«Смешно подумать, что откажусь петь для генералов». Сосо Павлиашвили — о своих грехах, болезни и зрителях

О Тбилиси и родных

Тбилиси — мой родной город, и он — вне конкуренции. Тбилиси — как моя кожа. В Грузии живут мои родители, сестра, мои родные.

Об акценте и второй маме

Своей второй мамой я считаю учительницу по скрипке, которая взяла меня в шесть лет и довела до консерватории. Ее звали Нелли Георгиевна Ураева. Она приехала в Тбилиси из Ленинграда. В итоге я говорил не просто чисто на русском языке, а так, как говорят истинные ленинградцы.

Нелли Георгиевна не знала грузинский язык, и мы общались исключительно на русском, поэтому до армии у меня был ленинградский акцент. А вот в армии, куда меня забрали с первого курса консерватории, у меня появился грузинский акцент. Там было много ребят из южных республик, и я, будучи обладателем абсолютного слуха, поймал у них этот акцент. Не поверите, но до сих пор не могу от него избавиться.

Не могу сказать, что акцент мешает в обычной жизни. А вот в музыкальной жизни акцент создает ряд проблем. Из-за него некоторые радиостанции не ставили мои песни.

О любви, ненависти и Москве

Первый раз я приехал в Москву в 1987 году в составе ансамбля «Иверия» на Дни культуры. И у меня сразу возникло невероятное ощущение красоты, гармонии и величия. Мы выступали в концертном зале «Россия».

После концерта я вышел на улицу, надел наушники и гулял по центру. Янтарная осень с дождиком, меланхоличное настроение, но внутри было так тепло, душевно и радостно. Эти ощущения всегда со мной.

Благодаря Москве меня узнал весь русскоговорящий мир! Кто-то полюбил мое творчество, кто-то возненавидел, кому-то было абсолютно все равно, но в любом случае это все проходило через Москву.

О питерских грузинах и предательстве

С большим счастьем выступаю в городе на Неве. Для меня Петербург больше чем город. Он — уникальное явление. Если Питер тебя полюбит, то никогда не предаст. Москва может отвернуться, если не соблюдать ее законы, а Петербург — нет. Этот город всегда поддерживает того, кого однажды принял.

В Питере у меня живет много друзей, близких людей, мой крестник. При всей моей любви к Москве, я бы переехал в Питер, если бы можно было перенести все дела туда.

О любви, дебилизации и Ирине Понаровской

Ко всем женщинам, независимо от степени близости, я отношусь с почтением. Все, что было в моей личной жизни, все это — мое богатство...

Что касается часто задаваемого вопроса об Ирине Понаровской, то мы сделали на сцене то, что до нас никто не делал. Мы давали людям стиль, давали надежду, давали красоту, любовь и хорошую музыку. В начале 90-х, когда была тотальная дебилизация населения, мы с великой Ириной Понаровской этим всем занимались.

Благодаря Ирочке я сохранил многое, что сейчас со мной. Во-первых, верность хорошей музыке. Во-вторых, стиль. В-третьих, уважение к зрителю.

О грехах, зрителях и «оборотнях в погонах»

Если день и ночь ходить в смокинге, то смысл смокинга будет потерян. У костюма есть свое назначение — сцена. В клубах же иногда я выступаю в кедах, в куртках.

Да, я не отказываюсь выступать в клубах, на корпоративах. Для меня все люди — мои зрители, которых я люблю и которым доверяю.

В моей жизни были концерты, когда рядом с представителями правоохранительных органов сидели люди из криминального мира, и разобраться, кто из них хороший, а кто — плохой, непросто. Если человек нарушил закон, он должен понести наказание независимо от статуса и положения в обществе. Но если люди на свободе и они ходят на концерты, значит, они такие же люди, как все остальные, не так ли?

Я выступал перед разной публикой и видел, что все подпевают мне: «Помолимся за родителей» — с одинаковым чувством любви к своим мамам и папам…

Смешно даже подумать, что я откажусь петь для генералов, предполагая, что среди них есть «оборотни в погонах». Или я должен отказываться петь для бизнесменов, потому что кто-то из них не платит налоги? Если я буду отказываться, то сдохну с голоду. Мое назначение на Земле — сделать людей посредством музыки лучше и себя вместе с ними тоже. Но я был грешником, когда любил Ирину Понаровскую. Я это признаю, прошу прощения.

О родителях и их подвиге

В этой жизни я должен Богу и своим родителям, и больше никому. Мои родители настолько гармоничные, настолько невероятные, и они, слава Богу, живы.

Они очень любят друг друга. Когда кто-то из них выходит в другую комнату, то начинается паника. Они как магниты, как две половинки. Даже с расстоянием в один метр они не могут жить друг без друга. Мои родители для меня — пример настоящей любви.

Родители недоедали, отказывали себе во всем, но у меня всегда было хорошее фортепиано, хорошая скрипка, и я всегда одет с иголочки. Мой папа — архитектор, а мама руководила огромным цехом на трикотажной фабрике. Родители работали в несколько смен, чтобы нам с сестрой дать самое лучшее.

О страшной болезни и чудесном спасении

Когда я сильно болел, иногда приходил в уныние. Но при этом боролся. Хотел выжить, потому что мой сын Леван был еще маленький, и я не хотел, чтобы он остался сиротой и голодал.

Семь лет я страдал посттравматической эпилепсией — это случилось после аварии. Семь лет сильнейших мук. Но когда Ирочка родила мне дочь Лизу, болезнь ушла.

Кстати, через несколько месяцев после рождения Лизы и моего выздоровления появилась песня «Помолимся за родителей».

Может быть, болезнью я искупал свои грехи. Придет время, когда я узнаю ответы на все вопросы. Надеюсь пока пожить с вами. В следующем году мне будет 60 лет.

О жизни с петухами и доме в деревне

Несмотря на то что я вырос в Тбилиси — столице кино и большого стиля и вкуса, — я обожаю деревню. И сейчас с семьей живу по-деревенски в своем доме, со своим хозяйством, домашними животными.

Практически каждый летний день катаюсь на велосипеде с женой, с дочками. Очень люблю ВДНХ, Ботанический сад Москвы. Там замечательные велодорожки. Еще каждый день — ходьба, плавание… Рядом с нашим домом в Москве — лес, и ежедневно мы ходим по 7-8 километров. Уже зима, все хрустит, морозец, и ходить пешком — сказка.

О хобби и Боге

Хобби требует много времени. И я — не коллекционер, но покупаю иконы. Люблю все, что связано с церковью, с Богом.