«Стук начищенных сапог гулким эхом разносился по этажам». 110 лет назад на Воздвиженке появился знаменитый Военторг

Архитектурный монолог

Проект застройки на месте, где в стародавние времена размещалась усадьба дворян Матюшкиных, потом — владения золотопромышленника Ивана Базилевского, был заказан Залесскому Экономическим обществом Московского военного округа. И потому несколько магазинов в здании было предназначено для нужд офицеров. Эта традиция сохранялась много десятилетий.

Между прочим, Залесский мог и не стать автором объекта, появившегося в 1913 году. По результатам архитектурного конкурса он был оттеснен на третье место коллегами — Иваном Рербергом и Вячеславом Олтаржевским. Однако заказчику больше пришлось по вкусу задуманное Сергеем Борисовичем. Проект был емкий, многофункциональный и весьма привлекательный для глаз. К слову, отмеченный специальной премией Московской городской думы.

Вероятно, Залесский был поклонником архитектора Йозефа Ольбриха, поскольку сверкающая внутренняя планировка универмага была схожа с дюссельдорфским магазином «Тиц», который спроектировал германец. Это касается просторной лестницы, облицованной итальянским мрамором, стен, украшенных живописью, уникального светового фонаря. Однако эти детали можно считать лишь негромкими отголосками немецкой речи в раскатистом русском архитектурном монологе.

Еще несколько деталей. Здание было оснащено электричеством, системой охлаждения товаров, вентиляцией, пассажирскими и грузовыми лифтами. То есть все было на уровне мировых стандартов той эпохи.

В постройку были вложены очень солидные средства: один миллион двадцать семь тысяч рублей по курсу того времени. Но следует полагать, что затраты должны были окупиться, потому что мастерские и магазины были весьма доходными. Место — людное, бойкое, рядом с Кремлем, товар — выгодный. Словом, для предпринимателей перспективы выглядели заманчивыми. Но — пока не грянул 1917 год со всеми вытекающими печальными последствиями…

Следы московского зодчего

О личности Залесского известно крайне мало. Родился Сергей Борисович в 1867 году в Костроме, окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В Белокаменной оставил заметный след — кроме здания на Воздвиженке, спроектировал доходные дома в Подсосенском и Просвирином переулках, училище в Плетешковском переулке.

При советской власти дом национализировали и передали в управление жилому товариществу. Немало семей съехали, но некоторые остались в своих квартирах — среди них был и Залесский с женой и дочкой. Однако жилье стало гораздо менее просторным — сюда въехала Екатерина Петровых, сестра поэтессы и переводчицы Марии Петровых.

Она вспоминала: «Квартира, где находилась наша комната, принадлежала до революции архитектору С.Б. Залесскому… Одно время владельцам квартир разрешалось "самоуплотняться" по своему усмотрению. С.Б. Залесский тогда и предложил мне поселиться у него в порядке самоуплотнения. Кроме меня он отдал одну из комнат своему чертежнику и невестке его жены с дочерью. Получилась настоящая коммунальная квартира с той лишь разницей, что все проживающие были хорошие знакомые хозяев и коммунальные склоки поэтому полностью отсутствовали…»

Остается добавить, что дочь Залесского — Любовь Сергеевна — пошла по стопам отца и стала архитектором и ландшафтным дизайнером. Оставила ли она воспоминания об отце? Никто этого не знает, но наверняка его образ запечатлелся в ее памяти.

Стук сапог и блеск кокард

В 1920-1930 годах здание Военторга облюбовали многие организации и ведомства. В левой части располагался ЦК Комсомола, под крышей — общежитие писателей-членов объединения «Молодая Гвардия». Среди постояльцев были пролетарский поэт Александр Жаров, его тезка и коллега Безыменский, писатель Артем Веселый. Квартировал здесь и венгерский коммунист Бела Кун. Ну а прочих жильцов история из своей памяти стерла.

Как и в прежние времена, стучали счетами конторские служащие, орудовали иглами портные, набивали набойки сапожники. Да и прочий люд под разными вывесками суетился, гомонил.

Наконец дом «вспомнил», что изначально предназначен был для торговли, и она закипела здесь снова. На первом этаже открылся гастроном, который нет-нет да радовал посетителей какими-нибудь вкусностями. За ними выстраивалась беспокойная очередь.

Однако торговый дом твердо ассоциировался с военными и снова наполнился ими — молодыми, улыбчивыми и седовласыми, уставшими от службы ветеранами. Стук их начищенных сапог гулким эхом разносился по этажам.

Впрочем, заглядывали сюда и сугубо гражданские люди — полюбоваться причудливой архитектурой и поглазеть на товары. В них таилось нечто заманчивое, влекущее. Темнели канты фуражек, с вешалок струились кители, шинели. Сверкали кокарды, золоченые погоны, орденские планки. Казалось, что вот-вот стены дрогнут от звуков походных маршей…

«Военторг здесь неуместен»

В ноябре 1959 года в Военторг пришел за покупками известный архитектор Иван Леонидов. Ничего не предвещало беды, но вдруг, ступив на лестницу, он побледнел и рухнул навзничь, рассыпав пакеты. Его убил сердечный приступ.

Прошло много лет, а точнее 30 с лишним, и в 1992-м в Военторге случилась еще одна трагедия — кусок мраморной плиты, отколовшийся от облицовки колонны, сразил насмерть сотрудницу отдела сувениров. Сильный удар обрушился и на ее коллегу. Она, хоть и осталась жива, сильно пострадала.

Сначала долго судили-рядили, что с Военторгом делать. В частности, хотели устроить там постоянный аукцион по продаже антиквариата. Но кто-то с кем-то не договорился, и стали клубиться слухи, что магазин пойдет под снос.

Прежде чем это случилось, развернулась кампания по спасению Военторга, в которой принял участие в то время бывший министром культуры Михаил Швыдкой. Однако его пылкие обращения к мэру Москвы Юрию Лужкову не возымели действия. Градоначальник строго отчитал министра и дал понять, что разговаривать тут не о чем — износ конструкций Военторга запредельный, несущая способность приблизилась к катастрофической.

Но отчего так случилось, кто погубил уникальный дом, сказано не было. И почему дом нельзя было капитально отремонтировать — тоже…

Газеты писали о Военторге, привлекали для экспертизы известных людей, специалистов, которые просили сохранить уникальное здание. Но приговор был уже вынесен и обжалованию не подлежал. Запомнился грустный заголовок в одной из газет: «Военторг здесь неуместен».

Остались воины со щитами

На месте порушенного Военторга был выстроен другой Военторг — с подземным паркингом. Внешне он был похож на творение Залесского, но это сходство обманчиво. Новое здание намного больше, оно из другого материала. Исчезли многие затейливые детали, стерся почерк вдумчивого творца и испарился дух стильного модерна. Сейчас это просто крепкое офисно-торговое сооружение.

Впрочем, Лужкову новодел понравился: «Военторг шикарно получился, — говорил он. — И здесь есть подземный паркинг. На прежнем месте у входа — воины со щитами». Его заместитель Владимир Ресин сказал, что «радоваться надо».

Остались старые фотографии, на которых запечатлен дом с четкой вертикалью, узкими окнами, витязями на барельефах, напоминавшими о Бородинской битве — 100-летие знаменитой баталии совпало со строительством здания. Были в здании сводчатые палаты, ампирный флигель, колонны атриума, украшенные живописью, и гостиная, обставленная старинной мебелью в стиле Людовика XV.

Грустно, господа. В очередной раз.