Зачем Таганке неофиты

Театр на Таганке показывает проект «Репетиции», где молодые режиссеры соревнуются за право поставить большой спектакль с легендарной труппой, а зрители имеют возможность понаблюдать за творческим процессом. МОСЛЕНТА побывала на одной из репетиций.

— Как же вам не стыдно! — раздается громкий мужской голос на обсуждении проекта «Репетиции» Театра на Таганке. — Поразительно, как вам не стыдно принуждать актеров Таганки к общению с неофитами!

У оратора горят глаза, он всем корпусом подается в сторону сцены, словно хочет выскочить туда и показать, как на самом деле надо работать. Публика начинает хохотать, к ней присоединяются актеры.

Студент во втором ряду начинает громким шепотом объяснять своей девушке, что крикун — режиссер Валерий Сторчак, два года назад проигравший конкурс концепций по развитию драматического театра имени Станиславского и теперь ставший легендарной личностью в сети: он обличает все успешные московские премьеры и всех заметных режиссеров. Кому-то достается за «безнравственность», большинству — за «непрофессионализм», и всем спектаклям — за то, что они сделаны не Сторчаком.

В данном случае «неофитом» обозван недавний выпускник ВГИКа Олег Галицкий, представивший в проекте «Репетиции» эскиз спектакля, в котором соединены сюжеты тургеневской «Аси», купринского «Гранатового браслета» и бунинской «Митиной любви». Собственно, для привлечения «неофитов» — «новой крови» — проект «Репетиции» и создан.

Театр с великой историей, вошедший в XXI век в раздерганном, нервном, малорабочем состоянии сейчас стремится вернуться к ситуации, когда театралы громко обсуждали его премьеры, а не его скандалы. Назначенный весной новый директор Ирина Апексимова решила, что лучший шаг в эту сторону — сразу несколько шагов: проект «Репетиции» дает шансы нескольким молодым режиссерам одновременно. Им дают немного денег, неделю на репетиции и артистов Театра на Таганке.

Через неделю публика и экспертный совет, состоящий из театроведов, смотрят «эскиз» спектакля, а дальше театр решает, выпускать ли полноценную премьеру. В каждую сессию показывают четыре эскиза. По итогам октябрьской сессии было принято решение о постановке «Золотого дракона» Роланда Шиммельпфеннига в режиссуре Валерии Сурковой (уже в начале декабря выйдет спектакль целиком), только что закончившаяся ноябрьская сессия принесет в репертуар Таганки шекспировский «Кориолан» в версии Анны Потаповой и, возможно, еще одну из репетировавшихся пьес. Следующие сессии — с 17 по 20 декабря (где авторами окажутся Брехт, Маяковский, Пушкин и Эрик Дюфо) и с 16 по 19 января (Вампилов, Вырыпаев, Кокто и Генрих Белль).

Прийти на «Репетиции» может каждый — на них продаются билеты, стоят недорого. И приходить стоит — это шанс наблюдать театр в развитии, в момент принятия решений. Отдельное удовольствие — наблюдать за залом: это очень молодой, очень чуткий и очень неравнодушный зал.

Актеры на этих показах имеют право пользоваться листками с ролью, и зал мгновенно замечает, когда кто-то явно забывает продолжение фразы и старается незаметно скосить глаза, но рука с текстом в порыве чувств ушла слишком далеко. Когда актеру это удается — в зале возникает одобрительный смешок.

«Ага, это прием, это про текучесть жизни», — тихо замечает девушка филологического вида, когда молодой режиссер в третий раз пускает в фонограмме шум дождя. Насчет пистолета на стене мнения в публике расходятся: кто-то считает, что это просто потому, что декораций нет как таковых и, соответственно, девать оружие некуда, кто-то — что это отсылка к «ружью, что непременно должно выстрелить в последнем акте».

По окончании же тургеневско-купринско-бунинской истории, на обсуждении встает литератор почтенных лет и сообщает, что важно правильно расставлять запятые — так, как было у классиков в прижизненных изданиях, а не так, как принято сейчас, и что в этом эскизе запятые расставлены правильно. Кто-то из публики замечает, что в тексте героиня «Гранатового браслета» выглядит более воздушным созданием, а в этом проекте она похожа на монументальный портрет Ермоловой, генерал же не кажется в тексте столь циничным, как на сцене.

Со всем этим можно спорить, и все это нужно слушать. И театр — актеры, режиссер, дирекция — слушают и принимают к сведению, перерабатывают в будущий успех.

Обсуждения же «Кориолана» почти не происходит — набросок спектакля, предъявленный Анной Потаповой и актерами Таганки, захватывает зрителя и вовлекает в эту историю о доблестном воине, защищавшем Рим и оказавшемся неспособным наладить контакт с римским народом. Зритель не хочет обсуждать — зритель хочет быть ведомым и жаждет продолжения сюжета.

Чрезвычайно редко появляющаяся в России шекспировская пьеса сейчас много ставится в Европе — вопрос «что такое демократия?» актуален как никогда. Вот есть герой, спасший город. Должен ли он убеждать народ избрать его консулом или имеет право получить эту должность без унизительных, как ему кажется, предвыборных дебатов?

Артист Дмитрий Муляр выходит в камуфляже, римляне носят обычные сегодняшние костюмы, а когда письмо, что оскорбленный Кориолан пишет бывшему врагу, появляется на экране в рамке gmail, зал замирает. Потому что текст, которому четыреста с лишним лет, пишется как письмо «здесь и сейчас» — в раздумьях, со стиранием слов и фраз и написанием их заново. И зрители замечают друг другу, что этот спектакль выдержан совершенно в духе легендарной Таганки, когда самый наиклассичнейший текст становился поводом для разговора о сегодняшнем дне.

Конечно, публика хмыкает, когда на экране появляется титр, что сцены боя не могут быть решены в рамках репетиционного проекта, но хмыкает понимающе: режиссер делает то, что может имеющимися средствами. Получит больше возможностей — сделает спектакль целиком. Премьера будет весной, а пока что можно следить за следующими «пробами».

Анна Гордеева