«Попытка скрыть внутреннюю слабость и страхи»

МОСЛЕНТА: Ольга Сергеевна Павлова — достаточно неожиданное имя для человека, возглавляющего Ассоциацию психологической помощи мусульманам. Так что, если можно, сначала я спрошу у вас про вас.

Я из Москвы, но имею кавказские корни: мои предки — удины, то есть представители одного из древнейших народов Кавказской Албании, жившего на территории современного Азербайджана и прилегающих территорий. Сама я там, увы, никогда не была, но надеюсь сделать это в будущем. Мой папа — человек светский, мама была православной верующей, а я — мусульманка. Но наша Ассоциация — не религиозная организация, а профессиональное сообщество. Все мы объединены не столько вероисповеданием, сколько одинаковым взглядом на то, что людям, имеющим определенные культурные особенности, нужна культурно-специфическая психологическая помощь.

В чем особенность психологических проблем мусульман? Ну, скажем, мусульман московских.

Я бы не стала выделять московских мусульман в отдельную группу по специфичности именно их психологических проблем. Потому что такие проблемы, в отличие от этнокультурных, у всех примерно одинаковы. Скажем, это детско-родительские отношения.

Что с ними не так?

В религии они тесно связаны с обязанностью родителя воспитать своего ребенка в вере, в нравственной чистоте, в соблюдении ритуально-религиозных практик и так далее. Но что происходит? Ребенок учится в школе среди обычных сверстников. Пытаясь оградить его от нежелательного, с их точки зрения, воздействия, родители начинают действовать авторитарными методами: запрещать, не пускать, отнимать телефон, проверять переписку с друзьями. Понятно, что в ответ на такие авторитарные действия ребенок будет давать сопротивление и может даже сбежать из дома. Тут-то родители и идут к психологу: верните мне ребенка! А психолог говорит: работать-то нужно не с ним, а с вами, потому что он ушел от вас, и это вы должны осознать свои ошибки во взаимоотношениях с ребенком, в которых были требования, но не было доверия, полноценного содержательного общения и много чего еще.

Наверняка у мусульман есть и свои специфические проблемы в вопросах взаимоотношения мужей и жен.

А вот тут как раз большинство из них имеют все же этнокультурное происхождение. Люди нередко вступают в брак на основе представлений об общем, объединяющем их вероучении. Например, русская девушка, приняв ислам, выходит замуж за чеченца или за ингуша. Или наоборот — русский мужчина принимает ислам и женится на девушке, скажем, из Дагестана. Сейчас это довольно распространенная практика. И вроде все хорошо. Мы будем жить по исламу, решают они. Но проблема вот в чем: человек живет не только по религиозным предписаниям, но и по нормам, характерным именно для его этнической группы. И эти нормы нередко стоят на первом месте, а со временем могут начать доминировать. Поэтому когда мне как этнопсихологу, задают вопрос, как я отношусь к межкультурным бракам, я говорю, что стоит очень много раз подумать. Это ведь совершенно разные взгляды на семью, супружеские отношения, отношения с родственниками, принципы воспитания детей. А идти на компромиссы или принять образ жизни другого народа не все готовы.

У меня, скажем, есть опыт консультирования одного молодого мужчины — чеченца, женившегося неоднократно на девушках других национальностей и каждый раз удивлявшегося, почему они ведут себя не так, как он от них ждет. А может, все дело в том, что ему нужно поискать уже кого-то среди своих?

«Свой» ведь тоже не гарантия. Я знаю многих северокавказских девушек, вышедших за представителей своей культуры и национальности, но являющихся потенциальными клиентками психолога. Они устали от нехватки свободы, от постоянного контроля, от отношения к себе как к бесплатному приложению к кухне.

Да, сейчас происходит значительная трансформация семейных отношений. Эмансипация, феминизм — эти понятия все чаще становятся предметом общественного обсуждения, в том числе и в традиционных обществах, в мусульманской среде.

Нередко девушек на Северном Кавказе сватают в 17-18 лет. Что им эта трансформация!

Таковы обычаи. Но человеку Создатель дал право выбора. Сейчас многие кавказские девушки очень активны, они получают прекрасное образование, переезжают в большие города, занимаются там бизнесом, строят карьеру. И их отцы и братья им помогают в этом. Дорогу осилит идущий!

Для мужчины-мусульманина прийти к психологу, то есть признать наличие у него некоторых проблем, — подвиг?

При произнесении словосочетания «мужчина-мусульманин» у многих в воображении возникает некий брутальный образ. Но ведь на самом деле мусульманские мужчины очень разные. И потом, внешняя брутальность любого человека не есть отражение его психологической зрелости. Наоборот, часто бывает так, что показная брутальность маскирует подлинные проблемы — психическую инфляцию, попытку скрыть внутреннюю слабость и страхи.

Да, конечно, мысль о том, что ему нужно к психологу, приходит таким мужчинам далеко не сразу. Но для этого мы в Ассоциации и занимаемся в том числе и просветительской деятельностью, читая лекции, активно действуя в соцсетях. И это работает.

С чем приходят к вам мужчины?

Им бывает очень непросто разобраться во взаимоотношениях с современным обществом, с адатами, с требованиями религии, что нередко становится причиной внутриличностных и межличностных конфликтов, рождает чувство вины, что ты не полностью соответствуешь тому, что, например, предписывает ислам или требует общество, навязывая традиционную модель отношений с близкими. А чувство вины редко способствует самосовершенствованию. Наоборот! Человек решает: а, я плохой мусульманин, ничего у меня не получается, ну и чего тогда дальше стараться…

Вы слышали об интернет-проекте «Отцы и дочки»? Напомню суть: на Кавказе дочкам и отцам не принято, исходя из здешних культурных норм, разговаривать друг с другом. Но бывает так, что это взаимное молчание мучает. В рамках проекта отцы и дочери пишут друг другу письма, чтобы хоть так произнести то, что наболело…

Да, это очень интересный проект, ведь попытка установления авторитета мужчины в мусульманской семье не через достоинства мужа и отца, а через дистанцирование от собственных детей, особенно, дочек – большая психологическая проблема. Более того, некоторые мужчины именно с этой проблемой и идут к специалисту, потому что больше не могут нести бремя такого запрета, препятствующего исполнению предписаний ислама, да и просто здоровым человеческим чувствам. По Сунне, отец попадет в рай, если он не только формально будет отцом, но и правильно воспитает своих дочерей, а как можно воспитать, не общаясь?

Сейчас, впрочем, с этим становится немного легче, потому что традиционный мусульманский мир понемногу трансформируется, переселение в мегаполисы влечет за собой уход от многих странных, вредных, но одновременно, к сожалению, и от многих добрых традиций.

То есть женщина-мусульманка уже может пойти на прием к психологу-мужчине? Или это по-прежнему харам?

С точки зрения ислама, мужчина и женщина не должны оставаться наедине. Психологами Ассоциации являются как мужчины, так и женщины, так что, записываясь на прием, вы можете уточнить, к кому хотите попасть. Кроме того, наши специалисты используют методы групповой работы — например, психодраму.

Психологи, входящие в вашу Ассоциацию, обязаны быть людьми религиозными?

Нет, здесь скорее вопрос в компетентности специалистов; необходимо уважение к вере клиента, учет ценностных и мировоззренческих позиций, знание специфики вероисповедания. Психолог, работающий в области психологического консультирования мусульман, — профессионал как в области психологии, так и в области исламской теологии. При этом длительная глубокая терапия предполагает, что специалист и сам человек верующий, что он в процессе работы способствует духовному росту клиента. Но члены Ассоциации — это не только психологи, есть и специалисты других направлений, например — невролог, психиатр, конфликтолог, специалисты по профилактике религиозно мотивированного экстремизма и ресоциализации жертв тоталитарных сект.

Секты внутриисламские? Какие, например?

Это организации, запрещенные в России. Их вербовщики осуществляют деструктивное психологическое воздействие на человека.

Вы говорите, что психолог может помочь мусульманину перейти на новых духовный уровень и построить отношения со Всевышним. Но почему он, а не мулла или имам? Разве это не более логично?

Все зависит от того, какую именно помощь оказывает специалист. Ведь в нашей работе есть несколько аспектов. Человеку, желающему укрепить свою веру, сделать ее более осознанной, часто нужно сначала разобраться со своими психологическими проблемами. Если у кого-то в силу психологической травмы подорвано базовое доверие к миру, как он будет доверять Аллаху? Не будет у него веры, потому что недоверие пронизывает всю его жизнь, все его взаимоотношения — как с другими людьми, так и с Господом. И говоря, что он уповает на Всевышнего, вознося ему мольбы, человек будет всего лишь выполнять ритуал, не более. Мы же исходим из представления о том, что вера — это основа психологической устойчивости личности.

Искажения в теологических интерпретациях вероучения для большинства людей малопонятны, не все являются богословами. А деструктивное воздействие, тем более вербовка в секты, строится на манипулировании психологическими особенностями человека. Поэтому помощь психолога, который поможет человеку отделить ложь от красивой конфетной обертки, тут жизненно необходима.

В работе с мусульманами именно как с социальной группой есть также этнокультурный аспект, потому что мусульмане принадлежат к разным этническим группам, а значит, по-разному воспринимают свою религиозную идентичность, межличностные отношения: супружеские, детско-родительские и другие — например, между невесткой и свекровью. Ведь обычаи в разных регионах, даже в рамках одной страны, отличаются довольно сильно.

Разумеется, есть и вероучительный аспект, который связан с тем, что оказание психологической помощи верующему человеку не должно противоречить религии. Более того, эта помощь может ему помочь выстроить отношения со Всевышним, способствовать духовному росту. Для работы с каждым из этих аспектов психолог должен иметь определенный багаж знаний и опыта: где-то, конечно, хватает просто того, что он разбирается в теме, а где-то ему необходимо быть глубоко верующим человеком и понимать местную специфику и культуру — московскую, уфимскую, казанскую, северокавказскую и так далее. И взаимодействовать с алимами — специалистами по теологии.

И все же хочется понять, где проходит граница между психологией и религиозными аспектами. Не мешает ли одно другому при профессиональном и научном подходе к работе с клиентом?

Не мешает. Просто ориентированный на мусульман психолог знает, что в исламе дозволено, а что нет, что можно предложить клиенту в качестве внутренней работы, а что нельзя, в каком направлении можно вести человека, а в каком не стоит. Наша Ассоциация заключает соглашения о сотрудничестве с духовными управлениями мусульман в разных регионах. Сейчас уважаемый муфтий Татарстана формирует горячую линию ответов на вопросы. Из четырех специалистов он назначает трех алимов-богословов и еще одного специалиста — психолога — ждет от нашей Ассоциации. Во многих мечетях Поволжья уже работают психологи.

Задам более конкретный вопрос. Скажем, иногда психолог может подвести человека к довольно серьезному решению. Например, к разводу, к выставлению собственных границ внутри семьи. Все это, насколько я понимаю, не очень вяжется с исламом, разводы не одобряющим.

Во-первых, психолог никого ни к чему не подводит, а помогает личности разобраться в ее собственном запросе, в том, что ей на самом деле нужно. А во-вторых, в исламе нет запрета на разводы, они очень нежелательны, но все же допустимы — как меньшее из зол. Так что если очевидно, что работа по укреплению данной семьи бесперспективна, если оба супруга хотят развода и готовы к нему, то ни психолог, ни алим ему никак не помешают.

Существуют ли для мусульманского психолога какие-то свои специфические табу?

Да, конечно. Приходит, например, женщина, получившая от мужа троекратный «талак» («свободна») — то есть окончательный развод. Поясню: троекратное произнесение формулы развода означает, что супруги более не являются мужем и женой. В такой ситуации не знающий контекста психолог может помочь женщине поработать над воссозданием семьи. В исламе же это невозможно: после троекратного «талака» женщина не может вернуться к бывшему супругу. Точнее, она может выйти замуж за этого же мужчину только при условии, что побывает перед этим еще в одном браке, причем не фиктивном. Такая мера призвана повысить ответственность за свои действия по отношению к семье. Поэтому мусульманский психолог будет помогать осознанно прожить расставание, проработать его, понять, почему оно произошло и как избежать подобных ошибок в будущем. Ведь если мы не можем изменить ситуацию, мы должны научиться ее достойно прожить, чтобы, опять же, выйти на новый уровень развития и не наступать в дальнейшем на те же грабли.

Сколько ваших практикующих психологов работает на сегодняшний день, например, в Москве?

В Москве консультируют не только те специалисты, которые здесь постоянно проживают, но также здесь нередко бывают специалисты Ассоциации из Казани, Уфы и других городов. Кроме того в век технологий нет проблем в консультации он-лайн, по скайпу, например.

Вы предъявляете к желающим вступить в ваши ряды какие-то определенные требования?

Да, конечно, и главное из них – профессионализм, потому что среди психологов, к сожалению, вообще довольно много шарлатанов. Есть те, кто называет себя мусульманским психологом, но при этом не имеет ни психологического, ни религиозного образования. Но спрос рождает предложение: если потребитель не очень разборчив, рано или поздно он столкнется с таким вот «специалистом».