Как Москву пытались напоить

Проблема водоснабжения столицы была решена только в 30-е годы ХХ века, когда после строительства Канала имени Москвы и сопутствующих водохранилищ в город пришла волжская вода. До этого же москвичам приходилось справляться самостоятельно, и в целом у них это получалось, пусть и с переменным успехом. МОСЛЕНТА вспоминает о том, как это происходило.

Потому что без воды…

Как известно, без еды человек может прожить неделю, а без воды всего пару дней. А город без воды жить не может вообще, посему водоснабжение всегда было для Москвы, как и для большинства других больших городов, первостепенной проблемой.

Пока город был небольшим, хватало естественных источников, благо Москва стоит на берегу полноводной одноименной реки, да и мелких ручейков на территории исторического центра более полусотни. Но город рос, и с XVI века люди постоянно сталкивались с нехваткой чистой питьевой воды.

Стирали горожане тоже в реках, туда же зачастую выбрасывали бытовые отходы. Централизованной канализации в городе до конца XIX века не было, во дворах вырывали ямы наподобие современных дачных сортиров, только большего размера. Понятно, что рано или поздно результаты пищеварительной жизнедеятельности москвичей оказывались в верхних водоносных слоях.

Пить из окрестных рек и источников было опасно. Богатые горожане использовали привозную ключевую воду, но не все могли себе это позволить. Достаточно регулярно возникали эпидемии. В 1771 году приключилась очередная подобная напасть, которая унесла жизни почти половины горожан и спровоцировала печально известный «чумной» бунт. После этого решено было срочно принимать меры на государственном уровне.

Из Мытищ самотеком

По приказу Екатерины II была создана специальная комиссия, которой было поручено разработать возможные пути выхода из сложившейся ситуации. Были обследованы все водоносные регионы Подмосковья, и самым удобным и перспективным признали северо-восточный, расположенный близ села Большие Мытищи.

Воды там было много, она оказалась удивительно чистой и вкусной, а расстояние до города приемлемым. Но главное — Мытищи находились на возвышенности, что позволяло воде поступать в город самотеком, что для того времени было чрезвычайно важно.

28 июля 1779 года императрица подписала указ о начале строительства Мытищинского водопровода. На это было выделено полтора миллиона рублей (огромные по тем временам деньги), а руководство работами было возложено на генерал-поручика Фридриха Вильгельма (для простоты Федора Васильевича) Бауэра. Командующему Московским воинским гарнизоном князю М. Н. Волконскому надлежало ежедневно выделять на строительные работы до 400 солдат: рядовым и капралам платили по 10 копеек, а унтер-офицерам — по 15 копеек.

Устроен водопровод был довольно просто. В Мытищах над источниками выкопали 40 довольно больших колодцев, которые были обложены кирпичом и перекрыты деревянной крышей. Рядом с колодцами под водой шел соединенный с ними кирпичный же водопровод. Вода в колодцах стояла выше уровня водопровода и, согласно закону сообщающихся сосудов, поступала в него самотеком.

Во время очередной русско-турецкой войны строительство на несколько лет вообще прекратилось — гарнизон отправили в действующую армию в Крым. Однако трудности были преодолены, и 28 октября 1804 года по сооруженной сети каналов и акведуков (до наших дней дожил только Ростокинский фрагмент) вода пошла в город. Основной водоразборный павильон был устроен неподалеку от Трубной площади в районе Рождественского монастыря и представлял собой водохранилище, над которым стояла ротонда с тремя входами. Кроме этого, через каждые 200 метров вдоль водопровода были устроены колодцы.

Фонтаны и водовозы

Однако уже через двадцать лет водопровод пришлось ремонтировать. Многие конструктивно важные детали (прежде всего, лежни) были сделаны из дерева, которое быстро сгнило. К тому же в кирпичном водостоке появились многочисленные бреши, и до города доходила лишь десятая часть воды, поступавшая в водопровод в Мытищах.

Ремонтными руководил работами инженер Николай Иванович Яниш. Помимо ремонта самого водного пути, система была несколько модернизирована. По проекту Яниша построили Алексеевскую водокачка (возле села Алексеево, ныне район одноименной станции метро) с двумя паровыми машинами и установили накопительный резервуар на втором этаже знаменитой Сухаревой башни. Давление в системе увеличилось, и появилась возможность развести воду по разным частям города.

Тогда-то в Москве и появились изящные водоразборные фонтаны — Шереметевский (около Сухаревой башни), Воскресенский (на нынешней площади Революции), Варварский (на нынешней Славянской площади), Никольский (на Лубянке) и Петровский (на Театральной площади). Последний, который расположен перед Большим театром, остается единственным действующим до сих пор, сохранился и Никольский, правда, он не функционирует. С Лубянки его перенесли к бывшему Александринскому дворцу в Нескучном саду, где располагается Президиум Академии наук. Там его можно увидеть.

Например, Никольский фонтан (тот, что стоял на Лубянке, а теперь в Нескучном саду) состоял из двух круглых чаш — нижней большой и верхней малой. Сделаны они были из красного гранита. Чашу поддерживают фигуры четырех мальчиков, по замыслу художника олицетворявших русские реки Волгу, Днепр, Дон и Неву. Малую чашу поддерживала группа из трех бронзовых орлов, которые сейчас, к сожалению, утрачены. Фонтан пропускал 26,5 тысяч ведер воды в сутки и благодаря удобному расположению был одним из самых популярных среди московских водовозов. Для бочек винного откупа в нем был отведен особый кран.

Понятно, что воду от водоразборных фонтанов еще нужно было доставить в жилые дома. Этим занималась целая артель водовозов, как конных, так и пеших. Конных в Москве насчитывалось до 6,5 тысяч, пеших никто не считал. На запряженных тяжеловозами телегах были установлены дубовые бочки, которые они наполняли у фонтанов и развозили по улицам. Люди выходили с ведрами и наполняли их за небольшую плату. Кто победнее, мог сам таскать ведра от ближайшего фонтана. Чистая мытищинская вода использовалась в основном для питья и приготовления пищи, для хозяйственных нужд по-прежнему использовали воду из колодцев.

Снова ремонт

Следующий ремонт водопровода был связан с именем инженера Андрея Ивановича Дельвига, двоюродный брат которого Антон был лицейским однокашником и близким другом Александра Пушина.

Знаменитый в будущем генерал и сенатор, еще будучи совсем молодым инженером, принимал участие в реконструкции 20-х – 30-х годов, о которой речь шла выше. А в начале 50-х перед ним была поставлена задача полностью перестроить Мытищинский водопровод и значительно увеличить подачу воды, которой городу опять не хватало.

Дельвиг построил водокачку в самих Мытищах, а каменные галереи заменил на чугунные трубы. Это позволило уменьшить потери воды и увеличить подачу до 500 тысяч ведер в день. Кроме того, при Дельвиге установили второй резервуар на Сухаревой башне, поменяли паровые водонапорные машины на более мощные, расширили сеть водоразборных колонок и устроили специальные пожарные резервуары, доселе в Москве отсутствовавшие.

Но прошло еще несколько десятилетий, и воды опять стало мало.

В 1858 году, когда Дельвиг закончил реконструкцию водопровода, в Москве жило около 380 тысяч, а к 1886 году — уже более 750 тысяч. Прошло еще несколько лет, и население города перевалило за миллион. Попытка построить несколько небольших локальных водопроводов (Ходынский, Преображенский, Андреевский) переломить ситуацию не могла. Нужно было срочно принимать меры.

Городской глава и Крестовские башни

Городское начальство понимало серьезность положения, но нужно было изыскать материальные резервы. Сначала склонялись к концессионному варианту, но тогда водопровод был бы частным, и жителям пришлось бы за воду платить. В итоге, после долгих дебатов, решили строить своими силами.

В разработке конкурсных проектов участвовали лучшие инженеры страны, в том числе Евгений Кнорре и Владимир Шухов, но выбран был более дешевый вариант инженеров Николая Зимина и Константина Карельских, кстати, товарищей Шухова по учебе в Императорском техническом училище, ныне именуемом МВТУ. Нельзя не отметить и выдающуюся роль, которую сыграл в организации строительства водопровода московский городской глава Николай Александрович Алексеев, который убедил «лучших людей города» материально поучаствовать в этой затее.

Руководить работами поручили Зимину, Карельских стал его заместителем. Источником воды по прежнему был Мытищинский бассейн, но сам водопровод строился по последнему слову техники. Работы начались летом 1890 года. В районе Мытищ были пробурены дополнительные 50 скважин глубиной до 30 метров, которые были соединены общей всасывающей трубой. Старая водокачка была заменена новой, современной.

Новый водопровод шел немного по другой линии, нежели старый, то есть он дополнял его. Тогда же у Крестовской заставы (нынешняя площадь перед Рижским вокзалом) в помощь Алексеевской водокачке по проекту архитектора Максима Гиппенера были построены две водонапорные башни, которые быстро стали одной из достопримечательностей города. Кстати, строительство башен купец первой гильдии Николай Алексеев оплатил из личных средств. К сожалению, Крестовские башни были разрушены в сталинские годы при реконструкции Ярославского шоссе.

Новый Мытищинский водопровод был построен за два с половиной года и торжественно открыт в октябре 1892-го. Обошелся он в 5,8 миллионов рублей. По городу было уложено 112 верст труб, поступление воды в Москву увеличилось втрое. Но уже в 1896 году вновь встал вопрос о расширении системы московского водоснабжения, тем более актуальный, что в это время в городе начиналась прокладка канализации, отчего потребность в воде резко возрастала.

Всерьез рассматривался старый, еще петровских времен проект о соединении бассейнов Волги и Москвы, который начинался при Николае I, но так и не был реализован. К сожалению, правительство страны опять не нашло на него денег, а городу в одиночку такое грандиозное строительство было не потянуть.

В итоге стало очевидно, что единственным источником городского водоснабжения может быть река Москва. Зимин и Карельских снова взялись за дело. Можно было брать воду прямо в городе или за его пределами, выше по течению.

Первый вариант был выгоднее экономически, но вода в городской черте была сильно загрязнена. Решили пойти на лишние траты и брать воду в районе Рублево, посему новый водопровод называют иногда Москворецким, а иногда —Рублевским. Кстати, на нем впервые были устроены очистные сооружения, которые контролировала специальная «фильтровальная комиссия».

Москва вздохнула свободнее, ведь теперь она получала 2,5 миллиона ведер Мытищинской воды (забор немного уменьшили из-за ухудшения качества) и 11 миллионов ведер Москворецкой. Но это была лишь временная передышка. После революции население города опять удвоилось: в 1926 году город перешагнул двухмиллионный рубеж, а в 1933 – трехмиллионный. Воды стало не хватать уже не только в кранах, но и в самой реке — к концу 20-х годов из-за забора воды Москва обмелела настолько, что ее можно было перейти около Кремля вброд.

Теперь вариантов уже не оставалось, и началась стройка великого волжского канала. Впрочем, это уже совсем другая история.