам — точно есть чем заняться, — вежливо улыбается женщина и тянет сенбернара вперед.

Наконец Ольге перезванивает потенциальный обладатель граблей и объясняет, что этот участок — не его.

— А чей участок? А кто знает? — не унимается Ольга. — Как ей позвонить? Если не знаете, дайте телефон тех, кто знает.

Увидев толпу с флагами и телекамерами, обсуждающую мусор, пожилая прохожая с накрашенными губами тянет нас к соседнему дому в Конаковском проезде — показать, «где настоящая свалка». Ветер несет нам навстречу шуршащие пакеты.

Возле первого подъезда длинного высотного дома — пара пакетов, переполненных мусором, и пустые бутылки из-под пива. Мы видим распахнутую дверь в камеру мусоропровода у соседнего подъезда.

— Все было хорошо при таджике Саше, — заявляет крупный пенсионер на лавке у подъезда. — Все было чисто, блестело. Но если человеку три месяца не платить, любой бросит все и уедет.

— Почему три месяца не платили?

— А кто знает! Мы-то платили за коммуналку. Куда делись наши деньги? В конце марта уехал, с тех пор тут грязь.

К нам подтягиваются одна за другой пенсионерки: одна в шляпке и тряпичными цветочками и полупальто, другая — в неброской серой одежде, третья — в бордовом берете. Рассказывают, что узнали об отъезде Саши только по вони в подъездах и забитому мусоропроводу. Начали выяснять — оказалось, еще в январе им сменили управляющую компанию. ГКУ «Жилищник» недавно вроде бы нанял новых уборщиков, но с мусоропроводами по-прежнему беда.

— Да потому что Саша чистил мусоропроводы только нашего дома, — объясняет женщина в бордовом берете, представившись Надеждой Николаевной. — А сейчас привезли ребят из Волгограда, на двоих дали обслуживать пять огромных домов. Вот они и не справляются.

— А сами убирать не пробовали? — интересуется Ольга.

Пенсионерки изумленно смотрят на нее.

— Так мы платим за это деньги! — восклицает Надежда Николаевна. — Я стара для такой физической нагрузки, а сын с невесткой приходят с работы измотанные. Зачем нам организовывать свой патруль, если у нас другая проблема? Нам нужно разобраться с бирюковским «Жилищником». До этого года все было в порядке, а сейчас — развал.

Я интересуюсь у Анастасии, не схожа ли местная проблема с той, что объединила жильцов Трахонеево: они платят деньги, услуг не получают и не знают, куда идут средства.

— Да, коммуналка — общая беда, — отвечает Анастасия. — У моей бабушки в многоквартирном доме такие же проблемы. Люди звонят, пишут, ходят — ничего не получается. Тогда начинают объединяться.

Надежда Николаевна подробно рассказывает мне, куда и сколько раз звонила, писала и ходила, откуда ждет ответов, а откуда не ждет. Как собирала подписи под коллективными обращениями жильцов.

— И вы знаете, такие люди пассивные, — говорит. — Половина смотрят пустыми глазами и подписывают, лишь бы ушла. Почему-то их не интересует происходящее. ТСЖ, «уличкомы» — это не для нас. Хотя инициативных много. Я не одна этим занимаюсь, тут многие звонят и пишут.

Пока мы с Надеждой Николаевной пытаемся разобраться в происходящем, женщины с флагами исчезают. Я звоню Ольге.

— Мы были в управе, — отвечает она. — С флагом и камерами пришли прямо в приемную. Глава управы очень растерялся, увидев нас, пытался отправить в пресс-центр префектуры. Но потом согласился поговорить со мной наедине. Я рассказала о проблемах жителей Головинского района. Он очень удивился, что мы раньше не пришли. Позвонил помощникам и выяснил, что граблей, перчаток и мешков пока нет, но инвентарь будет закуплен в ближайшее время. Обещал поставить на контроль решение проблем, а я в свою очередь обещала поставить его обещание на свой контроль.

— Ольга, как думаете, — спрашиваю, — если бы вы пришли без флагов и камер, просто как житель, какие шансы были бы хотя бы донести до чиновников свои вопросы?

— Если жители приходят поодиночке, — отвечает, — на них, как правило, не обращаются внимания. Когда мы заявляем себя общностью, которая контролирует и будет контролировать происходящее, быстрее откликаются, налаживают взаимодействие. Мы же объясняем: мы не против кого-то, мы за порядок, давайте решать проблемы вместе.

С администрацией Химок, например, удалось наладить такую хорошую связь, что даже униформу, как говорят участницы дружины, им оплатили.