«При каждой ссоре она кричит: отсужу ребенка!»: как помогают мужчинам, которые пережили домашнее насилие

«Вы же не думаете, что я не мужик?»

Как только я прочитал у вас на странице о новой инициативе «Птиц» — помощи мужчинам, ставшим жертвами домашнего насилия, — я подумал: вот сейчас ей прилетит. И, судя по вашему фейсбуку, вам таки прилетело. Так что для начала я, пожалуй, спрошу вас вот о чем: отчего в обществе, где на каждом углу говорят о насилии над женщинами, отказываются признавать факт существования насилия над мужчинами?

Давайте сравним две фразы: «Насилие недопустимо по отношению к женщине» и «Насилие недопустимо по отношению к человеку». Если произносить их друг за другом, то первая кажется кощунственной. Но если произносить только первую… Люди не то чтобы отказываются признавать факт насилия над мужчинами, они не понимают, что это такое и как оно проявляется. Вот нам, например, возмущенно пишут: жена его просит посуду помыть, а он решил, что насилие, и вы ему помогать будете?! Какое такое насилие, ведь мужчины свободны, могут идти в гараж, пить с друзьями, а потом прикрикнуть на жену и спать завалиться!.. И вот эта картинка — она в головах у какого-то огромного количества людей.

Но что же у нас происходит на самом деле?

Так называемое домашнее насилие (читай — творящееся в домах) — это ведь не только про отношения мужа и жены. Это еще родители и дети, братья и сестры, отчимы, мачехи… Словом, есть возможность для множества комбинаций.

Самое первое «мужское» обращение к нам было около полутора лет назад. Там парень молодой, инвалид после армии. Вернулся — а отчим запил и срывается на мать. Парнишка полез защищать — и огреб, как говорится, по полной. Мать в слезах, отчима любит, сына любит, сама пить начала, а у пацана — стресс, непонимание, обида и синяки.

«Помогите, — говорит. — Научите, как из дома уйти без документов. Паспорт мой прячут, а мне бы на работу устроиться, я пока у друга поживу, но паспорт как забрать?»

А потом спрашивает: «Вы же не думаете, что я не мужик, что пришел помощи просить?»

И таких много?

Вот просто несколько цитат от самых разных мужчин:

«Меня изнасиловали в детстве, я не могу никому об этом рассказать, а сам не справляюсь, хотя уже столько лет прошло. Я не мужчина теперь получаюсь, да?»

«Я живу с матерью, учусь на дневном и каждый день слышу, что я ничтожество, весь в отца».

«Мой отец — военный, он уверен, что знает, как мне нужно жить, у него все расписано. Я должен окончить этот вуз, пойти на эту работу, жениться на этой женщине… А если я не хочу чего-то — то у мамы случается сердечный приступ, это я довел, и отцу больше не сын».

«А при каждой ссоре она кричит: отсужу ребенка, отсужу, не увидишь никогда! И я ее люблю, наверное, но это невыносимо».

«И вот я приезжаю, а она встает на подоконник и говорит, что так не может жить, раз мы расстались, прощай. Иногда ее подруги звонят: "Алена из-за тебя вены резала!" Вчера ее мать звонила. Уже даже коллеги в курсе, что я козел, который испортил жизнь хорошей девушке».

Et cetera, еt cetera…

Не есть ли отказ признания факта того, что существует насилие над мужчинами, одна из форм этого насилия? Проявление этакого пренебрежения, обесценивания?

Вы знаете, тут сложно. С одной стороны — да, можно так сказать. Не признавать факт насилия и над мужчинами тоже — это, черт побери, бесчеловечно. С другой стороны, это во многом не вина людей, а беда. Картина мира в головах не формируется сама по себе. Она во многом результат личного опыта, и опыт этот всегда бесценен, но не всегда приятен, скажем так. И вот ведь еще какой момент: у нас идет противопоставление. Мужчины vs Женщины. Выбери сторону и сражайся. А мы в «Птицах» имеем наглость утверждать, что и мужчины, и женщины — мы все на одной стороне. Мы против насилия. У нас сейчас, например, волонтеров-мужчин почти столько же, сколько волонтеров-женщин. И наша сторона — сторона защиты тех, кто с насилием в своей жизни столкнулся, кому больно, кому нужна помощь.

«Про тюрьмы и помыслить страшно...»

Где, как вам кажется, насилие над мужчинами более всего распространено — в семье, в армии (по данным СК, в минувшем году среди военнослужащих увеличилось число учтенных преступлений против половой неприкосновенности), в местах отбывания наказания, на войне?

Да, были такие данные про увеличение числа насильственных преступлений в армии. Про тюрьмы, честно говоря, и помыслить страшно, там это практически дополнительное наказание. Я читала интервью с одним из основателей психологической службы ФСИН, профессором Михаилом Дебольским на эту тему, и среди прочего он отдельно подчеркивал, что для человека, особенно из криминального мира, стать опущенным — высшая мера наказания, хуже смертной казни. Этот метод работает даже на уровне угрозы. Ничего страшнее нет. Причем Дебольский говорил, что такие правонарушения чаще совершаются в учреждениях с так называемой круговой порукой, где руководителю нужен результат, а методика достижения результата — ну, мы можем закрыть на это глаза…

Мы в своей практике пока не сталкивались с обращениями мужчин, которые подвергались насилию в армии или тюрьме. Возможно, у нас все еще впереди. Но, честно говоря, я не думаю, что вышедшему на свободу мужчине придет в голову мысль рассказать о своем унижении и тем более попросить помощи. Хотелось бы, конечно, сломать как-то этот стереотип, но пока что есть то, что есть, и на данном этапе мужчины-бывшие заключенные не являются нашей целевой аудиторией. Вообще же сексуальное насилие над мужчинами — больная и горячая тема. Здесь уровень латентности выше, чем в случае с женщинами. Чувство стыда, ощущение потери «мужественности», чувство, что ты «недостаточно сопротивлялся» и «позволил», потеря авторитета в кругу других мужчин… все это сильно затрудняет помощь мужчинам, пострадавшим от сексуального насилия. Они молчат.

«Тыжмужик! Соберись, тряпка!»

С 7 декабря любой мужчина, оказавшийся в сложной ситуации из-за серьезных проблем в семье, может обратиться за советом и помощью в фонд «Птицы» через его линию в Telegram @ptitsy_man и рассказать о своей проблеме. Зачем? Чтобы выговориться? Или чтобы получить еще какую-то конкретную помощь?

Выговориться и узнать, что твои проблемы кому-то важны, — это уже хорошо. Но, конечно, мы помогаем не только этим. У нас работают квалифицированные психологи. Мы предоставляем право на пять бесплатных сеансов психотерапии (один раз в неделю, пять недель). Такая вот экспресс-сессия. В дальнейшем, по желанию, клиент может продолжить терапию со специалистом на договорной основе.

В новом году мы планируем запустить службу конфликтологов. Это для тех, кому нужна помощь в семейных или партнерских отношениях. Мы считаем, что это может стать неплохой профилактикой насилия в семье, когда люди — и мужчина, и женщина — чувствуют, что зашли в тупик, что все, скоро срыв… Пусть у них будет, куда обратиться и обсудить это. Психотерапия должна стать доступной. И, пожалуйста, Дедушка Мороз, я хорошо себя вела в этом году — пусть люди не считают постыдным обращаться к специалистам. Ведь подружка на кухне, приятель в гараже, коньяк и шоколадка — все это не заменяет работу специалиста.

И вы, и многие психологи говорят о том, что мужчине куда сложнее сознаться в том, что он — жертва, потому что это практически синоним словосочетания «жалкий неудачник».

Да, безусловно. Причем, «неудачник» в глазах сразу многих — женщин, других мужчин, себя самого. Тыжмужик! Соберись, тряпка! Стисни зубы и покажи всем, какой ты тут крутой альфа-самец, и вообще. Мальчики не плачут! В общем, как обычно, людям здорово портит жизнь набор картонных стереотипов, не имеющих никакого отношения к конкретным живым, настоящим, теплым и несовершенным людям.

В 2016 году в научном журнале «Виктимология» вышла статья «Мужчина — жертва домашнего насилия: актуальность проблемы в России». По данным ее авторов, в странах Европы, где соответствующие исследования проводились, мужчины составляют до трети всех жертв семейного насилия. В России, вероятнее всего, эта цифра ниже — около 10-15 процентов.

«Эмоциональный шантаж — лидер хит-парада»

Вы, думаю, выслушали большое количество мужчин, переживших насилие. Со стороны кого, в первую очередь? От других мужчин? От женщин?

Вот немного нашей внутренней статистики по обращениям. Сексуальное насилие — со стороны взрослых мужчин, в детстве. У нас, увы, не один и не два таких клиента. Один случай сексуального насилия группой других мужчин как акт мести, наказания. Психологическое насилие — со стороны женщин, в том числе матерей. «Будь мне удобным, или ты не стоишь любви». Партнерское насилие — со стороны женщин. Эмоциональный шантаж — лидер нашего хит-парада.

Я согласен с тем, что мужчины часто ведут себя по отношению к женам не лучшим образом. Часто ли случается наоборот?

У замечательного барда Венички Дркина в одной из песен есть строчка: «Люди, хоть и люди, тоже люди». То есть, да, люди вообще периодически поступают по отношению к другим людям не самым лучшим образом.

Существует ли география такого насилия? Сложно представить пострадавшего от женщины мужчину на, скажем, Северном Кавказе. Зато легко в Москве и в Питере.

А если не от женщины пострадавшего? Например, я читала материалы о жизни неформалов на Северном Кавказе. Или людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Это не были истории с хеппи-эндом. То есть тут вопрос вообще о базовом понимании прав человека.

Это так, но… Давайте все же немного о женщинах в роли абьюзера. Как часто мужчины находят в себе силы уйти от таких женщин?

Смотря какой мужчина, от какой женщины и при каких обстоятельствах... Причины, которые заставляют людей жить вместе даже тогда, когда уже все сигналит им о том, что отношения пора прекращать, в целом похожи и у мужчин, и у женщин. Менять свою жизнь в принципе не очень просто, даже когда осознаешь, что живешь не так, как хотелось бы (поэтому не все мы стройные и некурящие). Многие семьи держатся не на любви, уважении и свободном выборе быть вместе, а ради детей, ради ипотеки, ради «а вдруг станет легче», все эти «стерпится-слюбится». У женщин еще к этому часто прилагается материальная зависимость от мужчины, особенно если в семье маленькие дети, с которыми, как в кино про целеустремленных и дерзких, не найдешь вторую и третью работу, чтобы выбиться в топ-менеджеры через полгода.

«Женщины наносят увечья мужчинам экспромтом»

Причины одинаковы, согласен. Но отчего общество по умолчанию считает, что раз мужчина бросил жену, значит — непременно подонок? А причины ухода при этом никого не интересуют.

Потому что очень часто «бросил жену» означает «бросил жену и детей». И вот тут начинаются претензии общества. У нас очень грустная статистика по алиментной задолженности, например, и не менее грустная риторика некоторых людей, заявляющих, что алименты — зло, и сейчас злая бывшая жена потратит астрономические 5-10 тысяч рублей в месяц на себя. Сколько реально бывшая жена тратит денег и времени на воспитание ребенка — никого при этом не интересует.

А женщины, уходя, часто забирают детей. Тоже не ах какая красивая история… Но процитирую фрагмент одного вашего поста в фейсбуке: «Если женщин больше всего пугает перспектива физического или сексуального насилия, то мужчин — физического и эмоционального». Что это значит в реальной жизни?

Давайте я с вами поделюсь научными данными, они довольно интересны. Криминологами Светланой Тимко и Инной Кузнецовой в 2017 году было проведено специальное исследование. И вот что это исследование показало: 62 процента опрошенных мужчин не стали бы обращаться с заявлением в полицию в случае причинения им вреда супругой (сожительницей). 36 процентов опрошенных мужчин считают проявление насилия со стороны женщин не заслуживающим внимания фактом и предпочитают разбираться с этим самостоятельно. 77 процентов указали, что обращение в правоохранительные органы с подобными заявлениями постыдно для мужчины. Идем дальше: каждый десятый уверен в инертности мужского поведения и полагает, что мужчины-жертвы просто «плывут по течению», ленясь что-то менять в своей жизни. Около 10 процентов считают, что мужчины боятся потерять контакт с детьми, если супруга запретит общение. Также в рамках исследования криминологи пришли к следующим выводам: мужчины в два раза реже, нежели женщины, претерпевают более тяжкий физический вред. Но при этом мужчины в три с половиной раза чаще страдают от нападений, сопровождающихся укусами, пощечинами, побоями, ударами тупыми предметами, потому среди погибших в ходе семейных разборок мужчин относительно немного — не более 15 процентов, женщин, соответственно, около 85-ти. Судебно-следственная практика свидетельствует, что подавляющее большинство убийств, совершенных женщинами в отношении супругов (сожителей), а также причинение тяжкого вреда здоровью сопряжены с употреблением спиртного и конфликтной ситуацией. В некоторых случаях происходит совместное распитие спиртных напитков. Иногда мужчина, находясь в нетрезвом виде, проявляет агрессию в отношении партнерши, и та, защищаясь или в порыве ненависти, наносит ему увечья.

То есть делает это экспромтом…

Да. Женское насилие в отношении мужчин гораздо реже является внезапным, непредсказуемым; как правило, оно формируется в течение длительного времени. Кроме того, изначально оно выражается в психологическом воздействии — унижениях, оскорблениях, а уже после пассивная роль мужчин приводит и к физическому криминальному воздействию на них (психологи утверждают, это может занять до 20-25 лет).

Убийство — все же крайняя мера. Какие еще существуют черты насильственного поведения женщин в отношении сожителей?

Часто оно носит психоэмоциональный характер. Оскорбления и унижения сопровождаются пощечинами, побоями, ударами какими-либо предметами. Лишь со временем такие всплески агрессии приводят к совершению тяжких преступлений. Но это — скорее, исключения. По словам специалистов, проживание в подобных условиях может иметь для мужчин такие последствия, как чувство страха, вины или стыда; недоверие к людям; беспокойство; озлобленность; заниженная самооценка или ненависть к себе; сексуальная дисфункция и (или) импотенция; потеря контакта с детьми; депрессия, суицидальные мысли; болезнь; злоупотребление алкоголем или наркотиками.

Вместе со всем вышесказанным хочу еще раз подчеркнуть следующий момент: жены убивают мужей существенно реже — на одного погибшего в ходе семейных скандалов мужчину приходится шесть погибших от рук партнера женщин. Что подчеркивает различия в видах насилия и последствий. Именно поэтому, в том числе, мы всю дорогу топим за то, что давайте называть изнасилование — изнасилованием, побои — побоями, психологическое насилие — психологическим насилием, а не смешивать все эти понятия в некий единый термин. Только четко разграничивая понятия, а также изучая мотивацию, предпосылки и обстоятельства по каждому виду насилия, мы сможем действительно эффективно работать в том числе по программам профилактики правонарушений.

«Да, я ударила ребенка, но я просто сорвалась»

Есть ведь и еще одна проблема: пережившей насилие женщине, как правило, верят на слово, даже если она не предъявляет ни единого доказательства, мужчине — нет. Как быть с этим?

К сожалению, все так и есть. С момента «запуска» нашей отдельной линии для приема обращений от мужчин, нам пришлось начитаться всякого. И позиция «да как мужчина может быть жертвой, что за чушь» — увы, очень распространена. Поэтому мне кажется, помочь тут может только просвещение, только хардкор. Чем больше мы говорим о том, о чем говорить не принято, тем больше шансов на то, что люди начнут задумываться.

Можно ли нарисовать типичный портрет женщины-абьюзера?

Хорошо, что спросили, потому что про абьюз хочу сказать. отдельно. «Абьюз» — термин, произошедший от английского abuse, «ненормальное использование», «злоупотребление» «жестокое обращение». Такая модель поведения характерна для близких отношений. Любовных, семейных, детско-родительских. Агрессор и жертва всегда связаны и зависят друг от друга. Но абьюз — это не нормально. И абьюз — это насилие. С этим вроде как все уже согласны. А дальше начинается путаница.

Зачастую люди неверно понимают саму природу насилия и психологию насильника. Абьюзер — это не страшное чудовище, не умелый манипулятор, не коварный злодейский злодей. Он или она так не выглядят. Абьюзер может быть внешне каким угодно: литературным героем из ваших грез, брутальным мачо, простоватым соседом, неказистым ботаником, пожирателем сердец, обаяшкой, тонкой натурой или иметь неудержимый норов, жить под личиной матери пятерых близнецов, кошатницы-филологини или эмансипе-прогрессив-вуман и так далее.

Но есть общее: главный маркер абьюзера — дефицит. Абьюзер всегда испытывает острейшую нехватку жизненно важного. Причем, это «важное» может сильно отличаться от человека к человеку. Почти всегда в «важное» входит власть, желание управлять людьми. Абьюзеру надо, чтобы его слушали, чтобы с ним не спорили, чтобы его «понимали» (то есть соглашались с ним), чтобы близкие готовы были прийти на помощь, когда понадобится — значит, регулярно и всегда. И на выгодных абьюзеру условиях.

Абьюзеры быстро и легко забывают любой вред, причиненный другим. А если и помнят его, то считают оправданным… «Да, я ударила ребенка, но я просто сорвалась, я спала всего два часа, что вы прицепились к молодой матери, все вы такие умные и знаете, как воспитывать детей, и только осуждаете вместо того, чтобы помочь». «Да, я оскорбляла мать, но так вы посмотрите, как она меня абьюзила с самого детства, конечно, я не выдержала ее очередную мозговыносящую лекцию о том, какой у меня в комнате бардак». «Да, я ударил жену, так она три часа орала, какой я нищий и не уделяю ей внимания, а я работаю целыми днями, между прочим».

Абьюзеру просто необходимо получить нечто, находящееся у другого человека. Ведь спокойный сон матери находится в руках ее капризного ребенка, душевное равновесие ребенка, выросшего в абьюзе, находится в руках токсичной матери, самооценка мужа находится в руках истеричной жены…

Хуже того, абьюзер не видит для себя иного выхода, кроме насилия. Но при этом абьюзеры — всегда самые обыкновенные люди, которых вы видите каждый день. Усталые, задолбанные, но близкие и любимые. Обычные живые люди безо всяких окровавленных пастей. Они умеют говорить комплименты, любить, испытывать нежность, они могут устроить чудесный отпуск или свидание. Но когда им нужно получить от вас что-то — они используют насилие. Они не видят других вариантов, не умеют их видеть.

И еще добавлю: когда весной мы занимались расследованием, связанным с педофилами, мы обратили внимание на то, что, согласно криминологическим исследованиям, многие из них сами были в детстве жертвами сексуального насилия. Жертвами, которым никто не помог. Вот и делайте выводы…

«Социальные гостиницы для мужчин — это здорово»

Жутковатая картинка получается. Но снова скажу о гендерной несправедливости: в России медленно, но все же верно открываются шелтеры для переживших насилие женщин. А для мужчин такого не планируется?

Шелтеров в принципе очень мало, и логично, что в первую очередь они делаются под более уязвимых — женщин и детей. Не потому что дискриминация, а потому что дети чаще остаются с матерью. И если уходит мужчина — то он уходит один, а женщина уходит с ребенком… Но было бы здорово, конечно, если бы существовали социальные гостиницы как для мужчин, так и для женщин. Не обязательно бесплатные, но по сниженной стоимости, на разные случаи — в том числе, как одна из профилактических мер по предотвращению насилия в семье, особенно в пандемию. А я напоминаю, что пандемия — это период социальной напряженности… Это я мечтаю, конечно. Но если эти строки читает какой-нибудь добрый человек и филантроп, то пусть напишет мне! У меня есть идея!

Идея — это прекрасно. Серьезно. Недоумение вызывает лишь одно: почему линию помощи мужчинам сделали вы, а не какой-то мужчина, которому данная тема, по идее, куда ближе.

Наверное, потому что мы — специалисты по работе с жертвами насилия. А «какой-то мужчина» — не специалист.