Как влюбиться в родной город

Основатель бюро Reiulf Ramstad Arkitekter Реиульф Рамстад приезжал в Москву, чтобы на архитектурной неделе в институте архитектуры и дизайна «Стрелка» прочесть лекцию «Чувство места: локальная и глобальная архитектура».

Представляясь московской публике, Реиульф начал с рассказа о двух деталях своей биографии, которые определили, какую именно архитектуру он создает. Первое: в молодости он мечтал стать танцором, и когда после аварии стало ясно, что это невозможно, свою страсть к движению, музыке и танцу он стал выражать через рисунки, эскизы, а затем и архитектуру зданий. И второе: устав от родного Осло, он молодым человеком переехал в Венецию, в которую до сих пор влюблён всем сердцем. Вернувшись в Осло после большого перерыва, Реиульф оказался очарован родным городом: живёт в историческом центре, всюду ходит пешком или ездит на велосипеде.

В интервью МОСЛЕНТЕ Реиульф рассказал, как улучшить московские набережные, почему творчество должно быть спонтанным, а работа над каждым проектом — долгой, чему его научили 15 лет в Венеции и что нужно делать, чтобы заново влюбиться в родной город.

Реиульф Рамстад (Норвегия), архитектор, глава бюро Reiulf Ramstad Arkitekter

Что надо изменить в Москве

— Вы впервые в Москве и сегодня перед лекцией 10 часов ходили пешком по городу. Что хорошего и плохого можете сказать о нашей столице? Что бы вы улучшили?

В Москве отличная система метро: с самого начала оно хорошо спланировано, служит нуждам населения, и с архитектурной точки зрения станции прекрасны. Этот городской «орган» работает у вас отлично, и для девелоперов и для чиновников ваше метро может служить отличным историческим примером того, что вы в Москве умеете планировать и реализовывать большие долгосрочные проекты.

С другой стороны машин в Москве слишком много. И у вас, в самом большом городе Европы, пешеходное и велосипедное движение надо наладить лучше. Сегодня, подходя к Кремлю, я пять минут ждал, когда можно будет перейти дорогу. Пять минут, за которые я уже мог бы пройти приличное расстояние. Мобильность в центре – очень важный фактор, и если с метро все в порядке, то количество автомобилей в Москве однозначно нужно уменьшать, отдавая приоритет пешеходам, велосипедистам.

И ещё один момент критики: Москва-река, широкая и красивая, а активности у воды совсем немного, только туристические речные трамвайчики. Но этого мало! Стоит обеспечить лучший доступ к воде, потому что в городе у реки всегда хорошо. Вспомните, как это удачно сделано в Вене. Опять же, прогуливаясь по Москве, я часто делал очень большие крюки, чтобы оказаться на том берегу: сначала долгий путь до моста, потом – долго идти по набережной уже на другой стороне. Удобные электрические паромы вам бы не помешали.

Расширив инфраструктуру для пешеходов и велосипедистов и организовав лучший доступ к набережной и больше активностей вдоль воды, вы значительно улучшите город.

И потом, я уверен, что даже среди крупных, массивных строений имеют право на жизнь мелкие здания, как в Токио, где между огромными небоскрёбами строят маленькие жилые домики, магазинчики. Не обязательно множить только крупные здания.

Зачем спонтанность архитектору

— На лекции вы говорили, что расчёты расчётами, но, когда творишь, надо быть спонтанным. Как это возможно в наши дни, когда любой проект начинается с исследований: площадки, исторической и культурной ценности места, мнения жителей соседних зданий... Вы сами объясняли, что каждому вашему большому проекту предшествовало детальное изучение ландшафта, в который вы вписывали здание. От исследований и расчётов отмахнуться нельзя, как с ними уживается спонтанность?

Конечно, разрабатывая проект, всякий архитектор собирает информацию о месте и анализирует её. Но я говорю о том, чтобы обрабатывать её не как машина, а творчески, спонтанно. Например, когда я работал над проектом национального туристического маршрута Сельвика (Selvika National Tourist Route), то изначально передо мной ставилась задача создать целый ряд объектов, среди которых были и велопарковка, и туалеты, и зона отдыха со скамейками и небольшое выставочное пространство. Клиент вначале предполагал, что это будет порядка двадцати отдельных построек. А я создал единый монолитный объект, композиционно основанный на нескольких кругах, объединив всю необходимую инфраструктуру вокруг извивающейся галереи-спуска от парковки к воде.

Решение пришло ко мне спонтанно, когда я прогуливался в этом диком, ветреном месте, среди скал, и обратил внимание, что на береговой линии все составляющие элементы — простых, скругленных форм, это округлая галька. И я решил сделать единую структуру, базирующуюся на этой базовой форме. Вряд ли я придумал бы такое простое и комплексное решение, сидя в студии.

— Глядя на ваши работы, сложно уловить в них влияние Венеции. Но, рассказывая о себе, вы говорили сегодня, что влюблены в этот город и прожили там 15 лет. Венеция повлияла на вас, как на архитектора?

Этот город я люблю за то, что он соразмерен человеку, он удобный и уютный - благодаря тому, что богат общественными пространствами, самыми разными по своей структуре и функциям. Вот мы с вами сейчас удобно сидим и беседуем, и для этого нам достаточно пространства в два квадратных метра. При этом мы находимся в помещении, которое раз в двадцать больше. Таких примеров пространств, которые входят друг в друга, как матрешки, в Венеции очень много.

И именно там я понял, что для комфортного общения город должен предоставлять своим обитателям и посетителям пространства уютные, даже интимные. В наши дни это слово обычно употребляют, когда говорят о моментах, эротически окрашенных и даже порой «грязных»: о сексе, нижнем белье. А я в данном случае имею в виду интимность как синоним личного пространства, выстроенного на уважении к индивиду, человеку с собственными чувствами и настроениями. И такие интимные пространства в городе — это как самая тонкая, но самая важная струна на музыкальном инструменте, которая определяет, тронет ли ваше сердце сыгранная на нём музыка. Венеция дала мне пример того, как можно организовать такие пространства — на маленьких уютных площадях, в небольших парках.

— На лекции сегодня вы говорили о том, что любое вкусное и полезное блюдо готовится долго и с чувством, в отличие от фаст-фуда, и так же долго должна рождаться хорошая архитектура. Как применить к Москве ваш совет работать над каждым проектом по возможности дольше, если в наши дни сроки горят всегда и у всех, а архитекторам приходится сдавать проекты быстро?

Мы говорим сегодня о качестве жизни в ситуации, когда все привыкли, что всё должно происходить быстро, потому что повсюду мы окружены продуктами высоких технологий, ускоряющими массу процессов. Но нельзя забывать, что при этом никто не отменял старых добрых истин, типа: «думай прежде, чем говорить». То же самое я могу сказать и архитекторам: «думайте прежде, чем нарисовать линию».

Чтобы получить хороший результат, нужно время на осмысление. Я в своей жизни ни разу не встречал гения. Людей талантливых — да, но им всегда нужно время, чтобы выдать результат хорошего уровня после рефлексии, размышлений, моментов, когда думаешь «то, что получается — непрофессионально, плохо, похоже, я ничего в этом не смыслю».

В Норвегии, например, в общении с заказчиками часто слышишь такие высокопарные слова, как «видение», говорят «проект должен основывается на особом видении архитектора». Но, знаете, люди с по-настоящему уникальным видением, которые способны предлагать высококлассные решения, встречаются очень редко. Так что, на мой взгляд, надо трезво оценивать, на что ты способен, и придерживаться такой стратегии: работать долго и терпеливо, создавать много набросков и эскизов. Большинство великих произведений искусства: и в архитектуре, и в литературе, музыке, живописи, — родились не в один момент, по взмаху волшебной палочки, а в результате долгой внутренней работы автора. Так везде: чем больше разрабатываешь тему, смотришь на неё с разных сторон - тем лучше результат.

Да, с такой философией приходится часто идти против правил. Но в современном строительстве, по-моему, столько глупых правил, что их просто приходится нарушать. Например, нормативы чётко описывают размеры, в которые должна укладываться входная дверь. Кто придумал эти нормативы? Я, как архитектор, иногда задумываю в здании дверь маленькую, узкую, а иногда — большую, крупную, и это зависит от проекта в целом. Я постоянно заново придумываю решения в ситуациях, в которых принято обходиться стандартами. Из-за этого мне периодически приходится общаться с юристами, которые говорят: «Вот этот элемент здесь вы спроектировали неправильно». А я отвечаю: «Да нет же, всё тут правильно».

Как влюбиться в родной город

— Вы рассказали, что, прожив в Венеции 15 лет, заново открыли и полюбили Осло, на который раньше смотрели с усталостью и чуть свысока. Поделитесь рецептом, как заново влюбиться в родной город, особенно, если нет возможности надолго уехать в Венецию или Флоренцию?

Например, у меня сын не так давно жил год в Лондоне, и в самом начале, поездив по разным кварталам, он решил поселиться в восточной части города, где он чувствовал себя уютно, хотя окружён там был не англичанами, а индусами, на улицах вокруг продавали кари, сари, всюду висели плакаты с надписями на хинди, а в кафе звучала индийская музыка. Моему сыну именно там понравилась атмосфера, и он раскрывал для себя Лондон, постоянно возвращаясь в это уютное «гнездо», которое полюбил с самого начала, а потом уже это чувство распространилось у него на весь город.

А если говорить о моём случае, то надо понимать, что Осло, в самом центре которого я родился — город маленький. И вот, пожив во многих городах, я вернулся туда, поселился в самом центре. Машина в семье есть, но я в основном хожу или езжу на велосипеде. Когда надо лететь куда-то, я пешком отправляюсь на станцию, откуда поезд отвозит меня до аэропорта. И когда я вижу унылые лица людей, которые стоят в пробках, мне их искренне жаль. По-моему, лучше жить в квартире поменьше, но в таком месте, откуда пешком можно дойти до работы, и твой любимый бар — за углом, и ты любишь хлеб, который пекут в булочной на соседней улице. И такая жизнь — без ежедневных битв в пробках или транспорте, меня очень устраивает, массу сэкономленного времени я могу посвящать любимым делам и занятиям.

Мне повезло, я работаю совсем рядом с домом, и прекрасно понимаю, что не всегда в большом городе получается так все организовать. Но всегда можно найти в городе место, в котором вам хорошо и уютно, свою среду обитания, то, что англичане называют habitat. В этом облюбованном вами районе надо проводить как можно больше времени с друзьями и любимыми людьми, тогда и весь остальной город станет вам ближе, раскроется заново.