«Мой прадед был писарем хивинского хана!»

Орден Ленина

Я сама с Востока, да. Родилась в интеллигентной семье в Узбекистане, недалеко от Хивы, в одном очень религиозном местечке со своими беспощадными, суровыми законами, обычаями, дурными и чудными взглядами на жизнь. Отец мой был учителем, дедушка преподавал в медресе, прадед был переводчиком и писарем хивинского хана… Что хотелось бы добавить про Хиву: у нашего вождя бывшего, Ленина, был один-единственный орден, который ему дали мои земляки, хивинцы. Больше у Ленина никаких орденов и медалей не было.

«Снежок», кумган и дыни

Самым ярким воспоминанием моего детства было, как отец привез домой телевизор. Назывался он «Снежок» и был черно-белым. Однажды к нам пришли гости — соседи, знакомые, родственники. Я, трехлетняя, подошла тогда к телевизору близко-близко, закрыла его собой и сказала всем, это мой телевизор, я его никому не дам, мол, уходите. И начала плакать. Чтобы я замолчала, мне дали рафинад. После чего все стали смотреть программу «Время»… А однажды, когда мне пять лет было, тоже летом, в жару, вот что случилось. У нас на улице в кумгане (так у нас специальный кувшин называется) всегда вода была, чтобы умывать руки. А мне пить захотелось. Пошла, взяла кумган, подняла и стала глотать воду — и чуть не проглотила шмеля! Он успел укусить меня за язык. Я так кричала от боли! Через несколько минут у меня язык так опух, что я чуть не задохнулась. Родители испугались, позвали старушку знахарку. Она глиной смазала мне язык. Дышать стало полегче.

Из книги «Танцовщица из Хивы, или История простодушной»:

«Моя мама родила девять детей. В 1978 году в течение одного года двое моих братьев и сестра умерли от разных болезней. И мы в семье шестеро остались. А тем, которые умерли, — одному было двенадцать лет, девочке два года и младшему братишке всего лишь семь дней. Мне так жалко их.

Жили мы очень бедно. Отец был учителем в местной сельской школе. Мама нигде не работала. Только в сезон собирала хлопок в колхозе.

Мама была очень красивая, косы были длинные, до пяток, густые и черные. Я помню ее лицо, гладкое, с блестящей кожей. Все соседи и знакомые спрашивали у нее, в чем секрет. Еще помню, отец нас в город забирал на велосипеде (у отца только и был что велосипед, из частей разных велосипедов собранный). Отец нам всегда на базаре покупал яблоки подгнившие и дыни. Сейчас я его понимаю, почему он так делал, — денег вечно не хватало, чтобы нас прокормить».

Лепешки, слезы и билеты

После окончания педучилища, получив диплом, я сразу помчалась домой. Пришла и говорю маме: «Я уеду в Ленинград, в этой дыре больше не останусь, здесь, кроме сплетен, ничего нету! С меня хватит!» Мама испугалась: «Доченька, не уезжай, вот уже диплом получила, работай с отцом в школе, хорошо?» Все было бесполезно. У меня в голове была только одна мысль: как убежать? Нужно было выбрать время, чтобы дома отца и брата не было. Только об этом я и думала.

На дорогу шесть штук лепешек взяла, которые в пути до Москвы уже как камень стали, и кушать их было невозможно…

Из книги «Танцовщица из Хивы, или История простодушной»:

«Вот еще расскажу: стою в очереди в кассу на Ленинградском вокзале. Чтобы сказать кассиру два слова: «Мне Ленинград», готовилась полчаса. Вот подошла моя очередь, а я растерялась. Кассир говорит: «Вам куда? Говорите». Молчу. Она торопит: «Давайте быстрее говорите, вам куда, какое направление?» «Мне Ленинград», — говорю. Она: «Билеты до Финляндского вокзала есть, возьмете?» «Мне Финляндию не надо!» — испугалась я. «До Финляндского вокзала, говорю же вам!» «Мне Финляндию не надо! Мне Ленинград! — повторяла, как попугай. — Мне Ленинград, мне Ленинград!» — уже почти плакала.

Короче, дала она мне билет. Иду на перрон и на билет смотрю, что там написано. Прочитала, и у меня волосы дыбом встали. На билете указано: «Москва — Хельсинки». Боже мой! Никакого Ленинграда нет! Решила, кассир или глухая, или слепая. Начала плакать, но все равно иду. На перроне, помню, кому-то показала билет, и мне сказали, какой мой поезд и на каком пути он находится. Правда, уже время отправления было. Бегом подбежала к вагону и у входа проводнику билет отдала, вошла в вагон и сразу в свое купе!

Проводник говорит: «Когда в Ленинград приедем, я вас разбужу!»

Это было в 1983 году…

Диплом, прописка и ведро месячных

Первое ощущение от Москвы? После кишлака Казанский вокзал показался мне громадным пространством, способным меня проглотить и съесть, как акула. Хорошо, что я тогда из нее сразу уехала. Жили сначала в Питере, потом во Владимире, где работала на рынке, хотя по образованию я вообще-то хореограф и танцовщица. Много чего было… В итоге во Владимире я получила еще и медицинское образование и с новым дипломом отправилась покорять Москву. Но разве тут устроишься на нормальную работу без прописки? Так я и стала няней. Опыт был, я ведь какое-то время еще и в детском саду работала нянечкой.

Из книги «Танцовщица из Хивы, или История простодушной»:

«Поварихи садика, узнав, что я по-русски плохо знаю, решили подшутить надо мной. А я-то об этом не знала, целыми днями как глухонемая ходила, молча скучала по Свободе Васильевне, которая самой доброй была. Так вот, поварихи эти однажды зовут меня:

— Бибиш, иди сюда! Ты знаешь, что такое месячные? — Не знаю. — Тогда возьми это ведро, зайди к заведующей и скажи ей, чтобы она тебе ведро месячных дала, хорошо? — Хорошо, сейчас иду.

Взяла ведро и пошла в кабинет заведующей. Стучу в дверь. Она:

— Войдите!

Зашла, тяну к ней ведро и говорю спокойно:

— Зинаида Александровна, дайте мне, пожалуйста, один ведро месячный. — Что-что? — Она даже с места привстала. — Дайте мне ведро месячный. — Каких месячных! Ты что это говоришь! Какая гадость, кто тебя послал? — Поварихи. — А ну-ка позови их ко мне, я им сейчас покажу! У меня месячные давно кончились, пусть своих ведро несут!

Ну и дела были!»

Метро, слоны и одиночество

Москва — город, конечно, совершенно непредсказуемый. А еще это город одиночества, город одиноких людей в толпе. Это город, забирающий все энергию, что человеку удалось скопить за жизнь.

Но больше всего напрягало меня вот что: моментально раздражаясь, здесь все способны превратить любую муху в слона. Почему? Думаю, это участь всех больших городов: здесь все не живут, а существуют, просто тупо существуют и ничего не могут с этим поделать.

Хотя есть и хорошее. Я вот очень полюбила метро. За что? За то, что там много людей, все они разные, всех их очень интересно рассматривать, словно через лупу. Но не успеваешь ты открыть рот от удивления, как уже объявляют твою станцию. Мне кажется, это символично. По крайней мере, для меня: я ведь и в Москве оказалась мимолетным пассажиром, около года назад переехав в Стамбул.

Книги, турки и раки

У меня вышло две книги — «Танцовщица из Хивы, или История простодушной» и «Ток-шоу для простодушной». Я была лауреатом премии «Национальный бестселлер». Благодаря тому, что мои читатели живут по всему миру, меня время от времени приглашали в гости в разные страны и города. Интересно было везде. Но для жизни я выбрала Турцию, потому говорю по-турецки. Хотя, дело, конечно, не только в этом. На то, чтобы взвесить все «за» и «против», у меня ушло несколько лет. Многое волновало: как будет, что будет, что ждет? Да и сейчас волнует.

Спросите, зачем я вообще уехала из России? Отвечаю честно: дело было даже не в работе. Однажды проснулась и посмотрела на себя. Мне почти 200 лет, а я нигде не была, не видела, где раки зимуют и где находится край света. Вот и поехала в поисках приключений. А еще потому, что человеку свойственно мечтать и путешествовать — хотя бы в уме. Если же это происходит в реальной жизни, значит, ваша мечта сбылась!

Работа, отдых и документы

Мне повезло. В Турции не проблема найти работу даже в моем возрасте. Так что я устроилась медработником в курортный отель, находящийся в полутора часах езды от Стамбула. Там очень зелено и красиво. Получается, что я и отдыхаю, и работаю. Ну, и, конечно, большой плюс — то, что я по внешнему виду не отличаюсь от турчанок. Так что чужая я тут только по документам.

Грусть, друзья и принципы

Конечно же у меня бывают трудные моменты, когда я впадаю в грусть и уныние, виню себя за что-нибудь. Но я стараюсь не заморачиваться, не жить этим часами, днями и неделями, потому что мне это ни к чему…

Больше всего мне не хватает в Стамбуле друзей. Да, я очень легко схожусь с людьми, но своих старых друзей из России я не променяю никогда. Однозначно! И еще я точно знаю, что ни при каких обстоятельствах я не откажусь от российского гражданства. Пока мне тут хорошо живется — буду жить. А потом вернусь. Я останусь гражданкой России до смерти! Это дело принципа.