«У питерских мужчин — питерский юмор». Актер Игорь Гордин — о двух столицах, сериале «Балет» и усталости от злодеев

О фильмах и подлецах

Фильмов о балете снято не так уж много. По крайней мере, гораздо меньше, чем о врачах и следователях. Но каждая картина здесь становится событием, потому что тема эта сложная, требующая больших затрат и усилий как финансовых, так и творческих.

В проекте «Балет» я согласился участвовать, когда была еще только подробная заявка, без окончательного сценария. Из того, что я увидел в ней, меня заинтересовала человеческая история о взаимоотношениях людей балета. В первую очередь мне захотелось рассказать о человеке театра, бывшем танцовщике, а ныне — художественном руководителе главного театра страны.

Я мучил режиссера вопросами: «Я же — не гад, не подлец?» Почему? Потому что в последние годы перешел на роли злодеев и боялся, что мой герой в результате окажется одним из них. Режиссер меня успокоил, что «в целом герой — положительный до самого финала».

О балете и семье

Сам я к этому виду искусства имею отдаленное отношение: да, я работаю в театре, но драматическом. Так что в плане балета я профан: разумеется, кое-какие постановки видел, но знатоком или любителем себя не считаю.

А вот моя жена (актриса и телеведущая, блогер, педагог Юлия Меньшова — прим. «Мосленты».) и дочь, студентка театрального института, сильно увлечены танцами. Смотрят все танцевальные шоу по тв, следят за соревнованиями танцоров. Дочь Таисия сама занимается танцами. Вот они ходят на балет!

О начальниках и художниках

В «Балете» я играю худрука крупного театра. Когда-то Александр Ширвиндт сказал, что единицы актеров становятся хорошими худруками.

Согласен ли с этим я? Да. Есть несколько причин, мешающих артистам стать хорошими руководителями. Первая — творческое эго, зацикленность на своем «я». Когда артист становится худруком, он должен отвечать за огромное количество людей, а душевных, человеческих сил на всех и вся порой не хватает. Практически перед каждым из них встает выбор: или ты — чиновник от искусства, или актер. Редко кому удается в равной мере совмещать творческую деятельность и административную. Да, бывают исключения, но крайне редко…

Что касается моего героя, то, на мой взгляд, он — посредственный руководитель, хотя больше чиновник, чем творческая личность. Ради того, чтобы руководить театром, он предал в себе «художника».

О питерском юморе и непосильной ноше

Меня считают скромным человеком. Но, скорее, моя черта — не скромность, а закрытость характера. Из-за этого руководить театром я бы никогда не смог. Для меня взаимодействие с большим количеством людей — непосильная ноша. Что же касается актерской карьеры, думаю, моя замкнутость на ней не отражается.

Какой у меня юмор? В компаниях с малознакомыми людьми он, скорее, «зажимается», но не прячется. Зато проявляется на сцене, а также с близкими, друзьями. Так что можно сказать, что мой юмор — сценический. А еще — иронический. У питерских мужчин — питерский юмор.

О возрасте и Москве

Родной город у меня один, и это Петербург. Для меня он — место силы. В родном городе я расслабляюсь, заряжаюсь энергией, а в Москве — живу и работаю. Конечно, Москва и Петербург — два разных города, как два полюса…

Для человека, который 24 года прожил в Петербурге, попасть в московский ритм жизни непросто. Но поскольку я был поглощен учебой в театральном институте, Москва меня мало задевала. И сегодня я тоже стараюсь обходить сложные энергетические потоки стороной. Москва сносит тебя своей бешеной энергией, открытостью… Хотя, возможно, это уже сказывается возраст, из-за которого мне все меньше хочется быть в толпе, тусовке, а хочется уединения и тишины.

Не хочу ли я вернуться в Петербург? У меня это возвращение происходит регулярно: хотя бы раз в два месяца мне необходимо приезжать в мой родной город.