Опубликовано 15 ноября 2024, 00:01
7 мин.

«От Сталина хотелось дистанцироваться». Как названия станций московского метро стали орудием пропаганды?

25 лет назад станцию «Ленинские горы» переименовали в «Воробьевы горы». И так за почти 90-летнюю историю московского метро меняли свои названия 30 станций, некоторые даже по три, четыре раза. Самой идеологически заряженной карта столичного метрополитена были в первые десятилетия его существования. Потом и «Улица Коминтерна», и многие фамилии революционеров исчезли, уступив место названиям, выбранным по географическому принципу. «Мослента» разобралась, как волны переименований были связаны со сменой идеологии в стране.
Гости столицы на станции "Таганская" Московского метро у демонтированного впоследствии панно "Благодарность народа вождю-полководцу". 1951 год
Гости столицы на станции "Таганская" Московского метро у демонтированного впоследствии панно "Благодарность народа вождю-полководцу". 1951 год
Фото: Анатолий Гаранин / РИА Новости

Про идеологию в названиях

Часто бывает так: глядя на названия улиц или станций метро, мы не обращаем на них внимания. А зря. Ведь все они напрямую иллюстрируют историю нашей страны.

«По названиям станций метро Москвы можно реконструировать наше прошлое в различные исторические периоды, — объясняет «Мосленте» лингвист, профессор МГПУ Ольга Сулейманова. — По-прежнему существуют станции "Площадь революции" и "Октябрьская". Подчеркнуты индустриальные достижения: "ВДНХ", "Автозаводская", "Речной вокзал", "Аэропорт", "Водный стадион". Отмечается роль важнейших движущих сил в различные исторические периоды: "Партизанская", "Комсомольская", "Пионерская". Использованы названия важных массовых организаций: "Профсоюзная", например».

Этим, впрочем, дело не ограничилось. Если говорить об именах писателей и поэтов, можно заметить: в ход пошли лишь авторы, творчество которых одобряло правительство. В честь них названы как более старые станции: «Маяковская», «Пушкинская», «Чеховская», «Тургеневская», так и открывшиеся позже «Достоевская», «Фонвизинская» и «Лермонтовский проспект».

А еще есть станции, названные в честь выдающихся ученых: «Менделеевская», «Тимирязевская». И, конечно же, на карте московского метро сохранились названия, данные в честь исторических персонажей: «Бауманская», «Войковская».

Про первые переименования станций

Менялись времена, менялась идеология — менялись и названия станций. На сегодняшний день в московском метро их 268 без учета монорельса и МЦК, и 30 из них в разные периоды меняли свои названия, иногда даже по несколько раз.

Первопроходцем стала станция «Александровский сад», которую переименовывали трижды. Открылась она под названием «Коминтерн», но в том же 1935 году стала «Улицей Коминтерна» — так тогда называлась Воздвиженка, на которую и выходит станция. В декабре 1946 года ее переименовали в «Калининскую», потому что название потеряло свою актуальность: в годы войны Сталин аннулировал Коминтерн, который он недолюбливал и называл «лавочкой». Улицу Коминтерна, а следом и ближайшую станцию метро переименовали в честь недавно умершего партийного деятеля Калинина. И только в перестройку, в ноябре 1990 года «Александровский сад» получил привычное нам сегодня название.

Первая схема московского метро. 1935 год

Первая схема московского метро. 1935 год

© Фото: Fine Art Images / Heritage Images / Getty Images

Про десталинизацию метро

В переименовании станций московского метро было несколько крупных этапов, отмечавших смену или корректировку идеологии в стране.

Первый из них связан с хрущевской оттепелью: 25 февраля 1956 года Никита Сергеевич выступил на XX съезде КПСС с секретным докладом «О культе личности и его последствиях», и уже через четыре месяца станция «Завод имени Сталина» была переименована в «Автозаводскую». А в течение следующих пяти лет статуи и портреты вождя народов убрали или заменили другими изображениями на десяти станциях: «Добрынинской», «Павелецкой», «Таганской», «Курской», «Комсомольской», «Проспекте мира», «Новослободской», «Белорусской», «Краснопресненской» и «Киевской». В 1961 году станцию «Сталинская», вслед за районом, в котором она находится, переименовали в «Семеновскую», закрыв таким образом пятилетку преобразований, связанных с отменой культа личности.

«При этом, станция "Сталинград" есть в парижском метро, — комментирует ситуацию Ольга Сулейманова. — Впрочем, там это название никогда не было идеологически наполненным. Это для нас с именем Сталина связана трагическая историческая эпоха, от которой хочется максимально дистанцироваться, в том числе для изменения политического вектора. А во Франции такого восприятия нет, поэтому станция "Сталинград" на границе 10-го и 19-го округов Парижа до сих пор сохраняет свое название».

Про смену названий станций в советские годы

После смерти Сталина активно менялись и названия станций, не связанные с его именем. В связи со сменой идеологии на карту московского метро попали новые фамилии, от Кропоткина до Маркса. Рекордсменом стал «Охотный ряд», который так изначально и назывался. В 1955-м его переименовали в «Станцию имени Кагановича», как бы в качестве извинения перед живым еще партийно-хозяйственным деятелем. Ведь первые 20 лет своего существования московский метрополитен назывался в честь него, а в 1955 году стал «имени В.И. Ленина». Новое название «Охотного ряда» тогда продержалось недолго: в 1957-м, когда Кагановича сняли с должности, станции вернули старое название. В 1961-м ее снова переименовали, в этот раз в «Проспект Маркса». И только в 1990 году «Охотному ряду» снова вернули его историческое имя.

При Хрущеве в столичном метро произошел и еще целый ряд переименований. В 1957 году «Дворец Советов» стал «Кропоткинской», в честь революционера-анархиста, родившегося в этом районе. К тому моменту было уже окончательно ясно: партия и правительство отказываются от строительства самого большого в мире небоскреба на месте взорванного храма Христа Спасителя. Через три года после смены названия станции на пустыре напротив, где до войны уже было заложено основание Дворца Советов, заработал самый крупный в мире открытый бассейн «Москва».

В 1961 году «Калужская» стала «Октябрьской», «Серпуховская» — «Добрынинской», — обе по названию соседних площадей, а в 1966 году вслед за расположенным сверху проспектом свое нынешнее название получила станция «Проспект мира», которая до этого называлась «Ботаническим садом». Это была своеобразная рокировка: соседнюю «Алексеевскую», которая открылась под названием «Мир», тогда же переименовали в «Щербаковскую».

Ряд менее идеологически окрашенных переименований произошел в 1980-х, еще до перестройки. В 1983-м «Новокузнецкая» после открытия одноименной станции Калининской ветки стала «Третьяковской», а в 1986 году первоначальное название вернули станции «Красные Ворота», которую еще при Хрущеве переименовали в «Лермонтовскую».

Про перестроечную волну переименований

В перестройку по всей стране стихийно или по указанию властей были демонтированы сотни статуй советских политических деятелей, повсюду возвращали дореволюционные названия улицам и площадям. Тогда же многие станции московского метро были переименованы по идеологическим соображениям: «Ждановская» стала «Выхино», «Площадь Ногина» — «Китай-городом», «Колхозная» — «Сухаревской», «Щербаковская» — «Алексеевской», «Калининская» — «Александровским садом», «Площадь Свердлова» — «Театральной». Самой символичной за тот период стала перемена названия станции «Ленино» в «Царицыно».

Тогда же менялись названия веток столичного метро. Так, красная ветка до 1990 года называвшаяся «Кировско-Фрунзенской», стала «Сокольнической». Одновременно с ней и название «Горьковско-Замоскворецкой» линии сократили до «Замоскворецкой», а «Ждановско-Краснопресненская» стала «Таганского-Краснопресненской».

Про несбывшиеся планы

В 1991 году историки и москвоведы, работавшие в комиссии по наименованиям Моссовета, подготовили проект смены названий 49 станций московского метро. «Марксистскую» предлагали сделать «Гончарной», «Площадь Ильича» — «Рогожской заставой», «Пролетарскую» — «Крутицким подворьем», «Улицу Подбельского» — «Ивантеевской», «Войковскую» — «Петербургской» и так далее. Это позволило бы полностью избавить карту столичного метро от политической нагрузки. Однако проект так и не был утвержден.

И хоть в 1999 году станцию «Ленинские горы» переименовали в «Воробьевы горы», в честь Владимира Ильича в наши дни по-прежнему называются станции «Ленинский проспект», «Библиотека имени Ленина» и «Площадь Ильича». К тому же и сам московский метрополитен до сих пор носит его имя

«Сохранила название и "Площадь революции", — отмечает Ольга Сулейманова, — культовая станция, где стоят фигуры, местами затертые до блеска. Потому что тысячи рук касаются их каждый день из-за существующих суеверий. Наверное, это название не вызывает неприятия, потому что не завязано на личности».

Про переименования последних десятилетий

В новейшее время произошли всего лишь два переименования с идеологическим подтекстом: в 2014-м «Улица Подбельского» поменяла название на «Бульвар Рокоссовского», а в 2024-м недавно открытая «Коммунарка» стала «Новомосковской».

Остальные замены были чисто техническими: «Измайловский парк» стал «Партизанской», «Битцевский парк» переименовали в «Новоясеневскую», а «Международную» — в «Москва-Сити», благодаря чему на карте столичного метро появилось первое слово, заимствованное из английского языка.

Пассажир на перроне станции «Бульвар Рокоссовского» (до июля 2014 года «Улица Подбельского»). 2024 год

Пассажир на перроне станции «Бульвар Рокоссовского» (до июля 2014 года «Улица Подбельского»). 2024 год

© Фото: Максим Блинов / РИА Новости

Про географический принцип

«Метро — самый мощный проводник идеологии, — говорит Ольга Сулейманова. — Названия его станций даже важнее, чем названия улиц. Потому что, заходя в метро, человек хочет не хочет, а слышит их и запоминает. И так они становятся неотъемлемой частью его внутренней картины мира».

Самый «безопасный» в этом смысле принцип выбора имен для станций — географический. «Выхино», «Ясенево» и «Черкизовская» переносят на карту метро исторические названия, связанные с местностью. «Смоленская», «Павелецкая», «Курская», «Киевская», «Калужская», «Рижская» отсылают к направлениям дорог и магистралей, расходящихся из столицы.

«Сегодня нейминг новых станций следует географическому принципу в 80 процентах случаев, — говорит «Мосленте» Ольга Сулейманова. — Тут вам и "Нагатинский затон", и "Зябликово"…»

И это хорошо, потому что, во-первых, привязка к местности формирует привязанность человека к своему пространству. А во-вторых, в наше и без того непростое время меньше сталкивает лбами людей с разными взглядами на историю.