«Здесь боги взрослеют, катаясь на самокатиках»: художник собрал Москву из Lego

Об имени и вандализме

Как меня зовут? Все просто — oo.sh.ee. Всего шесть букв. А свое настоящее имя я стараюсь публично не светить, потому что вандализм — дело такое… Никогда не знаешь, кого рассердишь, хотя то, чем я занимаюсь, — довольно безобидный стрит-арт: я ведь не использую краску и всякие подобные штуки, а занимаюсь тем, что клею свои рисунки на московские стены при помощи ПВА.

О терапии и Коптево

Вообще-то, я из Питера, но несколько лет назад, совершенно выгорев на работе, я переехал в Москву. Чем занимался? Довольно долго просто лежал, а, когда лежать стало невмоготу, начал рисовать разных персонажиков. А чуть позже вывел их на улицы… Мне это очень здорово помогло, да и сейчас стрит-арт для меня — это, в первую очередь, терапевтическая штука: повод выйти из дома, познавать город, слушать его.

Живу я в Коптево, а в центре бываю наездами — в последнее время реже, чем хотелось бы. Но рисую я в основном в центре, потому что для меня именно он и воспринимается, как Москва, как сердце города. А окраины везде одинаковы…

О памяти и Lego

Я просто пробовал разные визуальные штуки и в какой-то момент у меня под рукой оказалось именно оно. Lego вообще очень здорово подходит для того, чтобы делать какие-то пейзажи. Я же с его помощью пытаюсь фиксировать город таким, каким я его вижу, потому что он невероятно быстро меняется — куда быстрее, чем мне бы того хотелось.

В первую очередь, я работаю с виртуальным конструктором — это такие 3D-рендеры в специальных программах, которые одни фанаты Lego делают для других. Мне это нравится, но в последнее время я все же пытаюсь делать более осязаемые вещи, поэтому постоянно заказываю на всяких сайтах и аукционах детальки поштучно. Почему? Потому что покупать большие наборы очень невыгодно — половина того, что я приобрел, так и лежит нераспечатанным. У меня дома 5-6 килограммов конструктора, из которых мне нужно максимум полкило! При этом мне вечно не хватает самых необходимых элементов: скажем, мне постоянно приходится докупать глазки и ушки для моих персонажей.

О вирусе и Чистых прудах

Самое первое, что я собрал в Москве из Lego, была станция метро «Чистые пруды» и метропоезд. Было это как… Я лежал дома с подозрением на коронавирус и гулял по Гугл-картам, пытаясь понять, что же я хочу сделать из конструктора.

В общем, гулял я, гулял, да и догулял до метро «Чистые пруды.» И за неделю собрал его из тех деталей Lego, что были у меня под рукой.

О Москве и не только

Мне понравилось то, что получилось, и я стал делать другие городские объекты. Скажем, несколько домиков, которые вряд ли о чем-то скажут кому-то, кроме меня. Например, мне очень нравится заброшенный дом на углу Покровки и Колпачного переулка, который я собрал чисто для себя, чтобы запомнить его перед тем, как этот дом снесут.

Я сделал несколько двориков, с которыми связаны мои воспоминания. Сделал разные фасады – скажем, замечательного дома на Лубянке, в котором расположен Starbucks. Правда, изобразил там другую кофейню с другой витриной. А сейчас я делаю дворик на Чистых прудах, в котором лет десять назад было маленькое пространство под названием «Дом на дереве». Я его очень любил, поэтому и пытаюсь по памяти и по фотографиям воспроизвести… Увы, сейчас не осталось ни этого заведения, ни этого дома, ни этого дерева.

Но вообще-то я не только Москву делаю. Весной я очень скучал по своему питерскому бару The Hat и за недельку собрал из Lego и его, включая сцену, музыкантов и даже тарелочки с кофемашиной…

У меня очень много незаконченных работ и того, что я сделал, но чем недоволен. Скажем, я уже месяца три-четыре собираю несколько залов питерской Российской национальной библиотеки, но вряд ли когда-то выложу их в сеть. Не нравится мне то, что получается!

О валике и знаменитой булочной

Знаменитая булочная, которая раньше находилась по адресу Покровка, 1, — одна из моих последних работ. Почему она, тем более что в ней уже несколько лет располагается ресторан Peqlo? Ну… Эта булочная была мне очень симпатична как явление. Я, слава богу, успел застать ее еще работающей. Она бы все равно не выжила, это понятно, но мне очень захотелось ее зафиксировать. Не целиком, нет. Только фасад, поскольку я не нашел ни одной фотографии ее интерьера последних лет. Понимаете: все снимали эту булочную снаружи, но никто не заходил внутрь! Ну, как тут было не закрыться?

Я восстановил фасад этой булочной, а на тротуаре возле нее положил малярный валик. Это не просто так. Он там лежит, потому что правую часть этого несчастного фасада, восстановленного за деньги жителей Покровки, год за годом постоянно закрашивают, заляпывают и перекрашивают, поверху нанося всякие технические надписи типа расположения пожарного гидранта. Это выглядит так себе, честно говоря. И меня это бесит даже больше, чем закрытие самой булочной.

О людях и богах

На многих моих композициях присутствуют странные существа. Точнее, те, кого зрители обычно называют странными существами. Но они — это главное во всем том, что делаю. Ради них это все. Они — маленькие древние боги, поскольку одна из главных идей, которые я развиваю все те годы, что рисую, это идея о том, что Москва – детская площадка для молодняка богов из книг Говарда Лавкрафта.

Понимаете, у Лаврафта древние боги — довольно злобные и первобытно-дикие твари, уничтожающие все на своем пути. Но я в какой-то момент задумался: а вдруг это связано с условиями, в которых они росли? И решил сам сделать им «песочницу», в которой они смогут воспитываться, глядя на разные способы общения, на разные классные штуки. И вот эти всемогущие малявки в Москве растут, взрослеют, узнают себя и мир, пробуя разные способы взаимодействия с ним, катаются на самокатиках, пьют кофе… Так что главное, что я делаю, это, собственно, имитирую их взросление, познание мира и становление их как личностей. Они — настоящие хозяева Москвы, и мне нравится смотреть на город именно их глазами.

Будут ли они вступать в контакт с москвичами? Я думаю об этом, но все в конечном итоге зависит от самих москвичей. Хотя надо сказать, что люди в Москве на удивление приветливые. За то время, что я рисую, я стал о них куда лучшего мнения, чем был.