На четыре градуса теплее, чем на окраинах

Метеостанция «Балчуг» расположена в самом центре столицы, в особняке. Периодически на территорию въезжают дорогие чёрные иномарки. О том, что это метеостанция, напоминают только разнообразные приборы, установленные в белых ящиках на площадке.

Захожу на территорию и вскоре понимаю, что для метеослужбы здесь отведены всего две небольшие комнатки, остальную часть строения занимает какая-то крупная компания.

«Все спрашивают, но это не наши машины. У нас хорошо, если кто-нибудь на велосипеде приедет», — объясняет метеоролог.

В комнатке с оборудованием толпятся студенты метеорологического колледжа, которые проходят здесь практику. Поскольку другого места нет, нам приходится проводить интервью рядом с юными синоптиками.

Первым я задаю вопрос, который волнует всех москвичей: очень хочется знать, каким же будет предстоящее лето?

«Понимаете, всегда есть зависимость между летом и зимой, — объясняет Татьяна Рывкова, начальник метеостанции. — Это как зеркальное отражение: если зима, например, была холодная, лето будет жарким. А в этом году, помните, какая зима была? Две недели всего морозные. Вот и лето будет таким же. Ничего не гарантирую, конечно, но по моему личному прогнозу, жара будет стоять всего две недели — с конца июня до середины июля. Дальше лета не будет. Может быть, тёплым будет ещё и сентябрь».

Изменения климата опытные столичные метеорологи всё-таки фиксируют. Например, в 1980-е годы влажность летом в Москве практически не опускалась ниже 40%. А вот недавно на «Балчуге» гигрометр показал менее 20%. Среднегодовая температура, наоборот, повышается.

Всего в столице четыре метеостанции — «Балчуг», «Тушино», «ВДНХ» и «Михайловское» в новой Москве. Все работают примерно одинаково: определяют давление, температуру и влажность воздуха, температуру подстилающей поверхности, дальность видимости, высоту нижней границы облаков, количество и характер осадков. Каждые три часа метеоролог делает замеры.

«Раньше нужно было выходить и смотреть каждый прибор, а сейчас нам поставили автоматическое оборудование. Мы его долго тестировали, сравнивали показания с традиционными приборами, чтобы понять, насколько данные разнятся. И с 2013 года почти полностью перешли на автоматику. Но мы её всегда контролируем: на площадке стоят и новые, и старые приборы — раз в сутки обязательно сверяем все данные», — рассказывает Татьяна.

Метеорологи на станции нужны не только для контроля. Автоматика - это, конечно, хорошо, но она «понимает» далеко не все. Например, дальность видимости и высоту облаков она определить не может.

«У нас есть специальный прибор, который измеряет расстояние до облака, но его запрещают использовать, потому что рядом Кремль — направлять в небо лучи тут нельзя. Ну и, конечно, характер осадков и вид облаков тоже нужно распознавать на глазок», — говорит метеоролог.

Если облачность низкая, то её высоту метеорологи определяют по расположенной рядом высотке на Котельнической набережной. Звезда закрыта облаками - значит, облака опустились ниже 350 метров. На станции даже есть специальная таблица для определения высоты облака.

За 10 минут до срока передачи данных в компьютер нужно вбить всю информацию о погоде, а каждые три часа ровно в ноль минут телеграмма сама отправляется в Гидрометцентр. Но бывает, что в погодное послание закрадывается какая-нибудь ошибка. Тогда нужно её исправить - и вслед за первой телеграммой послать вторую. В любом случае, все данные должны уйти до пятнадцатой минуты текущего часа. На основании этой информации специалисты делают погодные карты и составляют прогнозы.

Метеостанция работает круглосуточно. На «Балчуге» четыре метеоролога, они работают в режиме «сутки через трое». Среди персонала - всего один москвич, остальные ездят на работу издалека.

Метеорологическая площадка на «Балчуге» не соответствует международным стандартам. По нормам, для метеостанции выделяется один гектар земли, а рядом не должно быть асфальта и дорог, потому что данные по температуре будут завышенные. Но в центре города соблюсти все эти требования практически невозможно, поэтому «Балчуг» - не совсем классическая станция.

«Тут свой микроклимат. Например, когда на окраине города туманы, у нас обычная дымка, да и температура в среднем на четыре градуса выше, хотя разница бывает и больше. Коллега рассказывала мне, что в 80-е годы зимой на станции в Крылатском зафиксировали минус 30, а у нас тогда было всего минус 17. Представляете, какая разница!» — восторженно объясняет синоптик.

Основная задача метеостанции «Балчуг» — именно контроль за климатом центра Москвы. Поэтому, наряду с наблюдениями за погодой, каждые шесть часов здесь берутся пробы воздуха - для определения его чистоты и наличия вредных примесей.

Неожиданно нас перебивает студентка, которая до этого усердно заполняла какие-то бумаги: «Татьяна Геннадьевна, я все наблюдения закончила, можно мне идти?»

«Идите. Жду вас завтра, будем учиться составлять телеграммы... Приучаем молодежь к рабочей обстановке, здесь все-таки производство. Каждый должен уметь сам сделать все замеры и отправить их в центр. Все это в свободное время между сроками, конечно», — объясняет мне Татьяна.

В 1990-е годы метеорологов было мало, поэтому иногда на работу даже брали людей, которые не имели отношения к метеорологии, и обучали их прямо на станциях. Сейчас ситуация изменилась, молодежь идёт учиться, и на работу берут только специально подготовленных людей.

«Мы стараемся их устраивать на практику ещё до выпуска, чтобы ребята могли почувствовать атмосферу. Нужно прежде всего понимать сущность погодных процессов. А вообще метеоролог должен уметь наблюдать, фиксировать и анализировать. Это все приходит с опытом, поэтому лучшие синоптики и климатологи — те, кто в молодости поработал на метеостанциях», — говорит Татьяна.

После колледжа можно поступить в Гидрометеорологический университет в Петербурге, пойти работать синоптиком в аэропорт, аналитиком в Гидрометцентр или инженером на метеорологический радар. Есть также возможность поехать на север и работать там. По словам самих синоптиков, работа в этой сфере есть.

Татьяна, хоть и потомственный метеоролог, в профессию пошла не совсем осознанно, и когда поступала в Харьковский метеорологический колледж, слабо представляла, чем ей предстоит заниматься. Признается даже, что и метеорологом-то быть не хотела особо, просто интересовалась погодой.

«Помню, я всё возмущалась, что мы бегаем и измеряем осадки ведрами, мол, прошлый век. А со временем поняла, что ничего надежнее на самом деле-то и нет. «Осадкомер Третьякова» [металлическое ведро, с помощью которого метеорологи собирают и измеряют количество осадков — прим. МОСЛЕНТЫ] используют ещё со времён Петра I. И это не случайно», — рассказывает начальник станции.

Татьяна начинает вспоминать свою молодость. Рассказывает, что увлекалась еще и астрономией, а рядом с учебной площадкой как раз находилась обсерватория.

«И вот как только у метеорологов начиналась практика, над площадкой вешали яркий фонарь. Наблюдать в телескоп он, конечно же, мешал. Поэтому мы каждый вечер выходили с рогаткой, выбивали лампочку, убирали осколки и смотрели в небо всю ночь. А когда утром приходили на практику, уже новая лампочка была вкручена. И вот прихожу я однажды на площадку, поднимаю голову, посмотреть, что там с лампочкой, а руководитель говорит всей группе: „"Вот, она уже метеоролог — только вышла на крыльцо, сразу на небо посмотрела". Тогда смешно было, конечно, а потом эта привычка закрепилась — выглянешь из окна и сразу фиксируешь погодные условия», — смеется Татьяна.

Раньше о профессии метеоролога мало что знали. Синоптик предполагает, что сейчас все должно быть по-другому, и спрашивает студентов: «Ребята, вы когда поступали в колледж, что-нибудь знали о своей специальности или просто так пошли? Честно отвечайте».

Тишина.

«Я знала, что погоду буду предсказывать», — скромно отвечает молодая девушка, склонившись над бумагами с кучей разных цифр.

«Скажу как настоящий студент — я знал только название специальности», — с радостью отвечает парень.

А Татьяна вспоминает, что у неё была практикантка, которая думала, что метеорологи это те, кто на телевидении прогнозы рассказывает. Но по сравнению с советским временем изменения все же есть. Синоптик сетует на то, что раньше и денег платили больше, да и спектр возможностей был немного шире.

«Сейчас на нашей станции метеорологи получают по 20–25 тысяч рублей. И это еще не так мало, считается. В Тушино, например, зарплата 12–15 тысяч. Это нормально? Есть, конечно, нюанс — мы не каждый день работаем. Это удобно», — делится со мной Татьяна.

Моя собеседница рассказывает, что сейчас уже и не представляет свою жизнь без метеорологии и ежедневных наблюдений. Говорит, что по долгу службы часто делает прогнозы для своих друзей и близких, а они в ответ говорят «Включите обогреватель» или «Закройте краник с дождиком».

Подходит срок наблюдений, поэтому нам приходится закончить нашу беседу. Выхожу с территории метеостанции и невольно бросаю взгляд на небо и на шпиль сталинской высотки — звезду видно, погода хорошая.