Зеленое будущее Москвы

Своим нынешним живописным и гармоничным обликом Ботанический сад МГУ «Аптекарский огород» обязан ландшафтному архитектору Артёму Паршину. Именно он более 20 лет назад разглядел в этом саду колоссальный потенциал. И постепенно, шаг за шагом превратил его в один из самых популярных парков в городе, примиряя дух петровской эпохи и самые современные веяния в парковой культуре.

Артём считает, что ландшафт и здания должны быть не просто украшением города, они должны быть полезными, надёжными, а ещё — экологичными. В интервью МОСЛЕНТЕ архитектор рассказал, что должна предпринять Москва, чтобы ни в чём не уступать ведущим европейским столицам.

Верный шаг

— Артём, как вы относитесь к тому, что сейчас происходит в Москве в сфере ландшафтного дизайна?

Если коротко, то мне очень нравится. Уже не было на это надежды, но наконец многие места в Москве становятся похожи на цивилизованный европейский город, где возникают человеческого масштаба общественные пространства.

Это касается не только высадки деревьев вдоль улиц. Они-то были когда-то, но погибли в своё время из-за повышения уровня загрязнения и количества реагентов, которыми стали обрабатывать московские улицы в 90-х годах. После того, как они исчезли с центральных улиц, возникла возможность при перекладке коммуникаций не обращать внимания на те места, где раньше были деревья, поэтому очень часто подземные коммуникации были проложены так, как удобно.

Когда же появилась идея вернуть на улицы деревья, оказалось, что сажать их некуда – под асфальтом везде провода и трубы. И то, что в результате городские власти пошли на то, чтобы переложить часть этих коммуникаций ради возвращения деревьев, это, я считаю, очень важный шаг. Потому что город становится похож на город.

Мосты для лосей и бабочек

— Как Москва выглядит на фоне ведущих европейских городов? Какие практики, применяемые там, необходимы нам?

Общие практики всё те же самые. Если мы хотим, чтобы в городе было уютно, нужно, чтобы ниже были скорости транспорта, чтобы пешеходы были важнее, чем транспорт, чтобы город был пригоден для ходьбы. Хорошо бы, чтобы в центральных парках водились белки, но ведь они мигрируют.

А ещё хотелось бы, чтобы они могли в эти парки попасть. Они не могут перейти через восьмиполосную улицу. Поэтому нужно заужение магистралей, нужно то, чего в Москве пока нет, но я уверен, что со временем появится — это экологические мосты. Особенно через МКАД. По ним животные смогут переходить, например, из Лосиного острова в Сокольники. Сейчас это части одного некогда огромного парка, разрезанные МКАДом. Дополнительно там стоят заборы, чтобы животные не выходили на проезжую часть, но они периодически всё-таки пытаются пройти. Речь здесь даже не о крупных млекопитающих. Даже бабочка не перелетит через МКАД, только если её ветром не перенесёт. Она двигается от одного цветущего растения к другому.

Опыт строительства экологических мостов давно есть, их много в Голландии, Германии и Северной Америке. Это достаточно широкий мост, на середине которого не слышно шума дороги, и животные не боятся по нему идти. Сверху на мост насыпается достаточное количество грунта, и высаживаются деревья местных пород.

Автомагистрали сейчас в Европе не строятся, если есть угроза разрезать популяции животных, а если дорогу всё же нужно строить, то ущерб максимально смягчается: строятся либо мосты, либо тоннели, через которые мигрируют грызуны, лисы, ежи, барсуки, а если он не очень длинный, то и крупные животные. Плюс там очень много уделяется внимания дренажным системам.

Зелёные крыши от потопов

— А что не так с дренажными системами у нас?

Во многих городах, в том числе и в Москве, дождевая вода считается негативным фактором, от которого нужно быстро избавиться. Главное средство от этой воды — решётки, ливнеприёмники, коллекторы большого диаметра, чтобы дождевая вода тут же куда-нибудь уходила вниз по рельефу.

Но ландшафтная наука не стоит на месте, и новый принцип говорит совершенно об обратном: куда вода с неба упала, там нужно её как можно дольше задержать. Именно тогда она не вызывает подтоплений ниже по течению. Для этого могут использоваться, к примеру, зелёные крыши на большинстве зданий. Этот «пирог» — субстрат и растения — задерживает какое-то количество влаги, впитывает её и очень медленно отдает. Так можно защитить улицы от залповых потопов и наводнений в низинах. Как бонус — часть воды испаряется прямо на месте и питает растения на крышах.

Вообще зелёные крыши гораздо дольше служат, чем битумные или железные — гидроизолирующее покрытие под слоем грунта не перегревается, не промерзает, на него не действует разрушающий ультрафиолет. Кроме того, под такой крышей в здании теплее, этот «пирог» дополняет утепление.

Словом, зелёные крыши в городах — это не украшательство. Как правило, их ниоткуда не видно, разве что с крыш ещё более высоких зданий. По затратам это выйдет, может быть, чуть дороже, чем традиционная кровля, но это гораздо круче по эффекту. В Москве их пока очень мало. А в Европе на зелёных крышах даже обустраивают пасеки, рестораны выращивают на крышах овощи и фрукты, которые тут же продают. Тема городской еды сейчас активно развивается, но, конечно, в Москве она пока не актуальна из-за низкого качества моторного топлива.

У себя в саду мы собираемся и уже почти готовы осуществить проект сбора и вторичного использования дождевой воды. Это хорошо не только с точки зрения её экономии и защиты ливневой канализации от перегрузок. Она по качеству часто гораздо лучше водопроводной.

Для многих наших коллекций необходима не водопроводная, а более мягкая дождевая вода. Например, для насекомоядных болотных растений и растений пустынь мы вынуждены очищать водопроводную воду с помощью установки обратного осмоса до приведения её к состоянию почти дождевой. А здесь бесплатная дождевая вода, да ещё в огромных количествах!

Её нужно использовать. Мы, наверное, будем первым местом в Москве, где введут эту систему. Сейчас мы ищем спонсора. Основное количество дождевой воды мы будем собирать со стёкол на крышах наших оранжерей. Вот уж где точно она уходит не по назначению. Такой водой мы будем наполнять наш старинный пруд, чтобы на это не тратить водопроводную воду, и частично, после биологической очистки, она пойдёт на полив коллекций.

Чтобы понять, насколько это направление важно, нужно услышать, как данный термин звучит на английском. Rainwater harvesting (сбор урожая дождевой воды, — ред.). То есть ценность дождевой воды приравнивается к ценности урожая. У нас этот термин даже пока не переведён.

Ветер перемен

— Вы сказали, что в целом довольны тем, что происходит в Москве. Но есть ли моменты, которые вызывают у вас возмущение?

Мне кажется, что нам не хватает более продуманного регионального планирования. Вся история с Новой Москвой для меня не очень понятна. Мне кажется, что недостаточно просто присоединить кусок, сказать, что теперь это Москва, и начать бурную стройку. Сделан ли какой-то экологический ландшафтный анализ? Это же юго-запад. Именно данное направление приоритетно для Москвы с точки зрения розы ветров. Оттуда Москву продувает чистый ветер. И если именно это направление будет застроено, «старой» Москве станет сложнее дышать.

Для больших городов в Европе это общее правило, когда западные предместья — самые чистые. В них не строят промышленных предприятий и не ведут плотную застройку. И в Париже западные предместья — самые дорогие и самые чистые, и в Лондоне Вест-Энд, и в Берлине то же самое.

С точки зрения общественного транспорта, наверное, пора задуматься о втором уровне метро, более глубоком и скоростном, как в Париже. Некоторые шаги делаются в правильном направлении. Так, с появлением платной парковки в центре дышать стало гораздо легче. Это ощущаю я сам и многие другие. Теперь лишний раз подумаешь, ехать ли в центр на машине или нет. Но у этого решения есть свой предел. При размерах Москвы и её структуре дальше проблемы всё равно возникнут.

Московские орхидеи и сахалинский клоповник

— Расскажите о планах «Аптекарского огорода» на ближайшие годы. О чём вы мечтаете, какие экспозиции увидят горожане в будущем?

В первую очередь мы хотим развивать наши ботанические коллекции и под открытым небом, и в оранжереях. На улице, например, в ближайшие несколько сезонов мы будем делать Дальневосточный сад, коллекцию растений Дальнего Востока — российского Приморья, Сахалина и Камчатки, Курильских островов, а также Японии, Китая и Корейского полуострова. Там удивительная флора: гигантские травы, совершенно другие деревья, совсем другой набор съедобных дикорастущих видов, чем у нас. Если актинидию и лимонник у нас ещё знают, то клоповка, например, у нас едва известна, а на Сахалине её заготавливают почти в промышленных масштабах.

Плюс мы завершим в этом году экспозицию флоры средней полосы России в самом центре сада. Это та флора, которая вокруг нас, в Подмосковье и в сопредельных областях, про которую, как ни странно, средний горожанин очень мало знает. Вокруг Москвы произрастают больше 1.200 видов дикорастущих растений. Одних орхидей в Подмосковье около 40 видов. Настоящих орхидей! Некоторые — с огромными цветками. Большинство из них страшно редкие, и их ареалы очень фрагментированы.

Мы хотим их показывать нашим посетителям, чтобы, прежде чем рука потянется сорвать красивое растение, человек подумал — а стоит ли это делать?