Тень Парижа над Москвой

Генеральный план развития Москвы, принятый в 1935 году, должен был изменить город до неузнаваемости. Расширить улицы и передвинуть дома, соединить бульвары и создать кольцевые водные артерии - лишь часть грандиозных проектов плана. МОСЛЕНТА вспомнила, какой могла стать столица, если бы эти задумки все-таки реализовали.

Пять «зеленых» колец

— К генплану можно относиться по-разному, — сказал президент РААСН, народный архитектор России Александр Кузьмин. — Но очевидно, что это выдающийся градостроительный документ ХХ века. Он решал многие важные проблемы, касающиеся инженерного обеспечения, наземного транспорта, метрополитена и других инфраструктур Москвы.

Это первый генеральный план столицы, ставший отправной точкой для последующей планировочной работы в городе. Большое значение в нем придавалось не только строительству новых улиц, проспектов, возникновению новых кварталов, но и озеленению Москвы, созданию новых парков и реконструкции существующих. Планировалось создание пяти «зеленых» колец вокруг центра города. Для отдыха горожан были организованы парковые пространства нового типа, как Парк культуры и отдыха имени Горького и Всесоюзная сельскохозяйственная выставка, ставшая прообразом ВДНХ.

Оригинальная черта плана 1935 года — обводнение столицы. Широкие каналы должны были соединить Москву с основными реками Русской равнины, превратив столицу СССР в порт пяти морей.

Своей оценкой генплана поделились главный архитектор города Москвы Сергей Кузнецов, вице-президенты РААСН Александр Кудрявцев и Илья Лежава, кандидат архитектуры Юлия Старостенко, заместитель директора ГУП «НИиПИгенплана Москвы» Олег Баевский и другие участники конференции.

Удар по «нелепой чуши»

Авторы плана реконструкции Москвы — известные градостроители, академики Владимир Семенов и Сергей Чернышев. Но над ними незримо витала тень французского градостроителя Жоржа Османа, который в середине XIX столетия занимался перестройкой Парижа.

Согласно его плану была разрушена большая часть старого города и построены новые широкие улицы. Возникли длинные прямые магистрали, пересекающие город с севера на юг и с востока на запад. Участники конференции высказали предположение, что реконструкция Москвы напоминала парижскую. В качестве аргумента приводилось письмо Лазаря Кагановича, в то время первого секретаря московского городского комитета ВКП(б), Сталину, отдыхавшему в Сочи. Шел август 1932 года — генплана еще не было, но уже сносились исторические здания, разрушались храмы. Каганович сообщал вождю, что «архитекторы выявили известную ограниченность и пассивность, старые все еще под влиянием Шестаковских и Щусевских планов, а молодые витают в небесах и носятся с проектами построить рядом новую Москву, а нынешнюю оставить как музей для истории, по этой нелепой чуши пришлось ударить... Москва исключительно благоприятствует перестройке и усовершенствованию ее радиально-кольцевой системы, она несравненно легче поддается перепланировке, чем, например, Париж».

В течение 10 лет в столице намеревались построить 15 миллионов квадратных метров жилья (около 2 500 жилых домов), 530 школ, 17 больниц и 27 диспансеров, 50 кинотеатров, три дома культуры и семь клубов, шесть гостиниц, не считая главной — «Москвы», девять универмагов.

В генплане было заявлено, что Москва покончит с подвалами, в которых ютились многие семьи. Но Сталин сразу сказал, что это демагогия, и оказался прав. Тем не менее план подписал.

Куда уехал дом

Планы были громадные, неописуемые. Их, возможно, даже выполнили бы, если бы не началась война. Однако и до Великой Отечественной успели немало. Расчистили от старых построек Манежную площадь, в Охотном Ряду построили гостиницу «Москва» по проекту архитектора Алексея Щусева и здание Госплана, которое замыслил Аркадий Лангман. Ныне в этом монументальном доме размещается Государственная Дума.

Еще до принятия генплана, по проекту Ивана Жолтовского был возведен дом на Моховой, прозванный «гвоздем в гроб конструктивизма», началось строительство библиотеки Ленина по чертежам Владимира Гельфрейха и Владимира Щуко. И, наконец, появился знаменитый Дом на набережной, проект которого разработал Борис Иофан.

Серьезные изменения коснулись и главной улицы Москвы — Горького (ныне — Тверская). Ее спрямили и расширили в три раза, застроив новыми домами. Часть замысла реализовали перед Великой Отечественной, весь проект был завершен в конце 40-х годов.

На улице Горького передвинули несколько домов. Это была долгая, трудоемкая работа, на подготовку которой уходил не один месяц. Сама же передвижка шла несколько часов — жильцов не выселяли и даже не отключали воду и электричество.

Передвижка домов показана в фильме «Новая Москва», фрагменты которого демонстрировались на конференции. В картине, вышедшей в 1938 году, есть забавные кадры — люди старой, дореволюционной закалки, смотрят в окно и вдруг мимо них проплывает дом. Насмерть перепуганная женщина, увидев такое чудо, бросается к телефону и кричит: «Барышня, куда Москва-то едет? А? Не знаете?»

Печальный список потерь

Все, что не подлежало передвижке, мешало движению транспорта, строительству метро, парадам и демонстрациям, безжалостно уничтожали. До принятия генплана и после его утверждения были снесены уникальные строения — Китайгородская стена, Иверские ворота, Сухарева башня, Красные ворота. Исчезли с лица Москвы храм Христа Спасителя, церковь Николая Чудотворца «Большой Крест» и целые монастырские комплексы, как, например, Симонов и Страстной монастыри.

Чудом уцелел храм Василия Блаженного. По этому поводу существует то ли быль, то ли исторический анекдот. На совещании в Кремле Каганович рассказывал Сталину детали плана реконструкции Москвы. Когда речь зашла о Красной площади, он убрал с макета храм Василия Блаженного. Сталин на это отреагировал короткой репликой: «Поставь на место».

Правда, сам Каганович говорил, что ничего подобного не было…

«Какая странная пустота открылась передо мной на том месте, где я привык видеть Водопьяный переулок, — писал Валентин Катаев в книге воспоминаний «Алмазный мой венец». — Его не было. Он исчез, этот Водопьяный переулок. Он просто больше не существовал. Он исчез вместе со всеми домами, составлявшими его. Как будто их всех вырезали из тела города. Исчезла библиотека имени Тургенева. Исчезла булочная. Исчезла междугородная переговорная. Открылась непомерно большая площадь — пустота, с которой трудно было примириться. Реконструкция знакомого перекрестка была сродни выпадению из памяти. В Москве уже стали выпадать целые кварталы…»

Эхо сталинского плана

Согласно генплану на месте храма Христа Спасителя в небо должен был вознестись монументальный Дворец Советов высотой почти в полкилометра со стометровым памятником Ленину на вершине. Его строительство началось в конце тридцатых годов. Но, кроме фундамента, сделать ничего не успели — помешала война. Однако идея не умерла, правда, изменили место возведения дворца. А на фундаменте Дворца Советов построили бассейн «Москва». В 90-е годы на этом месте воссоздали храм Христа Спасителя.

Эхо сталинского плана «слышалось» еще долго. В 60-годы, уже при Хрущеве, прорубали Калининский проспект — ныне Новый Арбат. Но «приговор» этому уголку старой Москвы был вынесен гораздо раньше. В книге «Новая Москва. Площади и магистрали», изданной в 1938 году, можно прочитать: «Небольшие, пришедшие в ветхость дома лишены всякого архитектурного оформления. Все они будут снесены, и на месте их будут построены общественные здания не ниже шести-семи этажей. Почти параллельно Арбату будет проложена разгружающая его магистраль — Новый Арбат, протяжением около 3,5 км. Эта улица шириной около 40 м, начинаясь у самой Арбатской площади, пойдет по направлению Большой Молчановки, Собачьей площадки и Кречетниковского переулка…»

Известно, что во время реконструкции Арбата было уничтожено немало памятников старины. Однако уникальные строения сносились и после Хрущева. Наивысшего размаха эта кампания достигла при мэре Москвы Юрии Лужкове. Во время его правления было уничтожено более тысячи исторических зданий.

Москву будущего, которую замыслили советские градостроители, можно увидеть в художественном фильме «Шпион» с Федором Бондарчуком, Данилом Козловским, Викторией Толстогановой в главных ролях. В фильме зрители видят созданный с помощью компьютерных технологий Дворец Советов, огромные проспекты. На Лубянской площади — и это в июне сорок первого года! — высится памятник Дзержинскому. И, вообще, в том фильме Москва другая. Та, которая могла появиться, если бы генеральный план 1935 года был реализован…

Валерий Бурт