«По книжкам этому не научишься»

МОСЛЕНТА поговорила с московским стеклодувом Александром Дворцевым и выяснила, почему профессия не передается молодому поколению, зачем покупать чешское стекло, и как изменились москвичи по сравнению с советским временем.

«Вот когда осколками его заполнишь, тогда из тебя может что-нибудь хорошее и получится»

Когда-то очень давно, когда мне было семь лет, в Москве проходила выставка чешского стекла. Отец меня отвел туда, мы ходили, смотрели. Один из стеклодувов тогда сделал мне маленькую фигурку собачки и подарил, она до сих пор у меня в мастерской на полке стоит. Ну и после этого я «заболел».

Потом, волею случая, в 16 лет я попал в ученики стеклодува при химическом институте. Учителем был такой дедуля, у него одна рука, как две мои, но при этом он делал такие уникальные вещи, которые многим и не снились.

Помню, я полгода примерно проработал, сделал химический холодильник, подошел к лаборантам и спрашиваю: «Ну, че, мужики, красивый?». Они сказали, что сгодится. Учителю показал, он посмотрел, покрутил в руках и так «хрясь» его об пол.

Я расстроился, конечно, а он поставил передо мной здоровое ведро и сказал: «Вот когда осколками его заполнишь, тогда из тебя может что-нибудь хорошее и получится».

После того как я закончил обучение, попал в армию, а вернувшись, попытался поступить в институт, провалился, и продолжил работать со стеклом.

Тогда я начинал как профессиональный стеклодув, делал разные химические приборы и лабораторную посуду. Художественным стеклом занялся в середине 1980-х годов. Для этого я заочно окончил Университет искусств и стал работать самостоятельно как художник.

Ко мне приходили разные люди, приносили разбитые фигурки, просили отремонтировать. Смотришь – сделано вроде неплохо. Попробовал сам – получилось еще лучше. Ну и так вот потихонечку втянулся.

В девяностые начали все разваливать, наука оказалась не нужна, поэтому и стеклодувов оставили без работы. С 1994 по 2005 год я был в свободном плавании, тогда у меня была своя мастерская от Союза Художников. Потом аренда стала дорогой, поэтому мастерская переехала домой, там я делал разную мелочевку – сильно не развернешься, это все-таки квартира.

А потом мне просто позвонили из химического института и сказали: «Работать некому, пойдешь к нам?». Я согласился, почему бы и нет. После этого из одного института я перешел в другой, потому что в первом мы снова оказались никому не нужны – все помещения в аренду сдали.

Исследования здесь сейчас хоть и ведутся, но не так активно, как раньше. Да и с финансированием проблемы – нужно что-то купить – заполняй заявку и выигрывай тендер. Стекло нужно – тендер, печку стеклодувную – тендер, скрепки – тоже тендер.

Еще два года назад можно было покупать материалы и оборудование на сумму до ста тысяч рублей довольно спокойно. Достаточно было потом просто чеки принести. Но теперь все изменилось – каждая копейка на счету. Поэтому мы иной раз сами скидываемся и покупаем, что нужно.

В советское время, конечно, проще было – везде ведь знакомые, все друг другу помогали. В Гусь-Хрустальный я, например, приезжал, мне просто давали ключи от склада и говорили: «Саш, ну если покупать будешь, то это геморрой, выписывать все надо. Иди, возьми, сколько тебе надо, привезешь потом конфет каких-нибудь». Я тоже, конечно, не наглел – брал ровно столько, сколько нужно.

«Сейчас стеклодув – мертвая профессия»

Сегодня, может быть, мастеров 50 наберется на всю Москву, а раньше в городе было порядка тысячи стеклодувов. При каждом институте была своя мастерская. Вот здесь, например, по Ленинскому проспекту с десяток институтов, и в каждом было по 15-20 мастеров, а сейчас – хорошо, если один есть.

Сейчас стеклодув – мертвая профессия.

Старые мастера умирают, а молодым людям сразу нужны деньги, им не до учебы. Ну что там получает ученик стеклодува сейчас? Думаю, тысяч 20, а я вот во время ученичества получал 120 рублей, и это было выше средних зарплат, младший научный сотрудник, например, получал 90 рублей.

Поэтому сейчас молодежь почти не приходит – профессия не передается.

Ко мне, конечно, ходят ученики, но в сравнении с былыми временами людей стало гораздо меньше. Да и учатся именно художественному стеклу, а не тому, как колбу выдуть, например.

Есть и другие препятствия на пути становления стеклодувом. Сейчас учеба довольно дорогая. Понимаете, раньше в стране были свои стекольные заводы, и килограмм стекла стоил порядка рубля, но потом производства закрыли, поэтому сейчас один килограмм такого же стекла стоит от 500 до 1000 евро.

Все сырье у нас теперь чешское.

Желающие есть, мне пишут, что хотят заниматься, но когда до дела доходит, и я объясняю, что нужно покупать стекло, арендовать оборудование, и с учетом всего этого час занятий стоит примерно три тысячи рублей, а заниматься нужно минимум 40 часов, многие естественно отказываются.

Тут нужна практика, по книжкам этому не научишься. Профессия в прямом смысле передается из рук в руки. Читать книжки можно, конечно, сейчас их много, но толку никакого они не дают на самом деле. Нужно смотреть, как это делается, и сразу же пробовать самому.

А чтобы обустроить потом свою мастерскую нужны еще большие деньги. Если посчитать, то на оборудование понадобится порядка двух миллионов рублей. Нужно купить горелки, баллоны, инструмент, стекло. И это если не включать сюда стоимость аренды помещения.

Во времена СССР труд стеклодува ценился, а сейчас сантехник получает больше, чем я – специалист высшего разряда с 44-летним опытом работы. Выживаю только благодаря сторонним заказам, они в два-три раза перебивают мою зарплату.

«Не бизнес, а именно спекуляция»

Три года назад заводу в Гусе-Хрустальном исполнилось 250 лет, после этого он постепенно-постепенно загнулся. Ведь для того чтобы варить стекло нужно очень много газа, но в России, как вы понимаете, газа-то совсем «нет», как и электроэнергии, впрочем.

Заводы перестают быть государственными, их приобретают акционеры, которые не учитывают специфику отрасли, поэтому постепенно предприятия банкротятся и умирают.

Единственное предприятие, которое пока еще работает – бывший завод имени Бахметьева в Пензе, он делает хрустальное стекло. Художникам приходится ездить туда или в Питер, где есть небольшое частное производство. Все остальные заводы перепрофилировали – делают бутылки под водку, это самое выгодное сейчас.

Есть, конечно, еще китайское стекло. Оно дешевое и, соответственно, некачественное. Стенки стеклянной трубки, например, могут быть с одной стороны три миллиметра, а с другой – один. Из такого сырья ничего хорошего сделать не получится.

У меня есть знакомый, который привозит стекло и оборудование напрямую из Европы, получается дешевле. Например, он горелку покупал там, которая в Москве еще до скачка курсов стоила порядка 150 тысяч рублей. Ему ее доставили прямо в гостиницу, и заплатил он всего 10 тысяч, если на наши деньги переводить.

И стекло он покупал за два с половиной евро за килограмм. Единственная проблема в том, что в самолете больше 20 килограмм не провезешь.

Это если напрямую покупать. А вот в России есть конторки, которые это же стекло покупают, накручивают цену и продают втридорога. Но это же спекуляция чистой воды. Не бизнес, а именно спекуляция.

Помню, я в советское время получал больше, чем директор института, в котором я работал. У него была зарплата 400 рублей, а у меня – 450-500 рублей. Плюс сторонние заказы.

А по выходным я выходил на вернисаж в Измайлово и мог еще полторы-две тысячи заработать. После этого я сразу брал отпуск за свой счет, покупал билеты в Вильнюс за 19 рублей, и уезжал туда на недельку. Одним словом, катался как сыр в масле.

«За эту фигню десять тысяч?!»

Основная работа у меня – производство химической посуды для института, когда есть свободное время, делаю приборы для других предприятий и выполняю заказы, а в остальное время занимаюсь художественным стеклом.

В основном клиенты просят что-нибудь отреставрировать или сделать фигурку, стакан, сувенир.

После нового года, например, часто приходят люди с заказами на плафоны. Народ открывает шампанское, а дальше стандартная история – пробка летит в люстру, плафоны разбиваются. Бывает так, что люстры хорошие, старинные, например. Конечно, не хочется такие выбрасывать, проще плафоны новые сделать.

К тому же этот кальян можно за две-три тысячи рублей купить китайский. А если колбу делать «на руках», то это будет уже порядка 15 тысяч стоить.

Хотя общей политики относительно цен нет. Стоимость всегда зависит от сложности работ. Я смотрю, сколько уходит стекла, сколько времени требуется на работу, и в зависимости от этого называю цену.

Клиенты у меня со всей России. Недавно вот пишут: «А вы можете отправить фигурку во Владивосток? Мне для девушки нужен подарок». Я объяснил, что есть стеклодувы и поближе – в Омске, Новосибирске – дал их контакты.

Не так давно еще отправлял плафоны для люстры в Сыктывкар – детям купили маленький вертолет радиоуправляемый, ну и плафонов как ни бывало, естественно. Из Питера недавно прислали посылку с побитыми бокалами – нужно отреставрировать.

Между собой стеклодувное сообщество общается. У меня на Facebook есть друзья-стекольщики со всего мира – из Америки, Бразилии, Европы, Турции, Китая, ну и России, конечно. Переписываемся – где-то какие-то выставки проходят, кто-то работу подкинет и так далее.

Раньше все было немного по-другому, хорошее время было. Народ как-то жил на полную катушку, что ли. И работы покупали лучше. Ну, сами посудите – пять рублей фигурка стоила, даже при зарплате в сто рублей ее можно было спокойно купить, если ребенок просит или в подарок кому-то нужно.

Сейчас цены изменились, да и люди стали расчетливее. Порою на выставках спрашивают: «За эту фигню десять тысяч?!». Я говорю: «Ну, пожалуйста – садись, сделай сам», отвечают: «Я не умею!». А я вот умею и знаю цену своей работе, не хочешь – никто не заставляет покупать.

Но все ведь хотят эксклюзив. У тех, кто много зарабатывает и запросы соответствующие. Один клиент заказал набор рюмок, потом приехал со штангенциркулем и начал их вымерять – деньги заплатил, придраться-то надо к чему-нибудь.

Ну и что ему сказать? При ручной работе добиться абсолютно одинаковых предметов невозможно, я же не робот. С такими я стараюсь не работать.

А другим людям, наоборот, подарить свою работу хочется. Недавно вот ко мне пришла старая знакомая, попросила ей сделать фигурку, я сделал – отдал. Она мне коробку конфет и деньги сует. Я ей говорю: «Не надо мне ничего, это подарок, мне не трудно».

Или на вернисажах бывает, проходит мама с сыном, ребенок к столу бегом, смотрит как завороженный. Маму упрашивает купить ему что-нибудь. А она: «Ну нахрена тебе это говно?».

Я говорю: «Во-первых, вы все-таки имейте совесть, а во-вторых, это – не говно, а ручная работа. А вы ребенка своего портите».

Мальчика подозвал, фигурку ему подарил. Как-то по-человечески нужно ведь.