«Чаще всего на работы просятся кикиморы». Зачем художница заселяет Москву сказочными героями?

Про связь неосязаемого и повседневности

Ваши герои приходят из сумрака, гуляют по улицам московских «спальников» и крышам домов, сидят на куполах соборов. Получается такое dark fantasy. Как вам пришла идея выпустить мрачные сказки в современный город?

Dark fantasy — это история не столько про мою идею, сколько про восприятие моих работ зрителем. Я не стараюсь намеренно делать их мрачными. Исключения есть, но редкие.

Меня всегда очень интересовал фольклор в частности, а также мифологическое сознание и вера людей в сверхъестественное в целом. И однажды родилась идея соединить эти понятия более плотно и поместить все неосязаемое — суеверия, мечты и страхи — в повседневность.

Про кикимор и дев-птиц

Есть ли у вас любимый персонаж? И как он появился в вашей реальности?

У меня нет осознанных фаворитов, но чаще всего на работы просятся кикимора и разнообразные вариации дев-птиц.

Кикимора — потому что в этом герое смешиваются очень многие контрасты. Это и старушка, и ребенок, и монстр: она и жуткая, и нелепая, и забавная. И всегда осязаемая и в чем-то родная и домашняя.

Все крылатое — наоборот, прекрасное и недостижимое, существующее где-то далеко в небе и иногда посещающее город.

Такой вот контраст приземленного и возвышенного получается.

Где те многоэтажки, мимо которых гуляет кикимора? И в каком сквере сидит печальная старушка, над которой кружат вертолеты?

Про мост для чертушки, жар-птицу на куполах и кикимору в «спальнике»

У вас есть целый альбом «Безвременная», посвященный Москве. Там есть картинка с забавной женщиной с рожками, сидящей на перилах моста. Что это за мост? Кто эта женщина? И что она там делает?

Мост — Большой Каменный. Однажды его очистили от слоев краски, и он неделю простоял в ярком красном цвете. Перила моста очень интересны, с характерным для сталинского ампира орнаментом из серпов и колосьев, и в ту неделю они выделялись особенно ярко.

Мне очень хотелось оставить на память тот короткий промежуток времени, когда узор не маскировался под толстыми слоями. А фигура с серпом там исключительно для того, чтобы не рисовать один лишь мост.

На другой работе вы посадили на купола церкви Святой Троицы в Никитниках жар-птицу. Как она там оказалась?

Жар-птица — игра ассоциаций. Золотые луковичные купола всегда напоминали мне сказку про золотое яйцо, и я совместила две птичьи темы.

А в каком районе гуляет ваша кикимора?

Кикимора гуляет вдоль детских площадок всех многоэтажек всех «спальников». Это собирательный образ. Называется «Домой не зовут», и это история на самом деле про домашнее существо, про которого забыли.

Еще запомнилась ваша работа с печальной старушкой, над которой кружат вертолеты…

Сквер со старушкой точно не вспомню. Но навеяна эта история была очень частыми пролетами вертолетов над городом и тем, что эта «стая» была очень и очень шумной.

Про московские байки, чудаков и подсознание

Встречались ли вы с чем-то необъяснимым в Москве? Попадались ли на вашем пути необычные городские жители? И вообще, насколько столица — «пограничный» город?

Вопреки тому, что можно предположить из моего творчества, я совершенно не суеверный человек и потусторонними или загадочными сюжетами интересуюсь скорее в контексте психологии. Интересно, насколько ярко они иллюстрируют подсознание, объясняют непонятное человеку пусть не самым логичным, зато точно самым интересным образом.

Занимательные странности и чудаки есть везде, и чем больше город, тем больше шансов на что-то наткнуться. Мне очень нравятся городские байки, наподобие историй про Останкинскую или Марьину Рощу. В Москве, богатой на непростые истории и события, такие можно найти на каждом углу.

Здесь намешано очень много контрастов, знаковых эпох и образов. Сказочное, уютное, возвышенное, помпезное, затхлое, современное — можно долго подбирать прилагательные. И то, как все это сосуществует в городе, уже само по себе вызывает желание его рисовать.

Порой попадаются какие-то неожиданные закономерности или виды — подмечая их, думаешь: «Какое объяснение было бы самым увлекательным?» Иногда из этого как раз и рождаются работы.

Про места для сказки

В каких местах вдохновение поймать проще всего? Где живет столичная сказка или московская хтонь?

Сложно описать конкретные места — вдохновение находится и на центральных улочках, и в больших пространствах, и в спальных районах. Везде, где есть история и где можно представить долгую жизнь этого места.

Стеклянные новостройки или кварталы с постеров, к примеру, не так задерживают на себе взгляд. Конечно, это мое видение. Кто-то, наверное, может создать сказку и из стекла с бетоном.

У меня отложено очень много фото и зарисовок из разных мест, заставляющих гадать: «Что, если бы в этом углу происходило что-то невероятное?»

Про подписчиков и веру в невероятное

Вы постоянно общаетесь с вашими подписчиками. Кто они? Почему жителям всегда освещенного современного мегаполиса так нравится погружаться в мифологию?

Мне кажется, что среди жителей небольшого села найдется не меньше любителей загадочного и невыразимого. Однако нас часто тянет к тому, чего нам недостает. Я могу понять тоску городского жителя по полям, лесам, наличникам, которые на расстоянии становятся все краше и краше.

То же и с фольклором. Вера в необычное есть в мегаполисе, но даже при наличии городского фольклора основной его пласт ассоциируется точно не с городом и не с ближайшим столетием. Чем дальше — тем сказочнее он становится, тем больше хочется с ним познакомиться.

Думаю, среди моих подписчиков много любителей смежных художественных жанров, как и тех, кому интересна история веры в невероятное.