«Достаточно, чтобы меня не воспринимали "маткой на ножках"». Москвичка о том, как и почему она стала суррогатной мамой
«Начальство попрекало меня ребенком»
В 22-летнем возрасте я развелась с мужем и осталась одна с маленьким сыном. Родственники мне не помогали, а денег постоянно не хватало. В одной из мамских групп девушка как-то поделилась своим желанием стать суррогатной мамой. Я следила за ее историей с большим интересом, потому что для меня все это было в новинку.
А потом и сама решила попробовать: приехала в клинику, врач меня осмотрела, но идею не одобрила. И я сразу об этом забыла.
Устроилась в аэропорт Шереметьево инспектором досмотра. Работа была хорошо оплачиваемая, но тяжелая. Да и начальство меня постоянно попрекало ребенком — дескать, «одни больничные, а когда работать-то будешь»...
© Фото: предоставлено героиней материала
Мне все это порядком надоело, и я решила найти другой способ заработка. И уже второй раз задумалась о суррогатном материнстве. Правда, я до последнего не верила, что смогу, ведь будущая мать должна обладать идеальным здоровьем. Иной раз может показаться, что в космос легче слетать, чем стать суррогатной мамой!
«Проверяют вообще все!»
О своем желании поучаствовать в программе я написала в спецгруппе социальной сети, и меня нашла девушка-агент, подбирающая суррогатных матерей. Она назначила мне встречу в клинике недалеко от моего дома. Я подумала, что раз ничего не теряю, то почему бы и не приехать.
Приехала, мне сказали, что подхожу. Я начала сдавать анализы и ездить на приемы в клинику. Проверяют вообще все! Первичный осмотр начинается с кабинета врача-репродуктолога. Затем врач выдает огромный перечень анализов: и кровь, и УЗИ, и флюорография... Если требуется что-то пролечить — лечишь и снова сдаешь анализы.
Перед подсадкой эмбриона я несколько раз должна была приехать на прием. И если сначала мне было просто интересно, как все это происходит, то потом меня эта движуха затянула.
Обо мне заботились: «Светочка, Светочка…». У меня в тот момент сложная жизненная ситуация была, негатив со всех сторон, а тут я просто переключалась. Это для меня как глоток свежего воздуха был. Да и беременность в целом протекала легко. Мне казалось, что я отдыхаю, занимаюсь ребенком, гуляю, наслаждаюсь жизнью, а мне за это еще и деньги платят. Красота!
Сотрудница медцентра делает УЗИ беременной женщине
© Фото: Олег Харсеев / «Коммерсантъ»
«К мальчишкам я отношусь как к племянникам»
Где-то в середине беременности мы с биородителями из-за конфликта расторгли договор с агентством и начали сотрудничать напрямую. Я родила в срок двух прекрасных мальчишек. Так получилось, что мне заплатили больше, чем было заявлено в договоре. Гонорар я потратила на квартиру.
Честно говоря, я не ожидала, что мы с биородителями подружимся. Перед тем как пойти в программу, я насмотрелась фильмов про суррогатное материнство. В то время их было немного, и они были пронизаны потребительским отношением к суррогатным мамам. Их воспринимали какими-то контейнерами. Тебе заплатили? До свидания!
Поэтому я не рассматривала близкое общение. Более того, я была колючая как ежик: как только замечала, что где-то они переступают черту рабочих отношений, начинала искать подвох. Но затем поняла, что они действительно ко мне искренне относятся.
Со второй половины беременности биородители переселили меня в свою вторую квартиру на Рублевском шоссе, чтобы я была поближе. Все-таки с двойней беременность сложнее, а когда я рядом, то они могут в любой момент отвезти меня в клинику, если нужно. Я ходила к ним в гости, мы вместе ездили в кино, на стендапы и постепенно сблизились.
А когда меня положили в больницу за месяц до родов, навещали каждый день. Наше общение продолжилось и после родов. В один прекрасный момент они предложили мне стать крестной для их сыновей. В то время я была совсем юной и думала, что отказываться от такого предложения нельзя. Сейчас-то я уже понимаю, насколько ответственное это решение. Так я стала крестной для мальчиков. Сегодня мы общаемся как друзья, к мальчишкам я отношусь как к своим племянникам и даже не вспоминаю, что я их родила.
Но такие близкие отношения возникают не всегда. Сейчас я снова планирую пойти в программу и понимаю, что во второй раз мне может так не повезти, поэтому рассчитываю исключительно на рабочие отношения. Мне достаточно того, чтобы меня не воспринимали как «матку на ножках». Бывает, что биородители контролируют каждый шаг суррогатной мамы, устанавливают камеры, чтобы следить за ней.
Раньше сурмамами могли стать девушки из других стран — из Азербайджана, например, многие приезжали, — иностранок брали только на условиях полного контроля: они жили под камерами, каждую неделю сдавали тесты на наркотики.
В 2022 году вышел закон, согласно которому суррогатными матерями могут стать только россиянки. К соотечественницам отношение гораздо лояльнее. Хотя некоторые мамочки тоже перегибают палку, воспринимая себя как богинь, которым все обязаны. Это не про меня. Да, я планирую жить в своей квартире, но мне не нужны никакие доплаты — достаточно просто хорошего отношения.
«Муж был в шоке от моих планов»
Когда я рассказала о своем суррогатном материнстве окружающим, у многих был шок. Ведь раньше они это видели только в новостях по телевизору, а тут живая я!
Отторжения не было, хотя, возможно, мне об этом просто не говорили… Близкие друзья меня поддерживали. Из родных знали только мама и свекровь. Свекровь сначала испугалась за мое здоровье, а потом успокоилась и стала мне помогать: всю беременность ездила ко мне на другой конец города.
А с мамой у меня не очень хорошие отношения. Она приняла новость без комментариев, а после родов заявила, что, мягко говоря, плохо к суррогатному материнству относится, и часто мне потом это припоминала.
Окружающие ничего не заметили, потому что до 16 недель, когда живота еще не было видно, я жила в Химках, а потом переехала в Ясенево. Там сменился круг общения, да и живот я прятала все время. Слухи появились потом, когда я по дурости рассказала об этом бывшему мужу. Но я никого переубеждать не собираюсь, и чужое мнение на меня никак не влияет.
© Фото: предоставлено героиней материала
Сейчас я замужем второй раз. Ращу уже не только сына, но и дочку. Интересно, что с мужем меня познакомили биородители моих крестников. Он занимается подбором машин и на крещении подрабатывал у них шофером. Так мы и нашли друг друга. Родители меня попросили не рассказывать ему, откуда дети, и я пять лет честно держала свое обещание. Это было нетрудно, потому что мужчинам вообще не приходит в голову такое выяснять. А потом я захотела снова стать суррогатной мамой, и отец моих крестников разрешил все рассказать мужу.
Конечно, сначала муж был в шоке от этой истории и моих планов. Правда, ничего плохого не сказал, но год думал. А без его разрешения, заверенного нотариусом, я не имею права идти в программу. Но все это время он видел наше общение с другими сурмамами: мы с ними регулярно встречаемся и гуляем. Я ему рассказывала про всех. Помню, его впечатлила история о том, как одна девочка, будучи суррогатной мамой, открыла свое агентство по подбору суррогатных матерей. Постепенно он стал больше интересоваться этой сферой, ну и в какой то момент сказал: «Хочешь — иди!» Я сразу же воспользовалась ситуацией и пошла с ним к нотариусу подписывать заявление. Сейчас он к этому относится совершенно спокойно. Переживает, конечно, за мое здоровье, но я его успокаиваю — говорю, что все будет хорошо.
«Девочки пьют таблетки, чтобы вызвать выкидыш»
«Разводов» в этой сфере очень много. Девочки обманывают биородителей, когда просят перевести им аванс на анализы, а потом пропадают с радаров. Или им делают подсадку, они беременеют, а потом пьют таблетки и лежат в горячей ванне, чтобы вызвать выкидыш. И им выплачивают компенсацию за ущерб! А ведь у некоторых людей это последние эмбрионы… Мне этого никогда не понять!
А биородители могут штрафовать мам за каждый шаг, не выплачивать ежемесячное пособие или платить с задержками. Бывает, что после родов гонорар не весь выплачивают, и приходится судиться.
© Фото: предоставлено героиней материала
Агентства, в свою очередь, могут подсадить девушке не один эмбрион, а два. А вынашивание двойни стоит дороже. Или могут подсадить донорский эмбрион. А по новому закону весь генетический материал (ооциты и сперма) должны принадлежать только генетическим родителям. Использовать клетки «со стороны» — донорские — нельзя. И если вскроется, что, например, была использована сперма будущего отца, а яйцеклетка другой женщины — не генетической матери, то сурмаме может грозить уголовное наказание. Поэтому перед вступлением в программу нужно миллион раз проверять все документы и читать отзывы про агентства.
«Гонорары сейчас неплохие»
Я общаюсь с девочками из других стран и вижу, что за границей к суррогатному материнству относятся намного спокойнее. У нас менталитет другой. Ну и, кроме того, в нашей стране люди просто об этом мало знают.
Ведь осуждение идет от неосведомленности! Многие же до сих пор думают, что суррогатные мамы спят с потенциальными папами, чтобы зачать ребенка «на продажу».
Для того чтобы осуждения стало меньше, надо больше об этом рассказывать. Поэтому если я забеременею, то не буду прятать живот. Конечно, я переживаю за детей и мужа, который, в отличие от меня, не знает, как правильно реагировать на расспросы людей. Но скрываться и переезжать я не собираюсь. Лучше я объясню соседям про суррогатное материнство, в сотый раз отвечу на одни и те же вопросы, чем потом буду слушать сплетни о том, что я продала ребенка…
У меня очень хорошие воспоминания о прошлом опыте. Мне хочется еще раз пройти через это и увидеть глаза родителей, в первый раз берущих на руки своего родного ребенка. Чувство, когда ты помог другим людям осуществить их самую заветную мечту — не описать: это такая эйфория! До мурашек... Хочется снова испытать эти эмоции, да и гонорары сейчас неплохие.