«Члены мне нравятся чисто эстетически»

На днях в Зверевском центре современного искусства у Полины Шигаевой открылась выставка. Ну и как тут было не поговорить?

МОСЛЕНТА: Давай начнем с теоретических вопросов. О чем твоя выставка, какова ее концепция?

Полина Шигаева: Ох, это вопрос сложный. Это же выставка не персональная, а совместная – моя и Кати Сысоевой. И директор Зверевского центра изначально говорил мне о том, как было бы весело соединить ее – Катину – «семейную» тему и мои члены. Но в итоге оказалось, что никакой «семейной» темы Катя не планировала, зато приготовила для экспозиции картины с политзаключенными и серию портретов представителей богемы. Вот в итоге у нас и получилось, что тут – социалка, а там – мужские органы.

Сколько на выставке твоих работ?

Штук тридцать. По какому принципу я их отбирала? Никаких ограничительных рамок у меня не было. Единственное, что мне запретили, так это выставлять картину с Путиным.

Стесняюсь спросить: с обнаженным… этим самым?

Нет! Владимир Владимирович у меня как раз одет. Просто организаторы выставки решили не рисковать. Сама же я руководствовалась вот чем: экспозиция называется «Красный уголок», поэтому я подбирала картины с красным цветом. В результате, у меня там сейчас висят и Троцкий со Сталиным, и члены.

Ядреная смесь!

Не то слово. Из багетной мастерской мне даже написали: «верующий багетный мастер чуть не поднял бунт из-за ваших работ». Впрочем, я не уточняла, во что он верит. Может в классическую живопись?

Его можно понять. А скажи, Полина: «член» – это ведь слово официальное, энциклопедическое, а потому скучное. Ты сама для себя его как называешь?

Все зависит от ситуации. Иногда член – это член, а иногда – то самое слово из трех букв, и никак иначе.

Мне хочется везде увидеть смыслы. Ты рисуешь мужские причиндалы, потому что они нравятся тебе чисто визуально? Или пытаешься донести таким образом до мира некое послание?

Послания миру у меня нет. Но вот что я заметила: в моих картинах все видят совершенно разное, в том числе, и разные месседжи. Кто-то – счастье, красоту и весну, кто-то – наоборот, агрессию, ненависть. Что же до меня лично, то… Да, члены мне нравятся чисто эстетически. Поэтому они у меня как-то сами рисуются, интуитивно.

Как ты вообще пришла к этой, так сказать, тематике?

Я к ней не пришла. Я сразу с этого и начала. Ну, а что такого? Я читала, что все художники начинают с эротики! Как только мне хотелось рисовать, я рисовала человека – его лицо и…

Я понял.

Да! Потому что именно это и составляет отличительные признаки каждого человека.

Легко ли тебе находить моделей?

Очень. Как-то я хотела найти обнаженную чернокожую женщину, так с этим вышли проблемы, а члены… Чаще всего мне позируют близкие и знакомые, но бывает, что мне пишут совершенно незнакомые люди и просят нарисовать их члены. Что это за люди? Да совершенно разные! Однажды, представляешь, я нашла себе натурщика в Грузии.

Работницы Ивановской швейной фабрики просили передать тебе вопрос: Полина, за свою творческую жизнь ты перевидала множество членов представителей разной национальности. Натолкнуло ли это тебя на какие-то выводы или рейтинги?

Нет. Я поняла, что от национальности тут не зависит ничего. Так что все эти теории – глупость.

То есть грузин не поразил тебя в самое сердце?

Ну… Он был красив. И на лицо, и на…

Не продолжай. Скажи: мужчины стесняются, пока тебе позируют?

Как правило, нет.

А ты?

Тоже нет. Ну, члены. Что в них такого?

Скажи, ничто человеческое тебе не чуждо? Вот видишь ты перед собой мужика со спущенными штанами и… возбуждаешься?

Смотря кто он.

И что, приходится, проявляя профессиональную этику, наступать на горло собственной песне?

Ну, опять же, когда как.

Блин, Полина! У тебя муж есть?

Я понимаю, что кто-то считает меня нимфоманкой, кто-то, наоборот, уверен, что мне не хватает секса, но… На вопросы о своей личной жизни я не отвечаю. Скажу лишь так: мои родственники и близкие друзья к моим работам относятся в основной своей массе лояльно. И никакого осуждения с их стороны я не слышала. А что касается мнения остальных, оно меня не особо волнует.

Словосочетание «хреновый художник» для тебя звучит как оскорбление или как просто констатация факта?

Я художник не хреновый, а охрененный! И ничего меня не обижает, а веселит.