Война за «квадраты»
© Алексей Филиппов / РИА Новости
В Москве вовсю разворачивается война за квадратные метры. Война в прямом смысле – с разрушенными квартирами и загубленными жизнями. Общественники и депутаты говорят о многих тысячах случаев рейдерских захватов квартир, пока в новостях появляются единичные сообщения о победах над лже-риелторами. Самое главное, о чем заявляют пострадавшие, это то, что они не видят полицейских и чиновников в этой борьбе. Или видят, но не на той стороне.
В конце прошлой недели круглый стол по проблемам квартирного рейдерства прошел в Мосгордуме. О чем говорили пострадавшие и те, кто должен был не допустить их беды – в материале МОСЛЕНТЫ.
Одна история из сотен
Пенсионерка из Москвы Татьяна Нежальская с весны 2015 года вынуждена то жить по гаражам, то просить знакомых приютить ее, хотя бы временно, потому что ее обманом лишили квартиры.
Читайте также
В 2012 году пенсионерку познакомили с некоей Ларисой Канаевой, которая затесалась к ней в приятельницы: иногда просила немного денег в долг, или пополнить счет ее мобильного. Спустя примерно год Канаева попросила помочь ей и ее знакомой Веронике Киреевой-Моисеевой в открытии бизнеса, на что нужно было два миллиона рублей.
Женщины прекрасно знали, что Татьяна планировала купить жилье поменьше, чтобы помочь родным. Ее уговорили встретиться с Киреевой-Моисеевой, которая посулила хорошее вознаграждение за займ, причем быстро. Пенсионерка поверила им и согласилась. Так москвичка оказалась в ЗАО «Константа». Татьяна вспоминает:
Мне сотрудники организации озвучили, что в данном случае будет оформлен договор купли-продажи квартиры с обратным выкупом, и успокоили меня тем, что займ краткосрочный, и я буду жить в своей квартире на время выплаты.
Однако после того, как документы в атмосфере огромной спешки были оформлены и она получила график платежей по займу в 5,7 миллионов рублей (кстати, как она говорит, это лишь половина действительной рыночной цены), который, как она была уверена, будет погашать Киреева-Моисеева, начались большие проблемы.
Читайте также
Киреева-Моисеева, получившая деньги, стала крайне редко выходить на контакт, и вскоре начались ежедневные звонки из «Константы» с сообщением о задолженности по займу. Летом 2014 года стали угрожать уголовным делом. Затем компания подала иск на отчуждение квартиры и выселение Татьяны. Она позвонила Киреевой-Моисеевой, и та убедила ее в том, что решит все проблемы, но в суд лучше не ходить.
«В итоге суд постановил прекратить мое право на пользование квартирой, снять меня с регистрационного учета», – вспоминает пенсионерка.
Далее – все почти как в каждой истории о захвате квартир: бездействие правоохранительных органов, требования освободить квартиру, съемное жилье, за которое нечем платить, неприятный разговор с участковым, а потом выселение и оттуда.
«Свои вещи я перевезла в гараж своих знакомых в районе Новогиреево. Несколько месяцев я жила в этом гараже», — рассказывает Татьяна.
В декабре 2015 года пенсионерка обратилась в суд с иском против Киреевой-Моисеевой, и выиграла его, после чего разъяренная женщина стала звонить ей, угрожать, говорить, что у нее «все схвачено», грозила отправить Татьяну в психушку. После личной встречи, в которой участвовал адвокат пенсионерки, аферистка изменила тон, но заявила, что брать с нее нечего и она сама находится в бедственном положении. История продолжается до сих пор, и в единственной квартире пожилой женщины сейчас живут другие люди.
© Владимир Астапкович / РИА Новости
«Я встретила большое количество пострадавших от действий мошенников, действовавших по аналогичным схемам», – заключила она.
Знакомые все лица
Таких историй в Москве, где пространство, в том числе жилое, это едва ли не самый важный ресурс, могут быть сотни и тысячи. В минувшую пятницу, 14 апреля, в Мосгордуме собрались десятки пострадавших от действий «черных риелторов», «квартирных рейдеров», мошенников.
Читайте также
Это люди, у которых отжимали квартиры, спиливали двери, и чью жизнь превращали в ад, пытаясь, как банда Макарова, заставить бежать из собственного дома. Кроме них на круглом столе присутствовали представители силовых ведомств и Росреестра, которым пришлось выдерживать шквал критики от пострадавших, депутатов, юристов и общественников.
«Само по себе «Черное рейдерство» – это вторичное преступление, – считает правозащитник Андрей Сотников. – Первичное преступление – это коррупция в полиции. Потому что эти рейдеры являются механизмом получения коррупционной прибыли».
И вы можете гоняться за ними сколько хотите, пока не увидите целиком все событие: участковых, нотариусов, которые участвуют в этом процессе, девочек в Росреестре, которые улыбаются и за небольшую плату совершают подлоги или быстрые оформления
По его мнению, то, что Макарова и часть его банды отправили за решетку, «имеет высокую долю случайности» и связано со всеобщим вниманием к этому делу. Однако правозащитник назвал недопустимой ситуацию, когда человека начинают защищать только после внимания блогеров и СМИ.
Читайте также
«Существует даже такая игра. Прокуратура пишет отмену отказа в возбуждении уголовного дела. Полицейский снова ему то же самое присылает, и прокуратура снова пишет отмену, и так до двух-трех раз. А потом все равно полицейский пишет отказ в возбуждении уголовного дела, и переводит очевидную 159 статью УК (Мошенничество) в разряд гражданско-правовых отношений», – рассказал правозащитник.
Муниципальный депутат района Хамовники Александра Парушина уверена, что в Москве действует обширное организованное преступное сообщество. Депутат участвует в защите жителей Гагаринского переулка от рейдерского захвата, и по этим фактам уже идут суды.
Случаев тысячи и десятки тысяч, но мы видим, познакомившись с потерпевшими, что у нас совпало огромное количество спецсубъектов. Кто такие спецсубъекты?
Это адвокаты, нотариусы, следователи даже где-то совпадают. Выяснилось, что примерно одни и те же регистраторы в разных делах по отъему недвижимости», — говорит она.
Фамилии, которые называет депутат – нотариус Амелькина, бывшие полицейские Алехин и Макаров, другие – хорошо знакомы большинству собравшихся. «Мы все уже составили схемы по своим делам. Давайте их объединим, и окажется, что все эти спецсубъекты пересекаются между собой, никто не действует самостоятельно, – уверена она. – Не надо разбивать на маленькие группки эти дела».
Москвичи вынуждены защищаться
Что за редким исключением объединяет истории пострадавших от рейдерских захватов, так это практически полное бездействие правоохранительных органов. Дела возбуждаются крайне редко, все списывается на гражданско-правовые отношения, сотрудники агрессивно реагируют на просьбы о помощи, не делают ничего, когда при них выносят двери и разрушают квартиры. Что поделать, это же жильцы. Вот и бумажка есть на вселение. Правда, бумажка эта составлена не судом, а нотариусом, но и этого хватает, чтобы плюнуть и уйти.
© Максим Григорьев / ТАСС
Не находя защиты у правоохранителей, люди зачастую не могут найти ее и у адвокатов, ведь у них попросту нет денег. Чаще всего жертвами становятся социально незащищенные граждане: старики, одинокие матери с детьми. Лишаясь квартиры, они лишаются и всего капитала, необходимого для борьбы, их деморализуют, они попадают в сумасшедшие дома, на улицу или попросту исчезают.
Другие москвичи, наблюдая, как людей фактически загоняют в угол, создают общественные антирейдерские движения, «народные антирейдерские дружины», создают телефоны «горячих линий», интерактивные карты, привлекают юристов, разрабатывают системы оповещения активистов, которые могут приехать и помочь, спугнуть захватчиков.
В этой роли выступают бывшие ВДВ-шники — они буквально отбивают попытки спилить дверь и ворваться, то есть «вселиться» в квартиру. Но и это помогает не всегда. Как рассказывает общественник Сергей Лобанов, антирейдерское движение еще в самом начале пути, и в ближайшее время должен только пройти первый координационный совет.
Полиция и Росреестр понемногу проявляют силу
Как отметил замначальника управления уголовного розыска ГУ МВД России по Москве Александра Половинка, деятельность «черных риелторов» подпадает под понятие «общеуголовных мошенничеств», с которыми с сентября 2016 года борются специализированные подразделения в угрозыске и его отделов в округах.
Действительно, этот вид преступлений характеризуется большой коррумпированностью, в том числе со стороны сотрудников правоохранительных органов. Мы это не отрицаем, это регулярно выявляется, в том числе нашими службами собственной безопасности
«За прошлый год к уголовной ответственности привлечено 70 лиц, в суд направлено 30 уголовных дел. Да, эта цифра небольшая, но она больше в два раза, чем была в 2015 году», — рассказал Половинка.
© Владимир Федоренко / РИА Новости
Среди главных проблем представитель столичной полиции отметил неоднозначную практику по противодействию регистрации маленьких, буквально метровых долей жилья, которые де-юре дают возможность «прохода и нахождения» в жилом помещении. Другая проблема – коллизия, с которой сталкиваются правоохранители при попытке получить подлинники документов по сделкам у нотариусов.
Читайте также
«В соответствии со статьей 5 Федерального закона о нотариате, органы внутренних дел в рамках материалов проверки не имеют права получения подлинников документов, послуживших основанием для проведения той или иной сделки. Это закон».
«Мы это можем делать только в рамках возбужденных уголовных дел. А уголовные дела мы можем возбуждать только после исследования документов, предоставленных нотариусом», – подчеркнул Половинка.
По его мнению, в этой части законодательство необходимо менять. Кроме того, отметил он, требуется изменить принципы взаимодействия полиции с Росреестром, чтобы заранее знать о начинающихся потенциально опасных сделках.
Читайте также
Представитель этого государственного органа Екатерина Филиппова подчеркнула, что московским управлением Росреестра уже приложен ряд усилий по противодействию квартирному рейдерству. Так, сейчас существует необходимость личного участия собственника при отчуждении долей, что сводит на нет риски нарваться на поддельную доверенность.
Кроме того, исключен такой коррупционный фактор, как личный прием физических лиц. «Уже год мы не принимаем физических лиц, все это передано в МФЦ. То есть прямой связи между нашими сотрудниками и людьми, которые идут отчуждать свое имущество, уже нет», – рассказала она.
Еще один важный момент, который зависит от Росреестра — это отказ в регистрации тех самых долей размером метр на метр. Сейчас такая практика формируется, и уже можно наблюдать первые результаты.
«Очень тяжело нам потом отстоять свои отказы в суде, но положительные сдвиги в этом направлении есть. За последние два года, особенно после того, как Верховный Суд высказался по этому поводу в 2013 году, мы, как правило, выигрываем», – рассказала Филиппова.
Однако, отметила она, в России еще нет определения этой малозначительной доли, чем пользуются мошенники, и иногда суды они все-таки выигрывают. А кто-то при этом оказывается на улице.