Голоса «Зазеркалья»

Кого обычный человек, знакомый с фамилией легендарного психиатра Петра Кащенко, ожидает увидеть в больнице, носившей его имя? Чудищ, бьющихся в конвульсиях, лунатиков, изрыгающих проклятия на мёртвых языках и маньяков с ножами. Но никак не интеллигентных, доброжелательных людей, рассуждающих об искусстве за чашечкой чая и домашним тортиком, верно?

У нас в МОСЛЕНТЕ работает замечательная Дарья Благова, которая делает наши соцсети лучше и интереснее. А ещё Даша занимается очень важным делом - она главный редактор радио больницы имени Алексеева, где вещают исключительно пациенты. И в одну из тихих солнечных суббот Даша пустила нас к себе в «Зазеркалье» (именно так и называется радиостанция) и показала, с кем она работает и как редакция собирается покорять музеи Москвы в этом году.

Уютное «Зазеркалье»

Чистенький холл, где висят картины и фотографии. Комната, похожая на школьный класс во время чаепития: стол посередине со всякими пирожками, пиццей, разномастными кружками и пакетиками чая, все друг другу передают вкусности и шутят. По стенам шкафы с книгами и всякими поделками - раскрашенными вазочками, цветами из бумаги, рисунками и бумажными звёздочками на стенах.

Чего угодно можно ждать, когда идёшь смотреть на работу радио душевнобольных, но только не такой картины. На радио «Зазеркалье» вещают только пациенты - всем им поставлен диагноз «шизофрения» и инвалидность первой или второй группы. Вещают обо всём - культуре, искусстве, литературе, истории, круг тем очень обширный. Послушать все эфиры можно здесь.

Оказывается, такие радио существуют во многих странах мира, а запустили это движение в Аргентине – станция «La Colifata» вещает с 1991 года. Первое «сумасшедшее радио» в России появилось два года назад благодаря студентке журфака Татьяне Щербаковой, которая писала диплом на подобной станции в Барселоне. Она вернулась и рассказала об увиденном в газете «Нить Ариадны» – специализированном издании, существующем при поддержке общественной организации «Клуб психиатров». Газета распространяется по психбольницам России, там печатаются пациенты, люди с особенностями психического развития и медики. В конце статьи студентка задала провокационный вопрос «А нам такое слабо?». И общественники решили, что нет, не слабо.

Для начала на радио собрали авторов из «Нити Ариадны», которые заинтересовались этой идеей. Половина из них со временем отсеялась. Чаще всего новеньких приводят друзья, или их отправляет кто-то из врачей. Если человеку не понравилось, он чувствует, что не вписался, он уходит. «Как правило, уходят именно по принципу «не вписался», ведь у нас каждый занимает свою нишу, в коллективе полная гармония. И если все чувствуют, что человек по какой-то причине эту гармонию разрушил, он уходит», – рассказывает Дарья Благова.

Сейчас в «Зазеркалье» собрались очень разные люди – взрослые серьёзные мужчины в рубашках, молодые девушки, пожилая женщина, парень, похожий на студента, - и если не знать про их инвалидность, никогда не догадаешься.

«А почему это должно быть видно?, – смеётся Аркадий Липович Шмилович, заведующим медико-реабилитационным отделением, президент общественной организации «Клуб психиатров». - Это вопрос мифов вокруг психиатрии, что душевнобольные люди ползают по потолку, или это насильники, или люди с непредсказуемым поведением, какие-то чудаки. Как и психиатры, кстати. А между тем процент людей, совершающих страшные преступления, среди здоровых намного больше».

Все ведущие посещают дневной стационар, при котором и организовалось радио. Они не лежат в больнице постоянно, а приходят из дома. Кстати, первый дневной стационар придумали именно в России. Точнее, ещё в молодом СССР, сразу после Гражданской войны.

«Любая госпитализация для пациента очень травматична и вредна, и наши врачи это поняли – рассказывает Аркадий Шмилович. – Шёл 1920-21 год, ещё не закончилась гражданская война. Вся психиатрия в мире тогда была больничная. Больницы в основном были крупные, по 5-7 тысяч коек, переполненные. И многие, поступая в эту больницу, в силу тяжести болезни и отсутствия таких методов оставались там на всю жизнь. Но в голодной советской России нашлись умные головы, которые пришли к выводу, что нужно не только децентрализовать помощь, но и выявлять заболевания, и где-то наблюдать пациентов вне больницы».

И вот при Кащенко появились районные психиатры, позже – психоневрологический диспансеры, которые потом трансформировались в дневные стационары, ночные стационары, лечебно-трудовые мастерские и даже лечебно-трудовые профилактории. «Всё это впервые в мире было объединено в государственную внебольничную психиатрическую службу. Это был шаг вперед. Задача таких профилакториев - каким-то образом решить вопрос социальной интеграции, вернуть пациентов к активной жизни в обществе», – продолжает Аркадий Липович.

История болезни в красках

В тот день перед эфиром коллектив «Зазеркалья» собрался, чтобы отобрать рисунки душевнобольных для своего нового проекта, который им поможет организовать Мультимедиа Арт Музей. Причём он выделяет площадку в дни празднования своего дня рождения, куда приедут деятели искусства из разных стран. На радио в больницу имени Алексеева прислали более 800 работ со всего света.

Рисунки транслируются на стену с помощью обычного проектора, который используют в школах для презентаций. Высвечивается картина, на которой мальчик летит в облака и за руку тянет девочку.

• Острый психоз.
• А мне нравится! Пусть будет, хороший такой, воздушный психоз. И облака перевёрнутые.

Листают дальше. Что только ни присылают душевнобольные - некоторые прорисовывают целые подробные сюжеты а-ля Босх, а кто-то ограничивается абстрактным аляповатым цветком. Есть и детские рисунки – попугаи, рыбки в пруду.

• Так, слон. Предвестник.
• Серьёзный предвестник, не поспоришь!
• А в чём тут предвестие?
• «У меня зазвонил телефон. Кто говорит? Слон!», вот тебе и предвестник.

Суть проекта в том, чтобы разными мультимедийными средствами показать среднестатистическую судьбу человека, который заболел психическим расстройством. Будет четыре условных раздела: здоровье, предвестники болезни, острый психоз и жизнь с болезнью. Участников конкурса рисунка попросили нарисовать все эти стадии, потом картины анимируют, добавят к ним музыку, литературу, истории великих художников, страдавших психическими расстройствами – и, возможно, редакция «Зазеркалья» придумает ещё что-нибудь интересное.

«Когда человек выходит из психоза, он очень испуган, – поясняет Аркадий Шмилович. – Он знает, какая сильная стигматизация психически больных существует в обществе, какой это ярлык, и, разумеется, он в растерянности. Но потом пациент всё-таки учится жить с болезнью и понимает, что это не фатально. Как наши ребята. Это мы их хотим показать».

Для проекта отбирают очень много работ. Кто-то пытается говорить про плохую технику и ворчать «а куда всё это деть потом», но коллектив в итоге старается дать шанс почти всем. Пресловутое «золотое сечение» и прочие художественные премудрости здесь совсем не главное.

Также ведущие «Зазеркалья» обязательно расскажут и свои истории болезни. Это не будет пересказ анамнеза, нет – они запишут все свои чувства, переживания, состояния. «Меня там, в этом проекте, не будет, и никого из профессионалов быть там не должно, – заявляет Аркадий Шмилович. – Нас, профессионалов, там быть не должно. Мы только всё испортим, нас люди не услышат, а их – услышат. Мы можем только рядом быть и восхищаться».

Кант и Гегель в эфире

Просмотр пришлось свернуть, так как до эфира удалось отсмотреть только около 200 работ, а переносить эфир категорически нельзя. Его ведут в соседнем компьютерном классе – все рассаживаются за одним столом, помогают подключать микрофоны, мужчины приносят недостающие стулья, попутно хвалят кремовый торт с черникой, который принесла симпатичная блондинка Дина.

Дисциплина у коллектива – на высоте. Несмотря на дружескую, тёплую обстановку, к эфиру относятся очень серьёзно и даже профессионально, никто никого не перебивает. «Поначалу бывало сложновато, начинали не с прямого эфира, а с записей, долго подбирали темы. Но втянулись. Как работать со сложными авторами? Не знаю, методики у меня нет. Как-то само всё организуется», – поделилась Дарья Благова.

«Несмотря на то, что каждый из этих ребят имеет свои особенности, всё это уходит на второй план, в центре для них - общение. Говорят они о многом, у них обширный круг тем - о любви, искусстве, одежде, отдыхе, ещё чём-то», – рассказывает Аркадий Липович.

В тот раз темой эфира были тренды – в одежде, искусстве, архитектуре, где угодно. Менее, чем за час ведущие успели поговорить о том, где покупать хорошую одежду, обсудить тенденцию современных девушек одеваться под копирку, высказаться по поводу моделей, пропагандирующих анорексию и булимию. Потом вспоминили Врубеля, который любил одевать свою жену в красивейшие, но страшно неудобные платья по собственным эскизам, обсудили древнеегипетских модниц, перескочили на коллекционирование ретро-машин и музыкальных инструментов, Канта, Гегеля, архитектуру...

«Каждый из них – это кладезь! – говорит потом Аркадий Шлимович. – Есть у нас, например, Николай, совершенно гениальный человек, который не просто много знает, он глубоко знает многие вопросы, я даже не буду перечислять. При этом это скромный человек, но, разговаривая с ним, чувствуешь себя ущербным! Откуда столько знаний? А ведь это довольно тяжелый пациент».

Оказывается, на «Зазеркалье» даже приходят знаменитости. Например, побывал в редакции бывший психиатр, а ныне известный карикатурист и ресторатор Андрей Бильжо, и ему, как рассказывают редакторы, пришлось трудно.

«Они начали приглашать известных публичных лиц, ставить их в тупик во время прямого эфира. Они молодцы. И у нас есть договорённость, которой мы придерживаемся жёстко: я не имею права прийти к ним и сказать, что я хочу поучаствовать, и вообще, давайте об этом не говорить. Я могу быть только не согласным с чем-то. Они мне разрешают выступить только с комментарием», - подчеркнул Шмилович.

Тему психиатрии особенно не поднимают. Это не распоряжение свыше, просто так сложилось. Поэтому и рассказа о том, кто как попал в больницу, у нас нет. Да и задавать вопрос «А вы с голосами в голове тут лежите?» симпатичным и интеллигентным людям как-то язык не поворачивается.

«Самоцензура этих ребят на порядок выше, чем самоцензура иных СМИ, – считает врач-психиатр. – Казалось бы, им есть что сказать о психиатрии, и не только положительное. Они об этом говорят с большим пониманием, иногда выступают резко, но во-первых они имеют право, во-вторых, если они что-то и преувеличивают, здесь есть большое рациональное зерно. Я им полностью доверяю. Любой вопрос они поставят правильно».

Шоу «Голос»

Радио - не единственная возможность самореализоваться для пациентов больницы им. Алексеева. Например, общественная организация «Мы вместе» проводит аналог шоу «Голос» для пациентов разных психиатрических больниц. Один из ведущих «Зазеркалья» Дима участвует ещё и в нём. Он вообще, как выяснилось, хочет участвовать везде.

«Не знаю, зачем, я просто хочу стать известным и знаменитым. Мне интересно, как знаменитые люди живут, как они снимаются. Я и сам хочу сниматься, всегда хотел стать актёром», – говорит Дима.

Про то, как он попал в больницу, Дима не рассказывает. Упомянул только, что работал сначала санитаром в бригаде скорой помощи, потом медбратом. «Пациенты ничего не пытались со мной сделать, они нормально ко всем относятся», – добавляет он уклончиво. Но на самом деле с детства хочет стать актёром, а благодаря фонду у него есть возможность встречаться с теми, кто уже знаменит - список имён займёт отдельный текст.

Сейчас Дима пытается пойти учиться в актёрский колледж, пишет знаменитостям, ходит на разные смотры и прослушивания, но жалуется, что ему не перезванивают. Но он не отчаивается - говорит, мама хочет его устроить в художественный колледж или школу акварели Сергея Андрияки. Рисовать ему тоже нравится. А потом можно и Голливуд покорить.

Зачем это всё?

«А вы как думаете?, – улыбается Аркадий Шлимович. – Ведь убери это, и что пациентам останется? Врач-психиатр со шприцем в руках и наружный квадрант, куда вкалывают нейролептики. И всё. А у человека, помимо биологии, ещё много других потребностей - общаться, образовываться, состояться профессионально. А у них, у наших ребят, с этим очень тяжело, они многого лишены из-за своего диагноза».

По его словам, в год в больницу имени Алексеева попадает около 10 тысяч пациентов. 65% возвращаются к обычной жизни, но остальные, пожалуй, ещё больше нуждаются в том, чтобы принимать активное участие в жизни. Это уводит от неизбежной мысли о психическом расстройстве, которая часто может привести к самым тяжёлым последствиям.

«У нас по всей России ежегодно около 30 тысяч человек погибает от суицида, а совершают попытки в 10 раз больше, и в основном молодёжь и подростки. Для сравнения - на дорогах 15 тысяч. В дороги мы вкладываем, критикуем ремонт, а почему бы не заниматься такой же профилактикой суицидов», - говорит Аркадий Шлимович.

Больные шизофренией в целом живут на 10 лет меньше, чем среднестатистические здоровые люди. Каждый четвёртый совершает попытку суицида. А уж просто каждый о ней хотя бы задумывался.

Главное, что толкает больного на подобные мысли – это стигматизация в обществе, ярлык «психа» и соответствующее отношение. И дело не только в косых взглядах - по сути душевнобольные не могут нормально работать, учиться, саморазвиваться. «В любой нормальной стране, если у тебя расстройство, такой трагедии, как у нас, не бывает. Хотя стигма, конечно, есть везде. Но всё-таки она по-разному проявляется. У нас пока больные чувствуют себя отторгнутыми», - замечает президент «Клуба психиатров».

Кроме того, сфера интересов психиатрии охватывает далеко не только тяжёлые расстройства личности. Неврозы, психосоматика, бессонница, «колет бок уже неделю» – это тоже повод обратиться к специалисту.

P.S. Напоследок Шмилович рассказал об одном интересном опыте, который он проводил среди студентов первых курсов биологического и психологического факультета. Студентов попросили ответить сначала на вопрос «Кто из вас сейчас нуждается в консультации психиатра» - ответили положительно 48%. После чего вопрос усилили - «А если бы консультация была анонимная и бесплатная?». На биологическом факультете к врачу бы отправился 71% респондентов, на психфаке - 70%.

Это не значит, что все ответившие «да» больны. Это значит, что есть общественный спрос, есть желание следить за своим психическим состоянием, но пока – строго на условиях анонимности, что плохо. «Важно, чтобы общество перестало считать, что люди с психическим расстройством какие-то иные. Они – это мы. Такие люди есть в каждой семье, это жизнь», – считает психиатр.

P.P.S. Сейчас «сумасшедшие» радио вещают почти в 100 странах мира. Аркадий Шмилович рассказал, что большинство из них известны у себя в стране не меньше, чем другие популярные радиостанции – ведущих узнают, их привлекают на другие проекты, в бизнес, они работают с профессиональным оборудованием. У нас пока такого нет. Но есть международный Московский фестиваль творчества для людей с особенностями психического развития «Нить Ариадны», который идёт в формате биеннале и состоится этой осенью уже в четвёртый раз. На нём душевнобольные могут представить свои проекты в семи номинациях: театр, концертная деятельность, литературная, фото- и кинотворчество, изобразительное и прикладное искусство, мультимедиа творчество (журналистские проекты). Фестиваль поддерживают власти Москвы и крупнейшие столичные музеи. Будет на фестивале и радио «Зазеркалье» со своим проектом. И, возможно, об этом мы тоже расскажем.