«Старая Москва будет уходить под землю»

Руководитель департамента природопользования и охраны окружающей среды Москвы Антон Кульбачевский рассказал МОСЛЕНТЕ, каково ездить на работу на велосипеде, когда откроют купальни в парке Горького, где в столице пожарить шашлык и купить ландыши, почему застраивается Мневниковская пойма и какие штрафы платит в городской бюджет нефтеперерабатывающий завод в Капотне.

— 21 мая вы присоединились к акции «На работу на велосипеде», вам не страшно было ехать в потоке машин? Расскажите о взаимодействии вашего департамента с велосипедным сообществом, существует ли единая программа по превращению Москвы в город, удобный для велосипедистов?

В 2011 году, когда я впервые поехал на велосипеде на работу, на всем маршруте Севастопольский проспект — Ленинские горы — Арбат я встретил только одного велосипедиста, а в этом году насчитал 20 только на участке от Ленинского проспекта до здания ТАСС. Очень важно иногда самому сесть на велосипед, чтобы понять, что доработать, какие практические недостатки остались.

В целом этим вопросом занимается департамент транспорта. Там разработана схема велосипедного движения в городе, она поэтапно реализуется, мы же коллег в этом поддерживаем: способствуем популяризации экологичного транспорта, велосипедов в первую очередь. Известно, что 90% загрязнения атмосферного воздуха связано с автотранспортом, и нужно решать эту проблему. Одна из мер — популяризация экологически чистых видов транспорта.

Планируем в ближайшем будущем 5 процентов автомобилистов пересадить на велосипеды, больше возрастных москвичей подключить к велодвижению. И мы надеемся, что наглядный пример, который показывают активисты, постепенно вызовет всплеск интереса к этой теме и в ближайшие годы количество велосипедистов в Москве увеличится в разы.

Есть прекрасные примеры городов, где местные жители активно пользуются велосипедами вместо автомобилей. В Копенгагене, например, программа поддержки велосипедистов реализуется уже 40 лет. В Москве же она была запущена только три года назад. Есть общая концепция: велопарковки, велодорожки, веломаршруты, по которым люди ездят не только ради удовольствия или для занятия спортом, но и на работу, в магазины, на деловые встречи. Таких энтузиастов в Москве пока мало, но приятно наблюдать, что их количество растет.

— На фотографиях послевоенной Москвы в парке Горького люди активно купаются в Москве-реке. Это когда-нибудь повторится? Москва-река когда-нибудь станет настолько чистой, что можно будет купаться в центре?

Допускаю такое, но думаю, что это время случится не раньше, чем лет через пять-десять. Мы постепенно идем к тому, чтобы очистить все водоохранные зоны Москвы. Есть проект-победитель международного конкурса по созданию вокруг Москвы-реки общественного пространства из пешеходных зон. По мере его реализации экологические параметры реки улучшатся. При этом надо учитывать, что река проходит по территории двух субъектов: Москвы и Московской области, и этим вопросом должны заниматься как мы, так и область.

Химический состав воды в реке сейчас такой, что даже в центре Москвы можно купаться, но вот Роспотребнадзор пока в некоторых местах купаться не разрешает — из-за содержания болезнетворных бактерий, по санитарно-эпидемеологическим параметрам.

— Московским рыболовам запрещено вылавливать следующие сорта рыб: стерлядь, кумжа (форель), сом пресноводный, хариус, подуст, белоглазка, синец, чехонь, берш, миноги. И еще в этом списке есть раки. Неужели в Москве-реке, прудах, канале и Химкинском водохранилище обитает хоть что-то из этого перечня?

Да, все это в наших водоемах водится. Не факт, что, выловив, это можно употреблять в пищу, потому что существуют вредители, болезни у рыб. Поскольку вода не совсем чистая, иммунитет у ихтеофауны ослабленный.

Рыба есть, в советские времена специально зарыбляли водохранилища, да и сейчас это продолжается: мы в Кузьминские пруды рыбу выпускаем, а рыбаки ее вылавливают и едят. Белого амура, например, выпускаем, чтобы он чистил дно. Потом с рыбаками общаемся, они говорят: «Очень вкусная рыбка. Привозите еще машину».

— Сейчас две зоны яблоневых садов в Москве: парк Коломенское и район МГУ. Есть ли планы расширять сады и создавать новые зоны весеннего цветения в городе?

Да, тем более что в Москве исторически было много садов. Садовое кольцо так и называется потому, что до революции городские власти обязывали владельцев разбивать перед домом, особняком фруктовый сад: там росли вишни, груши, сливы и больше всего, конечно, яблони. Потом нынешние районы Ясенево, Тропарево, Черемушки, Беляево — это все были деревни, там везде были фруктовые сады и клубничные поля. Я сам живу в Москве с 1967 года и отлично это помню.

Хочется, конечно, хотя бы частично восстановить этот исторический облик Москвы в районе Садового кольца. Надеемся, что в рамках программы «Моя улица» эта магистраль превратится в прогулочную зону.

В том числе мы рассматриваем вариант контейнерного озеленения. Например, в этом году продолжаем эксперимент, начатый в 2013-м: в период цветения расставили на Садовом кольце вишни, яблони. В этот раз еще и на Тверской выставили яблони в кадках, к 9 Мая это придало улице светлый, праздничный вид. Это очень удобно: яблоню, вишню выставляют, а когда она отцвела, отвозят обратно в питомник и заменяют на дерево с красивой листвой: липу или клен.

— Какая сейчас действует система взаимодействия с горожанами, куда они могут пожаловаться на загрязнение окружающей среды? Вы делегируете полномочия экологическим организациям, добровольцам?

У нас совместный проект по предоставлению информации с общественной палатой Российской Федерации: они открыли «горячую линию», собирают жалобы, связанные с загрязнением окружающей среды. Мы эти сигналы отрабатываем, в этом году их уже более 500.

Делегировать полномочия мы не можем, но сейчас обсуждается механизм общественного контроля по соблюдению экологического законодательства. В 2014-м мы впервые провели «Экорезиденцию» на территории дизайн-завода «Флакон», попытались собрать и объединить всех эковолонтеров, договорились о сотрудничестве, задали вектор. На мой взгляд, в этом году волонтерское движение уже не такое хаотичное, и успехов, достижений больше и по организации раздельного сбора мусора, и по контролю продажи некачественного топлива. Но по-прежнему тут много юридических вопросов, потому что нельзя никому делегировать полномочия государственного инспектора. Общественный инспектор может выявлять проблему и сообщать о ней, а уже дальше включается законный механизм.

— А что тогда легально может делать ответственный горожанин, неравнодушный к экологии города?

Можно помогать сажать деревья, а потом следить, чтобы балансодержатель, на чьей территории они находятся, достойно за ними ухаживал, сообщать на «горячую линию» Департамента о нарушениях, свидетелями которых вы стали. Например, о замусоривании территорий, незаконной торговле экзотическими животными или краснокнижными растениями, теми же ландышами.

— Да, как быть с ландышами? Это единственные цветы, которые признает моя жена…

У меня то же самое.

— Но они же в Красной книге, и я первые пару лет семейной жизни держался, из идейных соображений ландыши в переходах не покупал. Потом сломался. Как быть в такой ситуации?

Ландыши есть лесные, они как раз занесены в Красную книгу, а есть садовые, их выращивают в теплицах, продают в магазинах, можно там покупать.

— Попробую. Следующий сезонный вопрос: в Москве и Подмосковье запрещен въезд в природоохранные зоны, запрещено разводить костры, а с 2014 года — и в мангалах на углях готовить нельзя. Где москвичу жарить шашлыки?

На даче или на специально оборудованных пикниковых зонах, их на наших особо охраняемых природных территориях (ООПТ) уже около 300. А если вы будете разжигать костры или использовать мангалы вне специально оборудованных для этого мест, на ООПТ штраф за это для частных лиц — до 5000 рублей, а на других озелененных территориях — до 4000 рублей. Статья работает, протокол может составлять полиция, МЧС и инспекторы «Мосприроды».

— Сейчас в любом супермаркете мангал стоит 500-600 рублей, купить в магазине полный набор для приготовления шашлыков — элементарно, все их жарят. В Строгино в сезон из каждого второго куста ароматы жареного мяса доносятся, не верится, что это можно остановить.

Это все до первого штрафа. К тому же в Строгинской, Кировской пойме, в Серебряном бору очень часто костры и мангалы разжигают по берегам. У нас появились катера с помпами, они подходят с воды и, если после предупреждения из мегафона люди не тушат огонь, его заливают из пожарного рукава с катера. Тут основная мера — профилактика, цивилизованные люди на предупреждение обычно реагируют нормально и повторно огонь не разжигают.

**— Программа озеленения придомовых территорий «Миллион деревьев» рассчитана на 5-10 лет и стартовала в 2013 году. Что сделано на данный момент? **

Мы изначально понимали, что миллион деревьев высадить не получится, потому что емкость московских дворов — только 300 тысяч деревьев, что в первую очередь связано с наличием подземных коммуникаций. В рамках программы кустарников высаживается в 20 раз больше, так что правильнее было бы назвать акцию «Миллион деревьев и кустарников». За два года мы высадили уже более 700 тысяч деревьев и кустарников.

Параллельно с этим мы озеленяем территории школ, детских садов и больниц, проводим программу «Лунка в лунку», в основном в парках и скверах, высаживая дерево взамен погибшего, усохшего. Это делается без проекта, потому что если дерево здесь уже было, мы, сажая новое, точно не наткнемся на коммуникации.

**— Одно дерево перерабатывает за год выхлопы полутора автомобилей. Сколько нужно высадить деревьев, чтобы в Москве легко дышалось? **

В столице 4 миллиона автомобилей, 12 миллионов жителей и около 12 миллионов деревьев. При этом наш город стоит на семи холмах, хорошо продувается ветрами, с этим у нас гораздо лучше, чем в Мехико, Каире или Пекине. Бывают, правда, неблагоприятные метеоусловия — безветренная погода, когда появляется смог. Таких дней в году около 50, в основном это вторая-третья декады ноября и начало декабря. А остальные 300 дней стоит погода, благоприятная для рассеивания вредных веществ. Дождь пройдет, погода ветреная — и в Москве чистый воздух.

— Какие самые значимые законодательные и нормативные документы сейчас находятся в разработке?

Мы работаем над московским законом об охране животного мира, где будут прописаны все детали по содержанию диких, экзотических животных, виды нарушений, формы ответственности. К сожалению, существующее федеральное законодательство не дает ответов на многие вопросы в этой области. Мы с общественниками и депутатами Мосгордумы сейчас активно работаем над пилотным вариантом закона, чтобы депутаты, после обсуждения и доработки, могли его принять.

Кроме того, будем делать в этом году региональный закон о недрах. Старая Москва над землей уже строиться не будет, будет уходить под землю, и надо законодательно разделить ситуации, когда ведется стройка, а когда — добыча полезных ископаемых. Потому что сейчас, как только работы перемещаются под землю, они попадают под закон о защите недр, это ставит строителей в тяжелые условия.

— Из районов Некрасовка и Косино-Ухтомский постоянно идут жалобы на неприятные запахи от Люберецких очистных сооружений АО «Мосводоканал». Что делается, чтобы улучшить эту ситуацию?

Проблема существует, и мы ее решаем. В прошлом году, 2 сентября, был закрыт завод «Эколог», уже стало полегче дышать. Кроме того, был найден инвестор, который сейчас занимается рекультивацией свалки в Некрасовке, через год-два там появится рекреационная зона. От Люберецких водоочистных сооружений «Мосводоканала» пока распространяется неприятный запах, но они сейчас находятся в стадии реконструкции, которая закончится к 2018 году, тогда ситуация кардинальным образом улучшится. К сожалению, быстрее нельзя: очистные работы не остановишь, по 5-10% мощностей выводят из функционирования, реконструируют, потом опять подключают. Поэтому процесс растянут во времени.

— Есть еще ряд острых вопросов, которые периодически всплывают в прессе и на экологических форумах: в Мневниках пойма застраивается, а это ООПТ; памятник князю Владимиру хотят возводить на Воробьевых горах, а это ООПТ; в Серебряном бору происходит корректировка границ ООПТ. Вокруг штрафных выплат нефтеперерабатывающего комбината «Капотня» в прессе недавно был целый скандал. Вы можете прокомментировать эти ситуации?

Да, конечно. Начнем с Хорошево-Мневников. Когда с 1998 года 17 тысячам гектаров на территории Москвы был присвоен статус ООПТ, многие территории, как я считаю, туда попали незаконно. В первую очередь это промзоны, гаражи, свалки и другие территории, которые по факту ООПТ не являлись. И Хорошево-Мневники — это как раз тот случай, когда статус ООПТ присвоили депрессивной территории с промышленной зоной, со свалками отходов, бензоколонками, заводами. Конечно, здесь есть и участки с ценными водно-болотными угодьями, но их никто застраивать не собирается. Более того, площадь с промзонами и свалками, которую изымут под застройку, будет компенсирована природными территориями, так что площадь ООПТ не изменится.

Теперь о Воробьевых горах. На Воробьевых горах укрепление склона было давно запланировано и согласовано. А сам памятник предполагается разместить не на территории ООПТ, так что у нас никаких претензий к проекту нет.

Корректировка границ Серебряного бора происходит по стандартной схеме: количество территорий, выведенных из ООПТ, компенсируется таким же количеством равноценных территорий, которые к ООПТ присоединяются. Недавно такие же преобразования произошли с территорией ВДНХ, например.

Ситуация с выплатами МНПЗ в Капотне следующая: существует допустимый объем загрязнения окружающей среды, который экосистема города может переработать за год. И очистные сооружения завода рассчитаны таким образом, чтобы этих нормативов не превышать. При этом завод обязан ежегодно отчислять определенную сумму в городской бюджет в качестве уплаты за негативное воздействие на окружающую среду.

У МНПЗ в Капотне в 2011 году сменился владелец, теперь это «Газпромнефть». Они полностью модернизировали устаревшую систему очистки завода, ликвидировали основной источник загрязнения для города — пруды-отстойники, доставшиеся от прежних хозяев. Потратили на это существенные деньги и попросили произвести так называемый «зачет». В законодательстве есть правовая норма, согласно которой предприятию вместо платы за негативное воздействие на окружающую среду могут быть засчитаны проведенные им природоохранные мероприятия. Что и было сделано в соответствии с законом. Если бы закон был нарушен, в моем кабинете раздался бы телефонный звонок из прокуратуры. Такого звонка не последовало.