«Для своего района я сделал всё, что мог»

Народный правдоруб, российский художник-карикатурист и врач-мозгоправ Андрей Георгиевич Бильжо ностальгирует по прошлому и вспоминает «первопрестольную» начала 1990-х. Сегодняшнюю Москву Бильжо воспринимает по-разному, но не без доли оптимизма.

Я родился в центре Москвы, на бывшей Домниковской улице (ныне улица Маши Порываевой), между проспектом Академика Сахарова и Каланчевкой. Правда, большая часть жизни прошла в новых районах города: я только двадцать лет назад вернулся в центр, на Смоленку. Как раз с этими местами связаны самые дорогие воспоминания. Сколько всего было выпито, съедено, сказано и сделано в арбатских переулках, в районе Остоженки, Пречистенки – там прошла вся молодость.

Но что говорить – той Москвы уже нет, ее последовательно уничтожали на протяжении последних десятилетий. Я не в восторге от Москвы 1990-х, но она была лучше, чем сегодня, потому что тогда все-таки сохранялась какая-то историческая застройка. Сейчас ее не осталось, вместо этого нам подсовывают какой-то муляж. А в большинстве случаев просто новые стеклянные коробки.

В 2008 году я написал статью в газету «Известия», которая называлась «Жить и умереть на стройке». Последние двадцать лет я живу с ощущение, будто нахожусь на бесконечной стройке, потому что в моем городе все время что-то ломают, строят и перестраивают.

У нас на Смоленке половина домов построена за последние десять-двадцать лет, но в них никто не живет. В Москве не существует дворов, потому что они все перекрыты какими-то бесконечными заборами и заставлены машинами. Я член общественного совета Центрального Арбатского округа, и старший по дому. В своем районе я сделал всё, что мог: помог спасти сквер, идущий от Садового кольца до Новоарбатского моста, когда его хотели уничтожить. По моему проекту сделан ещё один сквер, возле нашего дома: сейчас там теннисные столы, детская площадка, а раньше были гаражи, между которыми спали бомжи.

Некоторые дворы в Москве выглядят более или менее прилично. Но это все равно не то, что было в моем детстве, когда все соседи знали друг друга, где юноши и девушки играли в настольный теннис и футбол, пели под гитару, танцевали. Проблема бомжей тридцать-сорок лет назад так остро не стояла, как сейчас. Сегодня в центре их огромное количество.

Во времена моей юности в Москве было всего несколько ресторанов, в которые я не ходил, потому что не было денег. Посидеть в кафе было нельзя – их просто не было. Сейчас в городе появилось большое количество кафе и ресторанов – это радует. Но, боюсь, что скоро их станет сильно меньше, потому что аренда в этом городе неподъемная, да и карманы у людей толще не становятся.