Затяжная осада дома Прохорова

Новый поворот в деле «Дома Прохорова» — на минувшей неделе Федеральный арбитражный суд Московского округа отменил решения судов первой и апелляционной инстанций и направил дело о самовольной реконструкции на новое рассмотрение. При этом в кассационном решении указано, что судебные акты «приняты с нарушением норм материального и процессуального права, и не являются законными и обоснованными».

Теперь битва за исторический дом, идущая уже более трёх лет, фактически начнётся заново. И есть шанс, что мы вновь увидим красивейшее здание, сейчас скрытое от нас и от туристов уродливым стеклянным каркасом.

Дом с башней

Ещё в начале этого века на Пресне можно было любоваться очень красивым домом, замечательным памятником неоготической архитектуры — особняком директора-распорядителя «Товарищества Прохоровской Трёхгорной Мануфактуры» Ивана Прохорова. Построенный в 1884 году на одном из холмов и возвышавшийся над районом много десятилетий, он больше 120 лет он вызывал восхищение и у местных жителей, и у туристов. И даже использовался пропагандой как символ — в 1920 году красивейший особняк передали под детский сад. Как это не удивительно, но детским садом №347 он по некоторым документам считается до сих пор. Хотя уже много лет детишек не видел.

Созданный талантливым архитектором Василием Залесским, он и сейчас стоит на том же месте, в Большом Трёхгорном переулке, дом 1/26, строение 2. Первым и фактически единственным владельцем здания с легендарной, известной всей Древнепрестольной башенкой был фабрикант Иван Прохоров. Говорят, башенка эта была заказана специально — чтобы владелец мог, не выходя из дома, наблюдать за происходящим на его мануфактуре. Хотя как рачительный хозяин, Иван прохоров предпочитал личное присутствие на производстве.

Интересно, что в 1915 году именно здесь Прохоровы открыли небольшой госпиталь для раненых на фронтах Первой мировой войны русских офицеров, и полностью содержали его за свой счёт.

Современники с восторгом описывали белую мраморную парадную лестницу и роспись потолков. Десять назад мне приходилось бывать в этом доме, и его внутреннее убранство практически не пострадало. Но приобрело некий свойственный 90-ым годам прошлого века шик обладания всеми возможными произведениями искусства и быта. Это и картины, и скульптуры, и мебель, и посуда с вензелями. Всё, как любят новые буржуа. Осталось ли всё это сейчас, сказать трудно: прошло уже много времени, да и вокруг дома тоже происходило много разных, не всегда приятных событий, включая обыски и визиты полицейского спецназа.

Новейшая история старинного особняка.

В середине 90-ых годов в особняке произошли первые изменения: конусная кровля башни оказалась закрыта огромным стеклянным стаканом, и стала похожа на маяк. Местные жители повозмущались уродством, но в те годы у москвичей были совсем другие проблемы... Тем более, что в остальном особняк остался без изменений.

В начале нулевых здание было очень серьёзно отреставрировано. Но уже в 2011 внезапно в нём разместился офис некой частной структуры. А затем началось строительство: сначала двухэтажку надстроили до четырёх этажей, затем к ней пристроили двухэтажное строение, а потом и вовсе — возвели металлический каркасный куб и полностью его застеклили, скрыв сам особняк от глаз окружающих. А для борьбы с особо любопытными весь участок взял под охрану некий ЧОП. Пресекающий любые поползновения.

Уже тогда москвоведы стали бомбардировать Мосгорнаследие запросами и жалобами, но все они спускались в Префектуру, откуда приходили стандартные отписки.

А вскоре после того, как завершилось строительство стеклянного куба, на территории Особняка Прохорова началось веселье. Около полуночи во дворе начинала играть музыка, включались цветные пржектора, — и, судя по звукам, до четырёх-пяти часов утра гудело пиршество. Жители окресных домов вынуждены были любоваться всем этим. И жаловаться - спать ведь под громкую музыку было невозможно. И продолжалось это более двух лет — до 2013 года.

Только в 2013 году внезапно власти пробудились от многолетней летаргии. И, наконец, заметили, что исторический особняк серьёзно перестроен — практически до состояния уничтожения.

«Здание утратило первоначальные объёмно-пространственные, планировочные и конструктивные особенности, большую часть оригинальных архитектурных решений фасадов, а также интерьеры, — говорится в экспертном заключении, имеющимся в распоряжении МОСЛЕНТЫ. — В частности, кирпичное двухэтажное здание надстроено двумя этажами с применением металлического каркаса со сплошным остеклением, а также к объекту пристроена двухэтажная стеклянная пристройка, что привело к значительному увеличению и искажению первоначальных габаритов здания и полному изменению его композиции».

Интересен и вот такой факт: в 2014 году Пресненская Межрайонная прокуратура указывала, что Префектура дважды снимала вопрос о незаконных действиях собственника объекта с контроля, несмотря на запросы Мосгорнаследия, считая собственника вправе производить подобные действия в отношении здания.

Тогда же удалось установить владельца здания. Им оказалось некое общество с ограниченной ответственностью — ООО «Сенатор». По документам оно существует с 2007 года и занимается «денежным посредничеством, предоставлением посреднических услуг при покупке, продаже и аренде нежилого недвижимого имущества, а также деятельностью агентств по операциям с недвижимым имуществом». Генеральным директором ООО «СЕНАТОР» в документах называется Александр Владимирович Белоусов.

Юридические баталии

Именно к этому обществу два столичных департамента (культурного наследия и городского имущества) подали иск с требованием восстановить здание в его первоначальном состоянии: «Объект обладает статусом выявленного объекта культурного наследия и находится в объединённой охранной зоне №131 и зоне строгого регулирования застройки №001. Мосгорнаследием в апреле 2013 года был установлен факт незаконного возведения надстройки и пристройки к объекту, тем самым выявлены нарушения законодательства. В связи с этим в Арбитражный суд города Москвы было подано исковое заявление о признании построек самовольными, а также о принуждении собственника объекта демонтировать постройки за свой счёт».

«Ответчик за счёт собственных средств должен произвести демонтаж надстройки и пристройки по согласованной Мосгорнаследием проектной документации, приведя выявленный объект культурного наследия в первоначальное состояние», — прокомментировал МОСЛЕНТЕ ситуацию руководитель Мосгорнаследия Алексей Емельянов.

Однако суд первоначально встал на сторону бизнесменов. Причём по очень странным основаниям: как следует из текстов решения суда и первой, и аппеляционной инстанции, на момент покупки здания данных о том, что оно является выявленным объектом культурного наследия, покупатель не имел. Так как для оформления сделки в 2008 году использовался план БТИ от 1997 года, в котором в соответствующей графе стоял прочерк. И по этой причине собственник, мол, мог делать со своим имуществом всё, что угодно. В том числе и надстраивать.

(В скобках замечу, что решение суда первой инстанции читается как детектив: «акт, представленный истцами не подписан, не маркирован и не может считаться доказательством», «Протокол заседания ... представлен истцом не в полном объёме, в представленном тексте отсутствует информация, касающаяся предмета спора», «Перечень выявленных объектов культурного наследия, представленный истцом ни кем не подписан, ни кем не утверждён. Суд признает данный перечень не надлежащим «доказательством».)

Учтя ошибки и недоработки, столичные власти всё-таки перегруппировались — и вновь приняли попытку добиться справедливости и соблюдения закона. Официальные представители ведомства обратились в Федеральный арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой. И, видимо, качественно подготовили все документы: кассационная инстанция отменила предыдущие судебные акты и направила дело на новое рассмотрение.

Алексей Емельянов, руководитель Мосгорнаследия, уточнил так же, что иск вчинили два органа городской власти: Департамент культурного наследия Москвы и Департаментом городского имущества. Они будут настаивать на строгом соблюдении закона, а так же требовать, чтобы владелец снёс все надстройки самостоятельно. Если в установленный срок сноса не произойдет, то право снести эти самовольные строения может быть предоставлено Правительству Москвы.

Дата нового заседания пока не определена.

«Борьба за этот дом идет уже много лет и пока желаемого результата не принесла, — рассказал МОСЛЕНТЕ Константин Михайлов, координатор Архнадзора. — Мы очень внимательно следим за этой ситуацией. И я уверен, что в итоге мы избавимся от этого уродливого наслоения лишних этажей и прочих стеклянных наполнений здания. История давняя, но всё когда-то заканчивается. Заокнчится и эта, даже если нам придется судиться еще несколько лет».

Станет ли новая тяжба последней (в чём, к сожалению, приходится сомневаться) мы узнаем уже скоро. А пока вместо неоготического замка из-за забора на Трёхгорке выглядывает стеклянный монстр, запертый за трёхметровым железным забором.

Кто такие Прохоровы

Прохоровы происходили из монастырских крестьян Троице-Сергиевой лавры. Основатель Трёхгорной мануфактуры Василий Прохоров уже в преклонном возрасте отказался от прибыльного пивоварения, которым занимался много лет и всегда тяготился, считая его вредным для людей, а потому и не богоугодным. И взялся за новое для себя дело — ситценабивное производство (к 1800 году в стране было всего восемь таких фабрик). И снова преуспел. Умирая, Василий Прохоров оставил своим потомкам завет: «...живите не для богатства, а для Бога, не в пышности, а в смирении, брат брата любите...»

Его сын Тимофей разработал на мануфактуре внутренние правила, по которым сотрудникам производства предписывалось трезвое и благонравное поведение, запрещались прогулы и сквернословие, особенно в присутствии малолетних учеников. Невыполнение этих правил влекло за собой увольнение.

Прохоровы содержали фабричные школы и приюты и заботились о благе рабочих, устраивали рождественские елки и вечера для рабочих.

Тимофей Васильевич еще в 1820 году открыл первый в России театр при фабрике, который просуществовал до 1914 года. При мануфактуре действовали ясли и детский сад, больница, летний санаторий в Серебряном Бору для слабых рабочих. Кроме того, была устроена публичная библиотека, классы хорового пения и духовно-нравственные чтения.

Уже в первой половине XIX века прохоровские ситцы отправлялись за пределы России и находили сбыт в Европе и Средней Азии. Славились они знаменитым орнаментом «персидский огурец» и тёмными фонами, получаемыми из чёрного анилина — выдающегося достижения химической прохоровской мануфактуры (впоследствии широко использовался не только в России, но и в Европе и Америке).