«Цыганки в широких юбках остались только на сцене»: чем и как живут сегодня московские цыгане

«Гаданием стали заниматься все, кому не лень»

МОСЛЕНТА: Два месяца назад, в начале февраля, многие издания растиражировали одну и ту же новость: в Москве исчезли практически все цыгане. А далее строили различные версии того, из-за чего это произошло. Главная из них — боязнь коронавируса…

Граф: Это какая-то ерунда! Никто никуда не уезжал, а цыгане как были в Москве, так здесь и остались, разве что некоторые из них стали больше сидеть по домам — как, впрочем, и представители всех других национальностей.

Пересказываю новость далее: оставшиеся же в столице цыгане перестали подходить к людям с предложением погадать, потому что «ритм жизни стал быстрым» и на них уже не реагируют, предпочитая пройти мимо не остановившись. Вам не кажется, что это объяснение — штука, построенная исключительно на стереотипном восприятии цыган? Ну, типа: раз цыган — значит, разводит людей всеми этими своими гаданиями.

Валентина: И да, и нет. Посмотрите соцсети и вы увидите, сколько там объявлений от астрологов, специалистов по картам Таро и гадалок. Причем все они — не цыгане. Это — раз. Два — я никогда не встречала такое количество гадалок, как это показывают в кино и как об этом пишут в газетах.

Граф: Цыганской «монополией» это было в советские времена, а сейчас, особенно в период пандемии, когда народ засел по домам, гаданием стали заниматься все, кому не лень.

«Мы же не с какой-то другой планеты!»

Кстати, вы сами в цыганских гадалок верите? Случись что, пойдете к ним за помощью?

Валентина: К гадалке — может быть. Но совершенно не обязательно, чтобы она была цыганкой, ведь в этом деле национальность не имеет значения…

Так что все это реально, все это есть, просто кто-то попадает к нормальной гадалке, а кто-то к жулику, просто зарабатывающему деньги…

Граф: Я тоже этого не исключаю, потому что цыгане часто обращаются друг к другу за подобной помощью, потому что среди нас много тех, кто одарен именно в этой сфере. Но, да: таких людей много и среди других наций. Мы же не с какой-то другой планеты, а такие же, как все. Просто цыгане отличаются тем, что профессии у нас передаются из поколения в поколение. Например, у нас династия артистическая: мы артисты, наши родители артисты, наши дедушки и бабушки тоже артисты. И с гадалками точно такая же история.

«Есть те, кто косит под цыган»

Московских гадалок было легко отличить по внешнему виду: широкие юбки, яркие платки на голове, золотые зубы, вокруг — куча детей. Теперь таких не увидишь. Что случилось? Их растворила в социуме глобализация?

Граф: Дело вот в чем: есть цыгане, а есть те, кто косит под цыган. Поверьте, такая практика есть: люди совершенно других национальностей одеваются именно так, как вы говорите, выдают себя за нас и пытаются заработать все тем же гаданием или же попрошайничеством. Их, слава богу, не много. Что же до настоящих цыган, то широкие юбки, платки и так далее они могут надеть в наши дни разве что на концертную или театральную сцену. А в реальной жизни так не ходит уже никто.

Валентина: Мы и сами сталкивались с тем, что к нам подходили люди, говорящие на совершенно непонятном языке, но одетые в соответствии со сложившимся о цыганах стереотипом. И это, скажу я вам, обидно, потому что они пытаются занять нашу нишу и в артистической среде. Да, мы пытались с ними поговорить, делали это неоднократно, но… ничего хорошего в ответ не слышали.

Понятно, что во всем виноваты именно стереотипы, наборы штампов о цыганах, основанных, в свою очередь, на детских пугалках («Цыган украдет!»), вот этом: «ай-нанэ-нанэ» и песнях из серии «спрячь за высоким забором девчонку — выкраду вместе с забором».

Валентина: Все это здорово подпортило наш образ в глазах других людей. Поэтому мы и стараемся рассказывать о нашей жизни и культуре, о нашем народе как можно больше. Ведь, например, сколько в войну было наших ребят, которые, как и русские, меняли свой возраст, чтобы попасть на фронт и защитить свою родину, пусть даже и считается, что родины у цыган нет. Но… как нет? Мы с Графом, можно сказать, коренные москвичи. Мой дедушка погиб на войне…

Многие цыгане сделали для страны очень и очень много: были прекрасными врачами, коневодами, да что перечислять, если в любой области есть представители нашего народа.

Граф: Потому что сегодня цыгане — это образованный народ, который может идти в ногу со временем, освоить множество профессий.

Валентина: У нас такой склад ума. Народ, который выжил в результате огромного количества гонений в огромном количестве стран, нацелен на самосохранение, которое сегодня немыслимо без образования. Это хорошо понимают наши молодые ребята, поэтому и стараются, с одной стороны, не терять свои традиции, а с другой — не отставать от времени и нынешнего темпа жизни.

«У деда было два пулевых ранения»

Вы говорите, что вы — коренные москвичи. Но известно ли вам, откуда пришли в Москву ваши семьи?

Валентина: У меня даже прапрапрапрадедушки и бабушки родились именно здесь, ну или максимум в Дмитрове, что тоже рядышком.

Граф: А мой род берет свое начало в Польше, с одной стороны, и в Венгрии — с другой. Но вообще мы считаемся так называемыми немецкими цыганами. Это, кстати, единственный род, который никогда не носил цыганскую одежду, был призван к польскому двору. В Польше, в Познани, до сих пор стоит усадьба Домбровских, владельцем которой был генерал, создатель польских легионов Ян Домбровский – мой много раз прапрадед. Да, кстати, еще один знаменитый представитель немецких цыган — великий джазовый гитарист Джанго Ренхардт.

Вы помните своих бабушек и дедушек?

Граф: Конечно! Мой дедушка, помимо того что был артистом, был еще и столяром-краснодеревщиком седьмого разряда. Он делал арфы, гитары, мебель, рамы, выкладывал из осколков зеркал и драгоценных камней портреты. Он, как и бабушка, прошел войну, причем она прошла ее медсестрой, вытаскивая из окопов раненых ребят. А у деда было два пулевых ранения. Он вообще был такой человек: всех старался спасти, всем помочь.

«Наши сказки частенько страшные»

Я хочу спросить о вашей бабушке, потому что именно они, бабушки, являются носителями культурных традиций. Рассказывала ли она вам цыганские сказки, если, конечно, такие вообще существуют?

Граф: Конечно, рассказывала! И теперь мы рассказываем и читаем их своим детям — цыганские сказки на разных диалектах. Кстати, мне сказки в основном рассказывал дедушка: сажал перед собой всех своих внуков и как начинаааал. Я больше всего запомнил с тех времен сказку «Два друга, два коня».

Валентина: Наши сказки очень красивые, частенько страшные. Но иначе и быть не могло, ведь страшной была сама цыганская жизнь. Мне очень нравилась одна из них, в которой рассказывалось про цыганочку, старшую девочку в семье, которая тайком от семьи и учителей бегала в школу, у ребят училась письму и счету, а потом учила этому своих братьев и сестер, благодаря чему все они выжили в послевоенное время и переехали в город.

Простите, а почему учиться нужно было тайком?

Валентина: Потому что цыгане всегда были отовсюду гонимым народом, потому что боялись их и боялись они сами.

«Нам редко верят»

Вот давайте об образовании и школе тогда и поговорим. Вас никогда не дразнили из-за вашей национальности одноклассники?

Валентина: Нет! Ни мою маму, ни меня, никого из моих близких никто в Москве никогда не дразнил. Но тем удивительнее мне было недавно услышать от своей знакомой о том, что ее дочка столкнулась с этим буквально в прошлом году. Я была в таком ужасе. Как такое может быть?! Но сейчас, увы, вообще страшное время: чтобы над тобой начали издеваться, можно не быть цыганом, достаточно быть просто толстым и в очках.

Граф: То есть, опять же, дело тут не в национальности, а в людях и в их воспитании.

«Только для славян». Кто не сталкивался с такими объявлениями о сдаче квартиры в аренду. В этом смысле отношения к цыганам в Москве иное, чем к кавказцам или азиатам?

Валентина: Точно такое же. Другое дело, что, когда мы говорим, что мы — цыгане, нам редко верят, пока не посмотрят наши видео с выступлений.

Граф: Люди не верят, что цыгане могут быть такими культурными, образованными. Они говорят: «Как так? Цыгане что, изменились?» Но что они вообще знают о цыганах? Только то, что где-то слышали? Но очернить-то ведь можно любую нацию.

У вас дети есть?

Граф: Да, нашей дочке четыре года, сыну два.

Не боитесь, что дразнить начнут и их?

Валентина: Нет! Более того, мы уже сейчас нашей старшей говорим, что она ни в коем случае не должна стесняться того, что она цыганка, а должна гордиться этим и уметь преподать свою национальность так, чтобы не было стыдно тебе и не было стыдно нам.

«Выступаю и работаю таксистом»

Ваши дети уже поют?

Валентина: Пока только танцуют. Но у нас все это, конечно, в крови.

Вы сами — артисты в каком-то бессчетном поколении. У вас никогда не было желания переломить семейную традицию?

Валентина: А зачем, если всегда можно сочетать приятное с полезным. Я, например, окончила Институт туризма и гостиничного хозяйства, долгое время работала именно в этом направлении, но параллельно работала и работаю до сих пор в цыганском коллективе. Мой отец всю жизнь танцевал и работал на фабрике.

Граф: А я по образованию коммерческий агент, специалист по продажам, а сейчас выступаю и работаю таксистом. Так что просто считайте, что выступления для нас — как хобби, которое еще и приносит какой-то доход, но никак не работа. Мы просто этим живем.

Может ли сегодня пение прокормить человека (если не говорить о, скажем, Моргенштерне)?

Валентина: Конечно, нет! Были времена, когда в одной только Московской филармонии насчитывалось порядка двадцати цыганских коллективов, гастроли которых длились и полгода, и девять месяцев. А сейчас если мы куда и выезжаем, то на неделю-полторы максимум. Поэтом Граф работает еще и таксистом.

Граф: Уже пятый год пошел! И нормально себя чувствую. А иногда даже пою для пассажиров. Был, скажем, как-то случай: села ко мне в машину девушка — вся в слезах. Я говорю: «Что случилось?» А она мне: «Мне муж изменил! Я застала его в постели с другой». И вот как ее успокоишь? «Давайте, — предлагаю, — я вам спою». И все сорок минут, что я ее вез, без остановки пел…

Когда она вышла из машины, сказала: «Спасибо огромное. Вы уберегли меня от очень большой ошибки». Потому что, оказывается, она уже планировала, как кому отомстить. Было очень приятно. И классно, что не только на сцене мое искусство может подарить людям радость, но и в жизни.

Здорово! Что пели, если не секрет? Что-то цыганское?

Граф: Не только. Я ведь пою на разных языках: армянском, грузинском, итальянском, испанском, английском, азербайджанском, турецком, арабском, очень люблю старые русские песни — романсы из черно-белых фильмов типа «Весна на Заречной улице», «Девчата».

«Увижу, что моя дочь счастлива, то и я буду счастлив»

Возможно, это тоже стереотип, но есть ощущение, что у цыган, как и у московских кавказцев, большая часть жизни сосредоточена внутри диаспоры? Работать — так только с цыганами, жениться только на своих, тусить со своими. Это так?

Граф: Еще лет десять назад все так и было прямо на сто процентов, но сегодня — нет, потому что стало заключаться большое количество межнациональных браков. И ничего в этом страшного нет, ведь главное — не забывать свою культуру и традиции. Скажем, муж моей двоюродной сестры — наполовину русский, а на половину грек.

Валентина: Я и две мои сестренки дружили с представителями всех национальностей. Одна из нас в итоге вышла замуж за русского, другая — за афроамериканца. А для меня это было этаким табу. Дружить — пожалуйста, но я всегда знала, что свою жизнь свяжу только с цыганом.

Почему?

Валентина: Не могу объяснить… Как-то так мне внутри спокойнее: ты прекрасно знаешь все устои, все законы. Хотя мои сестрички со своими мужьями тоже уживаются совершенно нормально, достигнув некоторого компромисса. Так что… Знаете, ко мне, как к маме дочери, уже неоднократно подходили цыгане и предлагали засватать ее за их сыновей: мол, давайте договоримся, а лет через 20-25 они поженятся. Но я повторяю им слова моей мамы о том, что ломать жизнь своему ребенку я не хочу и не буду, потому что сейчас перед ним открыт мир возможностей, значит, зачем загадывать на столько лет вперед.

Звучит красиво, но давайте представим: прошло 20 лет, и ваша дочка вдруг привела к вам, Граф, знакомиться своего жениха совсем другой национальности. Отпустите с легким сердцем?

Граф: Я и за цыганского юношу отпущу с тяжелым сердцем… Шутка. А вообще, все дело в человеке. Если я увижу, что моя дочь счастлива, то и я буду счастлив. А если она несчастна, то какая разница, сделал ее такой цыган, грузин, русский или армянин?

Валентина: Я еще вот что хочу сказать: цыгане — одни из самых открытых и доверчивых людей. Не наивных, а именно доверчивых. Мы очень гостеприимны: любого человека накормим, напоим и спать уложим. Всегда постараемся всех понять. А плохие люди — они в любой национальности есть, просто очень важно не судить по ним обо всех прочих.