От кринолинов веет скукой

29 мая на сцене Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко — премьерный показ оперного триптиха композитора Александра Журбина «Метаморфозы любви». Накануне МОСЛЕНТА поговорила с главный дирижером-постановщиком «Метаморфоз» — главным дирижером «Стасика», художественным руководителем Камерного оркестра Московской консерватории Феликсом Коробовым.

Идущие за звездами

—Чем обуславливается выбор того или иного произведения для постановки?

Составляющих тут много. Некоторые спектакли, в том числе идущая у нас «Медея», ставятся специально «под актера», в данном случае — под Хиблу Герзмава. Но чаще, конечно, мы разрабатываем более долгосрочную политику.

—Режиссеры драматических театров констатируют, что все больше зрителей сегодня ходят не на постановку, а на звезд. Как считаете: с оперными постановками нынче та же проблема?

Все в конечном итоге решают деньги и бюджеты. Когда Венская опера могла себе позволить на все роли звать исключительно звезд, вполне возможно, что публика шла на постановку — потому что не возникало вопросов о том, что кто-то в постановке перетягивает одеяло на себя. Мол, этого певца мы послушаем, а все остальное как на магнитофоне промотаем. Но потом настали другие времена, когда та же Венская опера могла позволить себе лишь одну звезду. И зрители стали ходить именно на нее.

—Вена Веной. А что происходит в России? В вашем, например, театре?

В наших стенах — давняя традиция режиссерского театра: так исторически сложилось. Сначала тут работали отцы-основатели — Станиславский и Немирович-Данченко. Потом была эпоха Льва Михайлова. При этом наш театр силен и ансамблем певцов, который очень долго и очень кропотливо собирался Александром Тителем — нашим нынешним художественным руководителем и главным режиссером оперной труппы. Так что, мне кажется, к нам зритель идет смотреть и постановки, и звезд.

Подальше от кринолинов

—Существует мнение, что для того, чтобы стать оперной суперзвездой, нужно уехать за границу. В пример приводят Анну Нетребко.

Думаю, это не так. Возьмем ту же Хиблу Герзмава. Она очень долгое время была звездой только в России, потом у нее начался период активных заграничных гастролей. Но, тем не менее, она по-прежнему с удовольствием выдает у нас в стране все свои спектакли, выступает в нашем театре и продолжает считать его своим домом. Так что все зависит исключительно от человека.

Если в опере был чудесный оркестр, фантастический дирижер, но плохие певцы — это плохой спектакль. Если были великолепные певцы, замечательные декорации, но плохой оркестр, это тоже плохой спектакль. Для успеха пазл должен сойтись.

—Сегодня среди любителей оперы можно выделить две группы. Одни — сторонники так называемых классических постановок, другие пропагандируют всевозможные новаторства. Какими же должны быть оперные постановки?

Я на своем веку видел спектакли, где Онегин ухаживает за Ленским, а Дон Жуан спит с Лепорелло. И от них веяло такой скукой! А я еще я видел спектакли, поставленные, как положено — с кринолинами, историческими декорациями. И они были очень свежи и интересны. Так что дело тут исключительно в талантливости той или иной оперы, в идеях постановщика и поставленных задачах.

Есть эксперименты совершенно допустимые. Так, действие «Травиаты» Верди разворачивается непосредственно в день премьеры, что дает нам возможность переносить сюжет этой оперы в наши дни. Можно без проблем осовременить действие «Богемы». А вот «Вильгем Телль» или «Симон Бокканегра» строго привязаны к вполне определенной исторической эпохе… И еще — обратите внимание — современный авангард часто просто повторяет сам себя. «Риголетто» в джинсах был поставлен уже очень давно.

Музыкальная пауза

—Нет ли у вас ощущения, что сегодня существует дефицит композиторов, пишущих оперы?

За один сезон я просматриваю 15-20 произведений современных авторов!

—И что скажете?

Скажу так: одна из главных проблем заключается в том, что многие современные композиторы выдают за оперу обыкновенный мюзикл. А это все же совершенно разные жанры. В мюзиклах текст всегда стоит на первом месте, в опере же первое слово — за мелодией, музыкальной составляющей.

—Тогда вернемся именно к опере… Есть ли произведение, которое вы мечтаете продирижировать?

Моей мечтой детства было продирижировать всего Джузеппе Верди. Но пока получился лишь практически весь Николай Римский-Корсаков. Однако для меня намного важнее просто иметь возможность делать то, что мне нравится. Так что откровенно скажу: я — счастливый человек, потому что у меня это получается всю жизнь.