«И собачку купить, и ветчинкой разжиться»: как до революции была устроена торговля в Москве

Если говорить о средневековой московской торговле, то это в первую очередь базары и рынки. Наиболее знаменитое московское торжище — это Охотный Ряд. Когда-то он был рынком, где охотники продавали убитую дичь. Там действовал и птичий рынок, так что в Охотном Ряду можно было и собачку купить, и ветчинкой разжиться. Уже позже, к середине XIX века, там действовал исключительно продуктовый, продовольственный базар, где в основном москвичи покупали провизию и в обычные дни, и перед праздниками. 
 Конечно, там были и крысы, и мыши, и тараканы. По всем отчетам комиссий городской думы конца XIX — начала ХХ века там была антисанитария, тогда это слово уже вошло в обиход. Однако выбор тогда уже был: в городе открылся целый ряд продуктовых магазинов, самым роскошным из которых стал Елисеевский, открывшийся в 1901 году. 
 «Великий посад — будущее Зарядье, известный со времен Дмитрия Донского» 
 Если говорить о непродовольственных товарах, то с них начинались прочие московские рынки и торговые ряды на Великом посаде — в будущем Зарядье, известные со времен Дмитрия Донского. Там продавалась и домашняя утварь, и одежда, и ткани, и многое другое. Существовал также целый ряд недорогих рынков, о которых мы хорошо знаем из мемуаров и бытописаний XIX века. Это Сухаревский и Смоленский рынки, и Толкучий рынок, находившийся на нынешней Новой площади. Но все там было невысокого качества. 
 Помимо этого действовали рынки цивилизованные: с XVI века это были торговые ряды в непосредственной близости от Красной площади: Верхний, Нижний и Средний торговые ряды. Упомянутое мною Зарядье свое название получило именно от них — этот район Москвы располагался за Нижними торговыми рядами. Сейчас их уже не существует, они были снесены в 1930-е годы. Верхние торговые ряды — нынешний ГУМ — сохранили свою торговую сущность, а Средние в советские годы были переданы вначале Наркомату (позже министерству) обороны. Сейчас там идут реставрационные работы, и спустя какое-то время откроются выставочные залы музея «Московский Кремль». Это противоположная от кремлевской стены сторона Красной площади.

Верхние торговые ряды до их перестройки в конце XIX века были неотапливаемые, неосвещенные. Это было не единое здание, как сейчас, а целый конгломерат построек: 32 здания, в том числе и деревянные. Штукатурка падала на головы и сидельцам, как тогда называли продавцов, и покупателям. Пользоваться осветительными приборами того времени в помещениях было категорически запрещено из опасения пожаров. 
 Электричество тогда не было распространено, оно тогда только делало свои первые шаги по Москве. К тому же там было холодно, так что в зимнее время эти ряды работали часов до двух дня, после чего закрывались. 
 В воспоминаниях купца Слонова, который начинал свою трудовую деятельность мальчиком в обувном магазине в Верхних торговых рядах, есть описание «бизнес-ланчей» того времени. Разносчик щей с большой корчагой, укутанной в тряпки, проходил мимо лавок, с собой у него была большая стопа деревянных мисок и решето с хлебом, порезанным крупными кусками. 
 Всем желающим он наливал миску щей и давал кусок хлеба, ложки были у каждого свои. Когда щи доедали, миски ставили в проход в этих торговых рядах. Собаки их вылизывали, продавец щей возвращался, миски собирал, вытирал несвежей тряпочкой, и в них же наливал другим желающим новую порцию. Но Слонов подчеркивает, что щи были вкусные, наваристые и с мясом. Тем не менее, думаю, вряд ли кто сейчас захочет так откушать в свой обеденный перерыв. 
 «Знаменитые распродажи были сезонными, под семик по весне, и проходили с большой давкой» 
 Позже старые торговые ряды были снесены и по проекту архитектора Померанцева построены новые — хорошо известный нам ГУМ, уже отапливаемый и освещенный.

Здесь же, неподалеку находились еще и Теплые ряды, но от них уже по сути ничего не осталось, кроме относительно нового корпуса конца XIX века, выходящего в Ветошный переулок. 
 Там же начались для Москвы и нынешние знаменитые распродажи — «Черные пятницы». Они были сезонными, под семик по весне, и проходили с большой давкой, ажиотажем и прочими радостями жизни. Прямо как сегодня за новыми айфонами в первый день продаж. 
 Уже с середины XIX века для тех покупателей, которые имели возможность купить товары дороже и высокого качества, все больше стало открываться цивилизованных торговых заведений. В первую очередь это, конечно, пассажи. Самый первый пассаж Москвы открылся в 1841 году, это была галерея князя Голицына, находившаяся между Петровкой и Неглинной улицей — там, где через 130 лет будет построена вторая очередь ЦУМа. Французское слово «пассаж» в наш язык тогда еще не вошло, но не менее иностранное слово «галерея» уже присутствовало. 
 Пассажи были очень популярны и во Франции, где они зародились, и в Италии. Вот и к нам они пришли в середине XIX века.

Далее система пассажей начала активно развиваться в центре, особенно в районе Неглинной, Петровки, Кузнецкого Моста. Самым знаменитым до революции был Солодовниковский пассаж на Кузнецком Мосту. Подробнее расскажу о нем чуть позже. Это здание не сохранилось, оно было разрушено во время Великой Отечественной войны. Сейчас на том месте газон и подъезд к главному входу в ЦУМ со стороны Кузнецкого моста.

Хорошо известным был Фирсановский пассаж на Петровке, который мы знаем как Петровский пассаж. 


Кроме того, существовал целый ряд пассажей на Кузнецком Мосту: Гагаринский, Кузнецкий, Попова (позже — братьев Джамгаровых). Их было много, и это было удобно: сквозной проход между двумя улицами — и по обеим сторонам магазины и лавки. В девяти случаях из десяти частью конструкции была стеклянная крыша, что давало дополнительное естественное освещение. 
 Масляными и керосиновыми фонарями большое помещение особо хорошо не осветишь, так что требовалось дополнительное освещение, большие окна и стеклянные крыши позволяли использовать в помещениях дневной свет, что было крайне удобно.

Электрическое освещение появилось только в 1886 году в пассаже Постниковой на Тверской улице — в этом здании сейчас находится театр Ермоловой. Правда, Торговля шла в нем ни шатко ни валко: электрическое освещение там было еще слабое, торговые проходы были запутанными, и почтенной публике этот пассаж не очень нравился. 
Зато пассажи на Кузнецком мосту, Петровке и Неглинной были крайне популярны.


Самым знаменитым уже в советские годы стал пассаж Петровский, изначально принадлежавший Вере Фирсановой. До революции его называли и Фирсановским, и Петровским. 
 Если продолжать перечень дореволюционных торговых заведений, продолжавших работать в советские годы, надо сказать и про Кузнецкий пассаж. Это здание, расположенное ближе к началу Кузнецкого Моста. В советские годы там находился памятный многим москвичам книжный, который назывался «Подписные издания». 
 «Один из самых состоятельных и скупых московских купцов XIX века» 
 Отдельно надо сказать про Солодниковский пассаж и его владельца Гаврилу Гавриловича. Оба были невероятно популярны в дореволюционной Москве. 
 Хозяином ампирного здания пассажа, построенного на месте церкви, сгоревшей во время пожара 1812 года, был Гаврила Солодовников — один из самых состоятельных и в то же время скупых московских купцов XIX века. Легенд о нем сложено немало, и сейчас уже сложно отличить правду от вымысла. Встречаются упоминания о том, что Гаврила Гаврилович любил обедать во второразрядных трактирах вчерашними щами и кашей за копейку, чтобы денежки сэкономить. Мог украсть яблоко или апельсин с лотка уличного торговца фруктами.

Он-то и устроил пассаж, который до революции москвичи любили, пожалуй, больше остальных. Это было не только торговое заведение, а, как сейчас сказали бы, торгово-развлекательное. Там проходили выставки — например, знаменитая картина А. Куинджи «Лунная ночь на Днепре» в Москве впервые экспонировалась именно в Солодовниковском пассаже. Там был театральный зал, выступала и опера-буфф, и немецкая опера. Солодовников увлекался оперой и позже открыл знаменитую Солодовниковскую оперу на Большой Дмитровке, - нынешний Театр оперетты. 
 Кстати, что любопытно: это торговое заведение не закрылось в советские годы и работало до войны, до 1941 года, только утратив имя бывшего владельца. 
 Солодовников прославился не только своей скупостью, но и щедростью. Еще при жизни ему говорили: «Гаврила Гаврилович, ну куда вы копите? В могилу не возьмете». На что тот отвечал: «Вот умру, тогда узнаете». И правда, после его смерти было оглашено завещание, ставшее настоящей сенсацией. Совершенно колоссальную, гигантскую по тем временам сумму — более 20 миллионов рублей — он завещал на благотворительность. Так что после смерти о нем сразу заговорили хорошо и тепло. А при жизни он был наиболее популярной московской фигурой для всевозможных колкостей, насмешек и анекдотов. 
 Почему пассажа не стало? Во время Великой Отечественной войны в здание попала бомба, и после победы его уже не восстанавливали. Разобрали руины и устроили там что-то вроде сквера, который сохранился до начала XXI века, к тому времени уже застроенный торговыми палатками. Окончательно ликвидирован он был только при строительстве третьей очереди ЦУМа, и теперь того сквера больше нет.