«Я за парк себя сожгу»

Несколько жителей Лосиноостровского района во время митинга в защиту парка Торфянка выдвинули властям ультиматум – или строительство храма будет отменено, или они на днях сожгут себя прямо в парке. МОСЛЕНТА побывала на митинге и поговорила с борцами и сторонниками строительства.

— Да, я себя сожгу! Но мои внуки будут гулять по этому парку! — кипятится пенсионерка Александра Трофимова.

Среди митингующих тем временем начинают ходить слухи — один страшнее другого: — Сейчас тут одному соседка звонила!. Пока мы тут стоим, там ночные волки приехали на мотоциклах, закрыли все подъезды и никого не выпускают! Говорят — ждите два часа, кончится митинг, тогда выпустим.

Кто-то вслух догадывается:

— Вот поэтому нас так мало здесь! Потому что всех в подъездах заперли!

Мало — это несколько сот человек. Пропускают на митинг, огороженный металлическими сетками и полицейскими с собаками, исключительно по прописке. Или по удостоверению журналиста.

Правда, последних участники митинга периодически хватают за шиворот и под громкие аплодисменты тащат к выходу. Затем выкидывают за сетку со словами:

— Это провокатор! Он про нас гадости в Интернете пишет!

В другом загоне стоят казаки и здоровенные мужики в красных футболках с надписью «Сорок сороков».

— Они в вагончике живут! А когда мы палатки поставили, нас полиция разогнала! Они нас обзывают наркоманами и говноборцами! — возмущается девушка Алина.

— Почему говноборцами? — не понимаю я.

— Потому что мы боремся с говном! — объясняет Алина. — Они возле своего вагончика туалет поставили, им пора дерьмо оттуда вычищать. Они вызвали ассенизаторскую машину, а мы ее не пустили. Пустишь говно откачивать — а следом бетономешалки пойдут. Ну уж нет! Пусть они в своем дерьме потонут!

Со стороны казаков тоже стоят местные жители — сторонники строительства храма.

Только если митингующих против — сотни, то за храм — всего двое.

Они раздают гуляющим по парку листовки с полезной информацией — некто Владимир Анатольевич Птицын решил ездить по России и собирать истории о том, как Бог наказал противников строительства храмов.

«ЭТО НАДО ЗНАТЬ КАЖДОМУ», — так называется листовка.

«В неком селе Тертели под Казанью хотели снести старый храм, чтобы на его месте построить новый. Ломать старый храм никто не соглашался. Один человек согласился, полез на храм, упал и разбился».

Правда, фамилию этого «одного человека» пытливый исследователь умалчивает — пишет только, что погибший был «Пронин муж».

«В селе Кадышево давно пытаются сломать храм. Как начинают вновь ломать, кто руку, кто ногу сломает. Те, кто против строительства храмов, умирают от язвы желудка и разбиваются на машинах».

— Бог не мякишка, видит, на ком шишка, — Галина Александровна, раздающая листовки, сообщает мне важную информацию.

— Это всё спонсирует Госдеп. Те, кто там сегодня собрались митинговать против храма, никакие не местные жители — эти люди всё время ошивались на Болотной!

— А вы бывали на Болотной? — уточнила я.

— Да ну что вы! — Галина Александровна от такого предположения даже перекрестилась.

— А откуда вы тогда знаете, что они ошивались на Болотной?

Моя собеседница на этот вопрос ответить не смогла.

Казаки и здоровенные мужики в футболках «сорок сороков» общаться напрочь отказались:

— А нам вообще запретили с кем-либо разговаривать.

Тем временем на сцене страсти разгорались нешуточные. Вытащили чучело, которое, по задумке организаторов, символизировало главу управы Лосиноостровского района Павла Литовченко.

Его предложили сжечь вместо пенсионерки Александры Трофимовой. Но потом решили подождать.

— Сейчас сожжем — на следующий митинг даже выставить будет некого, — объяснили жители.

Накануне им по почтовым ящикам раскидали листовки — в них сообщалось, что акция спонсируется американцами, и не надо на нее идти, поддавшись уловкам Госдепа.

Представитель КПРФ Владислав Кузнецов тон, и правда, задал революционный:

— К нам вчера приезжала депутат от «Единой России» Татьяна Арториджевна Портнова. Собиралась и сегодня приехать. Татьяна Арториджевна, вы здесь? Ау! Нету Татьяны Арториджевны! Татьяна Арториджевна, сдайте свой мандат! Размандатить Татьяну Арториджевну!

Жители радостно начали скандировать:

— Размандатить её! Размандатить!

От такой народной поддержки Владислав Кузнецов окончательно впал в революционный угар:

— Больше нет доверия партии власти! Сейчас сюда вышли сотни, через месяц выйдут тысячи, в семнадцатом году — миллионы!

Тут неожиданно случился казус — приехала депутат Московской городской Думы Татьяна Портнова и начала прорываться к сцене.

— Приехала Татьяна Арториджевна! Дадим ей слово? — спросил оратор.

— Нет!

— Позор!

— В отставку её!

— В отставку! Размандатить!

Владислав Кузнецов объявил голосование. Все подняли руки.

— Единогласно! — радостно констатировал оратор.

Было слышно, как кто-то кричит женским голосом и бьется возле сцены.

— Извините, Татьяна Арториджевна! Слово мы вам не дадим! Народ против. Сотрудники милиции! Подойдите сюда и проводите эту женщину! Татьяна Арториджевна, до свидания!

Вместо депутата слово дали «местному жителю Денису, который уже три недели живет в парке».

— Спасибо тем, кто приносил еду! Мы никуда не уйдем!

— Да! — закричали митингующие.

— Мы будем стоять до конца!

— Да!

— Они нас пытаются сломить — не выйдет!

— Да! Да!

Из соседнего загона за происходящим наблюдают казаки и отец Олег, настоятель будущего храма.

Между двумя загонами — полоса отчуждения. По ней курсируют полицейские с собаками. Наверно, чтобы никто не перепрыгнул в чужой загон и не устроил беспорядки. Полицейских — не меньше сотни.

— Батюшка Олег говорил — я хочу тут домик построить! Домик построить и в нашем парке поселиться! — возмущенно кричит жительница Екатерина.

— Казаки меня обозвали проституткой, да еще и еврейкой! — возмущается жительница Арина. — Я у них спросила — вы к нам откуда понаехали? А они говорят — «мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз». А ты, говорят, наверно, из США или из Израиля, сразу видно, что не православная.

Другие жители с гордостью демонстрируют, что сняли сегодня нательные кресты — в знак протеста против строительства. Кто-то обещает надеть крест вечером снова, кто-то — после того, как строительство отменят.

— Почему они не строят храм вон там? Где снесли две пятиэтажки. Почему там строят платный медицинский центр? — кричат граждане.

— Или вон в той стороне могли бы построить! Где гаражи снесли!

— Да нет! Строить надо на кладбище! Тут в километре кладбище, там как раз нужен храм. Привезли хоронить — можно заодно и отпевать. А нам тут храм зачем?

Жители утверждают — целых пять храмов находится от парка в шаговой доступности. Зато поликлиника — всего одна, а роддом 20 лет назад закрыли на ремонт, и он уже вряд ли откроется.

— У нас больные люди, престарелые, инвалиды, вынуждены ездить в больницу черт знает куда! А нам строят храм «в шаговой доступности»! Да лучше бы они больницу построили! — возмущается народ.

Впрочем, два православных сторонника храма, раздающих полезные листовки про пронина мужа, видят реальность совсем по-другому:

— Нет здесь рядом храмов! Нету! Эти пять храмов — это не храмы, это часовни! Просто не разбирается народ! — проводит со мной ликбез Галина Александровна.

Она, похоже, искренне счастлива, что я готова вступить с ней и с ее напарником в диалог — жители обходят пару, словно прокаженных.

— Меня эта реакция расстраивает, — вздыхает Галина Александровна. — Народ готовят к Майдану. Пальчик им показали — и всё, они активизировались! Посмотрите, чего вытворяют!

— Возле метро Бабушкинская, конечно, есть храм... Но он деревянный. И потом — я хочу слышать у себя в квартире звон колоколов, — подытожила Галина Александровна.

Аделаида Сигида