«Чтобы лайкали и репостили»

Оценка эффективности – взгляд экономиста

Я попробую коротко рассказать о том, какие экономические эффекты как могут измеряться при реализации проектов благоустройства, зачем это делать и к каким результатам и выводам можно прийти. (…)

Оценка эффектов помогает понять, насколько мы рационально используем средства и насколько правильно тратятся деньги, которые собираются с населения в городе. Кроме того, это некоторая возможность избежать совсем уж чистого волюнтаризма при трате этих денег. Покраска роз из белого в красный – это такой пример хорошего волюнтаристического решения, потому что «я так хочу, и давайте потратим сегодня усилия этих стражников на то, чтобы покрасить розы в другой цвет». Когда мы понимаем, что это не самое эффективное, или можно потратить на что-то другое, волюнтаризма становится гораздо меньше.

При решении задач управленческий персонал и администрация городов любят поступать, «как принято». Оценка эффектов в этом смысле позволяет остановиться и оценить, что же мы сделали, и все ли было правильно. Предотвращение повторения ошибок – еще один результат, к которому можно прийти, делая такие оценки.

Кроме того, иногда меняются требования времени и не подходят те практики, которые мы применяли. А значит, нужно понять, куда дальше двигаться, насколько эффективно и соответствует новым требованиям то, что мы делали раньше. Оценив прошлые затраты мы соответственно, сможем откорректировать будущие, предложить приоритетность задач, на которую в дальнейшем стоит тратить деньги. (…)

Багоустройство, создание комфортной среды на текущий момент – приоритет довольно большого количества современных передовых городов. Критики у таких программ всегда гораздо больше, чем защитников, и возникает она раньше, чем можно ощутить результат, последствия такого благоустройства.

Почему так получается? Давайте посмотрим на то, какие у кого есть доводы в момент принятия решений: когда мы тратим деньги и нам нужно сейчас начинать этот процесс, или когда мы только-только его завершили. У тех, кто принимал решение и у его сторонников доводов обычно немного. Особенно, когда не прошло время, не проведены анализы, не собраны данные. У них есть какие-то оценки и рассуждения о том, что нам нужно быть на уровне с другими городами, что проделанная работа приведет к комфорту, удобству, здоровому образу жизни и повышению уровня безопасности в городе.

А у критиков всегда на руках есть козырь – это цифры. Сколько потрачено на проекты благоустройства, известно почти сразу. Мы все сразу видим, во что это вылилось для городского бюджета. Дальше возникают вопросы: что можно было потратить иначе, где можно было сэкономить, и вообще, почему именно так эти средства потратили, если можно было по-другому? Есть же и другие более важные вопросы, чем благоустройство.

Это – типичная ситуация для любых вопросов, касающихся затрат и на городскую среду, и в целом на общественные блага.

Если мы посмотрим на две одинаковые улицы: одну – городскую, а другую – в коттеджном поселке, объем работ по благоустройству и той, и другой, по сути дела, будет примерно одинаковый.

Для оценки эффективности, целесообразности и результативности благоустройства улицы внутри коттеджного поселка застройщик составляет финансовый план и понимает, что нужно потратить эти деньги, потому что он их окупит при продаже домов. Тот, кто покупает дом, платит, в том числе и за благоустройство.

А когда мы занимаемся благоустройством улиц в городе, то создаем то, что называется общественным благом. Это товар, у которого, по сути, нет рынка. Это то, что не продается и не покупается. И исключить кого-то из числа пользователей, как в коттеджном поселке, почти невозможно.

Самое главное, очень сложно, и чаще всего невозможно, получить деньги за пользование этим объектом, который был создан или отремонтирован, в отличие от ситуации с коттеджным поселком, когда мы добавили какую-то цену к квадратному метру и в него заложили фактически все затраты на благоустроенные улицы. В этом смысле благоустройство относится к группе благ, которая, к сожалению, не имеет четкого, быстрого и понятного результата в финансовом выражении.

В случае, когда мы произвели кроссовки за 5 рублей, продали их за 7, результат – это 2 рубля в виде прибыли. В случае благоустройства мы тоже что-то создаем, но не всегда понятно, сколько дальше получим в ответ. Часто этого ответа в чистом виде вообще не существует. Нет рынка, на котором у нас купили эту улицу или парк, который мы только что построили.

Каким же образом оценивается то, что создается. Попробую привести несколько методов, при помощи которых можно оценить эффекты от благоустройства.

Первый метод – это гедонистическая оценка, когда мы спрашиваем у людей или путем анализа понимаем, насколько вырастает цена товара, у которого она уже есть, и который торгуется на рынке в связи с улучшением или ухудшением каких-то факторов, связанных со средой.

Например, посмотрим на результаты оценки рынка жилья в штате Миннесота в 2010 году. Американские экономисты оценили рынок жилья и показали, что если мы на 10 процентов увеличиваем озеленение – причем именно уличное озеленение – в радиусе 100 метров вокруг дома, то его цена вырастает на рынке жилья в этом городе. Если мы увеличиваем на 10 процентов озеленение в радиусе 200 метров, она тоже вырастает, но чуть меньше, потому что люди меньше ценят деревья, которые посажены дальше от их дома. Вот один из методов – оценить то, что, казалось бы, сложно оценить, деревья, посаженные где-то в городе, с точки зрения денег. Ткие гедонистические оценки – это попытка превратить в цену то, что не очень оцениваемо через деньги.

Есть и другие методы. Например, у людей спрашивают, насколько далеко и насколько долго они готовы ехать ради того, чтобы попасть в какое-то место, благоустроенное или созданное ранее. Обычно таким методом оценивают полезность создания парков или озелененных территорий. (...)

Более экономическая, математически выдержанная методика – это анализ «издержки-выгоды», когда мы оцениваем общий круг выгод, получаемых от создания какого-то предмета или элемента среды, аравнивая с теми издержками, которые несет город на то, чтобы иметь такой объект. (…)

И еще хотелось бы рассказать о методе анализа экономического эффекта. В английской версии он называется economic impact assessment, и применяется, когда мы оцениваем, что изменилось после того, как мы произвели некое действие, в частности – благоустройство. Ряд эффектов, который от этого возникает, напоминает круги на воде от брошенного камня.

Если мы применим этот метод к истории с благоустройством улиц, то в качестве прямого эффекта, того что случается сразу, получим инвестиции в строительную отрасль. Когда компании получают новые заказы, у них есть чем заниматься, они создают новые рабочие места в этом секторе. Дальше возникают косвенные эффекты, следующие за изменениями. (…)

Пример Нью-Йорка

С завидной регулярностью очень хороший анализ делает Департамент транспорта Нью-Йорка. Они тоже ведут работу по благоустройству улиц и примерно раз в два года выпускают сборник, который оценивает, что же произошло. Причем в 2013 году был проведен анализ еще и с точки зрения экономических эффектов. Они попытались посчитать рост оборота бизнеса: взяли 7 улиц, на которых было проведено благоустройство, и сравнили с результатами прилегающих районов.

Получилось, что средний ежегодный темп роста продаж на такой улице составляет примерно 36 процентов в год, а в среднем в соответствующем районе – 26 процентов. Вот фактически то, что дает благоустройство для улицы в конкретном районе. Этот документ есть в открытом доступе, и описывает все допущения и упрощения, которые были допущены при реализации этой работы.

И еще один пример из США. Там есть довольно большая программа, которая называется Main Street. Она связана как раз с ревитализацией центральных улиц в различных населенных пунктах. Есть результаты этой программы в Калифорнии по 17 городам. Итоги посчитаны ровно этим методом, когда мы считаем, что же изменилось из-за того, что мы когда-то вложили деньги в благоустройство.

Почему нам довольно сложно посчитать, оценить эффекты от благоустройства в российских городах? Во-первых, как я уже сказала, все эти работы, анализы требуют довольно большого временного периода. Если вы заметили, все ранее цитируемые мной работы анализируют период от 5 лет и больше. В большинстве наших городов, там, где это начато на масштабном уровне, не прошло еще солидного периода времени для того, чтобы сделать ретроспективный взгляд назад.

Кроме того, у нас довольно большие проблемы со статистикой, в том числе связанной с оценкой, сколько же получается произвести товара, если мы вкладываем один рубль в отрасль строительства. В США есть специальная программа, которая позволяет рассчитать, сколько ресурсов и продуктов вы получите в других отраслях, если вложите 1 доллар в озеленение или в смену покрытия на дороге. К сожалению, в РФ это до сих пор не посчитано.

Последние оценки, которые у нас есть – это 1995 год. И больше этих статистических рядов у нас пока нет. Росстат обещает нам выдать их в ближайшие годы, но несколько лет подряд даты этого опубликования переносятся.

Кроме того, у нас есть большие проблемы с отчетностью в привязке к территории. Когда на нью-йоркских улицах считают, насколько вырос оборот на конкретной улице, это возможно сделать потому, что у них отчетность, в том числе налоговая, ведется в привязке к тому месту, где физически находится эта организация. К сожалению, российская система юридического и налогового учета создана таким образом, что довольно сложно посчитать, в каком же месте в сетевой компании вырос оборот в какой период времени.

Надо отметить, что городская активность в этом смысле уступает нью-йоркской, когда сама администрация занимается регулярным мониторингом эффектов. И еще вопросы оборота предприятий, которые тоже являются закрытыми, и этот вечный вопрос с налоговой тайной, которую не особо нужно раскрывать для таких оценок. Нужно научиться работать с налоговыми органами, которые пока не очень слышат нас, хотя нам нужны эти данные просто, чтобы оценить эффект.

Главное, что нужно, чтобы оценить экономические эффекты - это терпение. С точки зрения экономики быстро получить какие-то оценки не получится, если только мы не хотим допустить серьезных ошибок или сделать неверные выводы на очень коротком количестве данных.

Второе – это конечно, сами данные. Чем чаще и больше мы их собираем: сами, с помощью администрации, или кого-то еще – тем лучше. При этом важно учитывать, что каждый город и каждый такой анализ имеет свои локальные особенности, которые зачастую влияют на результат. Переносить прямым методом, делать скороспелые выводы: там на 5 процентов улучшилось, а у нас всего на 3, значит, мы сделали хуже – это не всегда хороший вариант. Этот момент тоже всегда нужно учитывать при попытке оценить экономические эффекты.

Работа с big data из соцсетей – взгляд городского антрополога

Дарья Радченко – заместитель руководителя Центра городской антропологии

Прежде чем я начну, в двух словах расскажу о том, что такое Центр городской антропологии и вообще что такое городская антропология. В самом общем виде мы занимаемся тем, чем живут и дышат горожане, что для них важно, ценно, что они делают в городе, что хотели бы делать. (…)

Диджитал антропология занимается исследованием следов, которые мы с вами постоянно оставляем в интернете. Это могут быть и какие-то тексты, и фотографии, и видеозаписи, лайки, теги, репосты и так далее.

Зачем все это исследовать? По двум причинам. Казалось бы, лайки, такая ерундовая вещь, легкомысленная, что ее изучать, тем более фотографии? Здесь важны два момента.

Безусловно, мы проводим исследования, связанные с опросными методами, с интервью. То есть, выходим к людям, говорим с ними. Но к сожалению, есть такой исследовательский эффект: когда к вам приходит исследователь, иногда хочется показаться ему лучше, критичнее и так далее. То есть, существует некоторое влияние самого процесса исследования на результат. Когда мы работаем с данными, которые люди оставляют в социальных сетях, вне зависимости от нашего исследования, эта проблема снимается. Люди довольно честно пишут и говорят, и тем более снимают то, что им нравится и не нравится.

С другой стороны, все данные из социальных сетей важны по следующей причине. Для чего мы вообще посещаем странички в Facebook, лайкаем, репостим и так далее? Это не просто какое-то времяпровождение. Мы таким образом набираем то, что называется социальный капитал, устанавливаем связи, укрепляем свою репутацию в важном для нас окружении.

Например, когда мы размещаем какие-то фотки в сети, действует то, что мы называем двойным фильтром. С одной стороны, когда мы фотографируем, то вырываем некоторый кусок из окружающего ландшафта: кадрируем, выбираем то, что нам кажется наиболее интересным и важным. При этом мы, естественно, руководствуемся какими-то своими знаниями о мире, которые социально обусловлены.

С другой стороны, мы не все свои тысячи фотографий выкладываем в соцсети. Никто не будет смотреть и тем более лайкать огромные альбомы, которые мы привозим из путешествий. Мы выбираем те несколько десятков фотографий, которые, как нам кажется, будут наиболее интересны нашим друзьям, которые нам принесут наибольшее количество лайков, репостов, повысят наш социальный капитал. Поэтому то, что нам кажется проявлением исключительно нашего собственного, индивидуального восприятия, оказывается на самом деле еще и некоторым откликом того, как видим мир не только мы сами, но и наши друзья, наше окружение, наше сообщество в самом широком смысле.

Некоторое время назад мы провели небольшое исследование в Facebook о том, на что жалуются горожане, когда они недовольны процессом благоустройства. Самые высокие цифры от всех тестов – это критика конкретных результатов благоустройства 2015 года: неправильно проложенные водостоки, неправильно положенная плитка. То есть очень конкретные, понятные вещи. И проблема пользования городом во время проведения работ. «Нам неудобно ходить, ездить. Что это вообще такое?».

Обратите также внимание на то, что лайкают и репостят совсем другие тексты. Наибольший отклик у аудитории, которая критикует процесс благоустройства, вызывают другие вещи, связанные с городской идентичностью, с непониманием самого процесса благоустройства, и главное, с проблемой информирования. То есть для людей очень важно даже не столько то, что им неудобно ходить, сколько то, что их не проинформировали, не вовремя рассказали, не спросили и так далее. Тем не менее, критика конкретных результатов – это важный момент.

Давайте попробуем посмотреть, как люди видят благоустройство, когда они не нацелены на какое-то текстовое самовыражение, на критику, а демонстрируют свое обычное поведение в городе. Для этого мы прибегаем к ряду методов анализа текстовых и визуальных проявлений в социальных сетях и с помощью этого анализа можем выявить самые разные вещи.

Можем выявить, например, какие-то ключевые городские маршруты по которым люди ходят. Можем посмотреть, насколько востребованы те или иные территории в разное время суток, в разное время года. Можем посмотреть, какие виды деятельности там происходят, насколько эта территория для людей социально значима, престижна, и вообще, с какой историей, с каким месседжем они ее связывают.

Давайте посмотрим, что же десятки тысяч фотографий рассказывают о российских городах. Прежде всего: какие точки в городе наиболее популярны, насколько плотно город освоен. Это важная характеристика. Где-то люди ходят на какую-то одну улицу, весь город там встречается, мимо нее не пройдешь. А где-то есть еще и какие-то другие районные центры притяжения, которые не менее важны. (…)

Можно посмотреть на то, как люди воспринимают в городе безопасность. Для этого можно изучить выборки дневных и ночных фотографий(…). Где мы начинаем фотографировать город в темное время суток, в каких местах на улице мы делаем снимки, когда темно? Во-первых, там, где нам достаточно освещения просто для того, чтобы на фотке вышло что-то кроме «Черного квадрата» Малевича. Во-вторых, когда мы чувствуем себя в этом месте в безопасности. Мы спокойно затормозим в этом месте, сфоткаемся и пойдем дальше. И в-третьих, когда на этой улице есть что-то интересное вечером, есть, зачем туда пойти. Так вот, чем выше количество таких вечерних фотографий, тем выше воспринимаемая безопасность и интерес к улицам. Это тоже показатель здоровья территории.

Еще один показатель – это монотонность и разнообразие среды. Как выясняется, люди фотографируются, делают селфи или какие-то совместные фотографии на фоне города в основном, когда эта территория, улица или парк для них привлекательны. Мы, как правило, не фотографируемся на фоне помоек, хотим, чтобы за нами был красивый фон, а еще лучше - фон, которым можно похвастаться. Приехав в Париж, вы, скорее всего, будете фотографироваться на фоне Эйфелевой башни, а не на фоне какой-то непонятной подворотни. (...)

С другой стороны, как выяснилось, очень резкое повышение фотографий лиц на снимках в массиве – тоже не очень хороший признак. Он возникает в тех случаях, когда среда очень монотонна, когда там нечего сфотографировать, кроме самих себя любимых. В хорошем случае это может быть парк. Деревья все примерно одинаковые, но мы на фоне этих деревьев, например, катаемся на роликах или гуляем. (…)

Еще мы можем посмотреть, что люди делают в городе, на практики пользования городом. Мой любимый пример - возьмем фотографии двух московских набережных, расположенных параллельно друг другу: Краснопресненской, около Сити, и набережной Тараса Шевченко. Так вот, Краснопресненская набережная – место обитания здорового человека. Там ездят на велосипедах, роликах, самокатах. А Тараса Шевченко – это набережная курильщика. Туда приезжают на автомобиле, выставляют кальян, пикничок и так далее.

Что мы можем сразу сказать? На обеих набережных все нормально с воспринимаемой безопасностью, с интересом к ней, но при проектировании нам надо будет учитывать совершенно разные практики. В одном месте стоит подумать насчет велоинфраструктуры, а в другом - по поводу организации парковок, если мы конечно не хотим напрочь запретить все кальяны. А мы этого, конечно, не хотим. (...)

Пример Москвы

«ОК, – скажете вы, – а есть московские исследования, оценивающие реакцию на благоустройство?». Перед началом реновации улиц мы, как правило, проводим рекогносцировочные исследования, чтобы зафиксировать некоторую стартовую точку: что там было до того, как приехал бульдозер, взломал асфальт, начали класть плитку и все стали недовольны.

Расскажу о результатах исследования на улицах Неглинная и Пушечная, работу на которых начали в 2015 году. Если мы просто посмотрим на пользовательские фотографии, то изменения видно невооруженным глазом. (...)

Обратите внимание, насколько выросло количество фотографий, которые люди делают на этих улицах. Здесь хочется задержаться, остановиться, сделать селфи, сделать фото самой улицы.

На Неглинной, хотя она в 2015 году казалась более востребованной, чем Пушечная, на самом деле ситуация тоже была довольно скверной. Почти половина массива фотографий за 2015 год была создана на ней в день города, когда там проводился клевый, веселый фестиваль. И это на самом деле очень плохо, потому что оказывается, что кроме больших мероприятий на Неглинной было делать особенно нечего, это была чисто транзитная улица. На результатах по снимкам 2017 года мы видим уже совершенно другую историю. Пушечная «выросла» больше чем в четыре раза, Неглинная - в два.

Посмотрим на то, как воспринимается безопасность на этих улицах, оценив долю фотографий, сделанных там в темное время суток. На Пушечной вообще не было вечерних фотографий. На Неглинной они были, но относительно немного и в основном концентрировались ближе к ЦУМ. Сейчас здесь совершенно другая картина: ночные фотографии составляют примерно треть от общего количества.

Посмотрим на то, как вообще воспринимается эта среда с точки зрения разнообразия и привлекательности. Фотографируются ли там люди? Пушечная выросла в разы. Неглинная не настолько, но тоже хорошо подросла. Есть на фоне чего сфотографироваться, отправить в Instagram, чтобы эти снимки там лайкали и репостили.

Казалось бы, все очень хорошо, но есть и капля дегтя в этой бочке меда. Следующее, что вы должны у меня спросить: «А что там собственно, с активностью горожан?». И вот здесь возникает проблема, потому что на текущий момент у этих улиц есть готовая, очень красивая хорошая среда, на фоне которой имеет смысл остановиться, сфотографироваться, запостить что-то в социальные сети, но нет понимания того, чем там заняться.

Сравним с Триумфальной площадью, где все ясно. Туда пошли люди, чтобы качаться на качелях, ходить в кафе, ездить на роликах, самокатах. Там возникла некоторая жизнь, пришло понимание того, зачем туда идти. На Пушечной, к сожалению, такого понимания пока нет. То есть там, в принципе, неплохо быть, но зачем, пока не очень понятно.

Она планировалась как часть «детского маршрута», поскольку там прилегает «Детский мир» на Лубянке. Предполагалось, что там будут какие-то семейные активности, люди станут прогуливаться с детьми, которые будут кататься на самокатах. Но они пока только проезжают мимо.

Так что у нас еще есть масса задач, связанных с наполнением этой среды. У нас уже создана форма, красивая коробочка, которая востребована людьми. Изменилось отношение к этим улицам, повседневные рутины пользования ими. Из сугубо транзитных они постепенно превращаются в общественное пространство, но это довольно длительный процесс, и он пока еще не завершен. Так что через несколько лет, я думаю, можно будет провести первое большое исследование по результатам благоустройства на них.