«Нам дают понять: мы не нужны»

Вооруженный конфликт на юго-востоке Украины длится уже более года. Представитель самопровозглашенной Донецкой народной республики (ДНР) Денис Пушилин после встречи контактной группы в Минске 6 мая заявил, что «полноценный мир приближается». Поток беженцев из Донбасса в Россию, однако, не иссякает. За все время противостояния, по данным ФМС РФ, в Россию с юго-востока Украины прибыло 953 тысячи человек. За получением статуса беженца, временного убежища и разрешением на временное проживание обратилось более 500 тысяч граждан Украины. МОСЛЕНТА пообщалась с тремя переселенцами из столицы Донбасса Донецка. Строитель, бухгалтер и организатор рок-концертов вспомнили, что видели на родине, рассказали о поисках в Москве работы и впечатлениях от столицы.

«С хохлами стараюсь не работать»

Андрей Клименко, 29 лет, Донецк. В Москве с июня 2014 года

В Донецк, когда я уезжал, залетали только шальные снаряды, активных боевых действий не было. Бои тогда шли в области, в районе Славянска, Краматорска. При этом на въездах в Донецк уже появились блокпосты, на всех дорожных развязках стояли танки. У меня несколько друзей ушли в ополчение. Один знакомый у меня был из СБУ, он бросил свою квартиру в центре города и уехал в Киев. Перед отъездом сказал такую фразу: «В ближайшее время работы и жизни тут не будет»…

В конце лета действительно в Донецк пришла настоящая война. При этом кстати я знаю, что на моем месте работы — предприятие по художественному литью, ковке — люди и сейчас продолжают трудиться. Зарплату только им теперь платят не в гривнах, а в долларах.

Я Донецк люблю, но на переезд как-то очень легко решился. Первую работу нашел еще в поезде. Предложили пойти помощником штукатура, пообещали платить тысячу рублей в день. Отработал только четыре дня: мастер делал то же самое, но платили ему почему-то гораздо больше. Потом работал монтажником систем вентиляции, подрабатывал по специальности на литье бронзы, на стройке вместе с таджиками и узбеками трудился. Потом познакомился с нормальным сварщиком, мы с ним начали собирать котельные, насосные в новых домах. Работодатели несколько раз попадались недобросовестные. Нам правда везло — мы таких на ранних стадиях вычисляли, не очень обидно получалось.

Так полгода прошло. Я разузнал, какие работы сколько стоят, познакомился с нужными людьми. С нового года я стал делать ремонты в домах. Первого клиента нашел по знакомству, потом по цепочке, по принципу «сарафанного радио», стали новые заказы поступать. Я даже не знал, что я столько всего умею. Сейчас могу и ламинат положить, и сантехнику поменять, с электричеством работаю. Вот весна настала, заказов вообще много появилось.

Я первое время жил бесплатно у сестры моего донецкого друга. Квартиру ей фирма оплачивала. Потом переселился в хостел. С жильем вообще проблем никаких. Звонишь в любой хостел — в этот же день заселяешься. Я так несколько месяцев подряд уже живу.

О москвичах у меня мнение резко поменялось. Все ведь как думают? В Москве якобы люди высокомерные, неприступные. На самом деле москвичи мне попадаются очень доброжелательные. Я дорогу спрошу — они и вместе со мной пройдут, и в навигаторе что-то покажут. При этом есть совсем другие люди — мимо пройдут как с короной на голове. Но вот такие как раз оказываются почему-то приезжими. У них из-за факта пребывания в Москве мания величия появляется.

Больше всего не люблю общаться с бывшими соотечественниками из Украины. Во-первых, не могу забыть события на Донбассе. Во-вторых, несколько раз здесь сталкивался с кидаловом и обманом с их стороны. В итоге выработал для себя принцип: «С хохлами стараюсь не работать».

В Москве мне нравится. Здесь на каждом шагу парки, скверики, зеленые зоны. Денег на рестораны, театры сейчас нет, но здесь даже просто погулять приятно. Удивляют цены на квартиры. Я живу в районе метро «Калужская». Здесь, например, снять комнату можно за 15 тысяч рублей. А однокомнатную квартиру — за 24 тысячи рублей. Ценовая политика нелогичная.

Возвращаться я не планирую. На данный момент у меня оформлено временное убежище. В перспективе, конечно, хотелось бы получить гражданство, но я никак понять не могу, что надо делать для этого. Я три раза ходил на юридические консультации, там первый прием всегда бесплатно. Так вот мне один закон каждый раз по-разному рассказывали. Два раза мое удостоверение о временном убежище вообще крутили в руках как новый айфон — с таким искренним удивлением и интересом. Я понял, что юристы такой документ первый раз видят.

«Город низкопробный»

Маргарита Ревякова, 50 лет, Донецк. В Москве с октября 2014 года

В Донецке я жила и работала в Киевском районе. Там находится здание СБУ, воинская часть. Соответственно, район часто бомбили, часто происходили перестрелки. Однажды человека убили в 15 метрах от меня. Бомбежка — это нечеловеческий ужас. Несешься в подвал как ненормальный и не знаешь: сдохнешь сегодня или выживешь. Даже от звуков летящих и разрывающихся снарядов кровь в жилах замирает. Несмотря на бомбежки, мы каждый день в Донецке крестным ходом по городу ходили. Мои родственники жили ближе к аэропорту Донецка. Они на время особенно сильных боев к нам переселились, а потом поехали к себе и свой дом в руинах увидели.

Сюда я приехала с сыном и даже кастрированного кота притащила. Меня поразил бардак и гнилость системы ФМС. Вокруг каждого отделения крутятся лица азербайджанской национальности, они открыто занимаются вымогательством. За деньги можно решить любой вопрос, расценки без стеснения называют. Например, стандартная цена разрешения на работу в Москве составляет 40 тысяч рублей. В декабре я получила талон на статус носителя русского языка. Прием в ФМС мне назначили только на 9 июня. При этом в управлении образования нам очень помогли. Ребенка в школу я без проблем устроила.

Мы в Донецке можем от бомб умереть, а тут — от голода. Самая главная проблема переселенцев — нас не берут на работу. У меня вообще такое ощущение, что это какая-то спланированная акция, нам дают понять: мы не нужны. Каждый выживает как может. Много хороших специалистов устроились на самые низкопробные работы — на уборку улиц, офисов, на раздачу рекламы.

Мне еще очень повезло. Родной брат мне предоставил квартиру. Я плачу только за коммунальные услуги. Вообще в Донецке я была главным бухгалтером крупного предприятия, у меня два высших образования. Здесь я состою в волонтерском движении помощи Донбассу, иногда дежурю на улице, в ларьке, где помощь собирают.

Москва меня поразила грязью, бескультурьем. Город просто низкопробный какой-то. Я бы сказала, что процентов 60 жителей Москвы город портят. Мы и в Донецке далеко не европейцы, но Москвой я просто разочарована. Люди людям не рады. Матом здесь ругаются так, как не ругаются даже шахтеры на Донбассе. Все какие-то безликие, одинаковые, в электричках едут как зомби, спят на ходу. Красивые молодые люди вообще крайне редко попадаются. И вы заметьте: даже читать стали гораздо меньше. В метро все на мобилочках, на планшетах играются.

Я живу в районе Чертаново. Самый сильный шок у меня был, когда я увидела крыс. Я шла от метро, какой-то парень спокойно так сказал: «Ой, в палатку забежала». Я сначала не поняла ничего. Потом кричала как резанная и просто пулей оттуда убежала. Потом я их еще много раз видела. Я их по-прежнему боюсь, но удивлять они меня как-то перестали.

У меня сейчас много свободного времени. Я очень часто хожу в монастыри. Молюсь Богу за мир на Донбассе и за способность выжить в Москве. Наверное, самое любимое место — Свято-Данилов монастырь на Тульской. Очень нравятся кварталы старой застройки в районе Пролетарской.

Только не подумайте, что мне ничего в Москве не нравится. Я, например, могу сказать, что коммунальные службы меня радуют. В подъездах везде чисто, цветочки между этажами стоят. У нас в Донецке жильцы постоянно выкручивают лампочки на этажах. Здесь везде светло. К тому же за всю зиму ни разу не было никаких сбоев со светом, электроэнергией, водой. Все службы работают как часы.

Еще я для себя отметила, что здесь больше занимаются спортом. У нас в Донецке как-то сложилось, что спорт — привилегия состоятельных людей. Они ходят в дорогие фитнес-клубы, это есть. Но в Москве я вижу много людей, кто спортом занимается на улице, на площадках во дворах. Очень часто попадаются люди со спортинвентарем — лыжи, коньки, доски. Мне это очень нравится.

Москвичи к нам, переселенцам с Донбасса, очень по-разному относятся. Некоторые ненавидят вообще всех. Они считают, что все их беды произошли из-за Украины. Они не рады ни Крыму, они не сочувствуют Донбассу. Они считают, что их кошелек опустел из-за нас. Но много людей нам сочувствует. Больше всего мне запомнился один мужчина. Он зимой как по расписанию каждую пятницу носил мне в палатку пакеты продуктов. Я сначала даже не спрашивала, а потом задала вопрос: «А почему вы помогаете? У вас там родственники или в ополчении кто-то?» Он совсем коротко ответил: показал на небо и сказал: «Надеюсь, зачтется»…

«С Костей Кинчевым пиво пить пока не пойду»

Рубен Лукин, 44 года, Донецк. В Москве с августа 2014 года.

Я уехал, когда в Донецке настоящая война была. В городе пошел слух, что границу скоро вообще перекроют, и я решил больше не ждать. В Москве живу у своих родственников в Ясенево. Я им по большому счету седьмая вода на киселе. Это родственники по отцовской линии, двоюродный дядька и его семья. Они меня приютили, поддерживают. Я не был особенно стеснен в средствах, из Донецка я приехал не с пустыми руками. Сначала у меня была гостевая миграционная карта, сейчас занимаюсь вопросом получения патента, чтобы иметь возможность работать.

В Москве до этого я был в начале 90-х. Тогда в метро, помню, пристали кавказцы. «Ты почэму волосатый? Ты дэвочка что ли?». Еще помню, что на Курском вокзале обратные билеты я купил за советские деньги, хотя их уже отменили вроде. Девушка в кассе пошла навстречу.

Сейчас город совсем другой. Люди выглядят ярче, интереснее, чем я ожидал. Здесь везде какое-то движение, что-то строится, куда-то бегут люди, здесь не скучно. Мне нравится, что все достаточно дисциплинировано, есть порядок, никто не выделывается, откровенно агрессивных людей нет. Все время пропаганда, что если вы таких видите, то сообщайте в полицию. Везде я вижу камеры видеонаблюдения, то есть восстановить ход событий можно. В метро часто вижу как полиция проверяет документы. У меня к этому отношение позитивное — значит заботятся о безопасности.

Общение с государственными органами тоже оставляет позитивные впечатления. С каким-то откровенным хамством я не сталкивался, дверь перед носом не закрывают. Обязательно выслушают, проконсультируют. Москва мне в принципе пришлась по душе.

Интересное наблюдение сделал у себя в Ясенево. Здесь есть круглосуточный магазинчик, я там иногда что-то покупаю. И вот я с самого начала стал здороваться и улыбаться при входе. Сначала мне никто не отвечал, я чувствовал, что люди не очень-то доброжелательно относятся. Но где-то через месяц мне стали отвечать на приветствие, а теперь мы вообще общаемся как хорошие знакомые. Я сделал вывод, что мир не без добрых людей.

Вообще у меня есть неоконченное высшее образование энергетика, но занимался я организацией рок-концертов, а также отлаживал звуковую и осветительную технику. Мы работали в Донецке и Мариуполе. Несколько раз видел, общался с ребятами из «Аукциона», «Мастера», «Алисы», «Natural spirit». Думаю, они меня должны помнить. В Москве, правда, ни с кем общаться пока не стремлюсь. Ну как это можно себе представить? Позвоню Косте Кинчеву и позову пиво пить? Это несерьезно, да и денег у меня сейчас около ноля. Так не делается. Я осознанно ограничиваю сейчас свой круг общения. Надеюсь, получу патент, устроюсь на работу. Тогда и развернусь по-настоящему.