Понятные формы

Объекты паблик-арта в Москве пока появляются редко и живут недолго. Урбанист Святослав Мурунов объяснил МОСЛЕНТЕ, почему современный горожанин вырезает для дворовых клумб лебедей из шин, а арт-объекты воспринимает как «какую-то хрень» и разрушает их при первой же возможности.

Лебеди из шин

Например, всем знакомые объекты из шин во дворах возникают в результате следующей логики их создателей: на заводе, в гараже шины – это хорошо, значит, и во дворе клумба или лебедь из шины – тоже хорошо. Как и вкопанный металлический баллон из-под кислорода, который раньше стоял в цеху.

Ведь посмотрите, наши горожане и коммунальные службы не в состоянии поддерживать в рабочем состоянии даже фонтаны во дворах пятиэтажек. В советские годы они были символом городской культуры, но потом обслуживать их стало дорого, работать они перестали, и жители не знают, как вернуть их в функциональное состояние.

Так что в основном такие фонтаны в Москве превратились в развалины и исчезли. И произошло это, скорее всего, оттого, что в культуре жителей пятиэтажек просто не было запроса на такие объекты, такую среду.

Именно по этой причине в российских городах стрит-арт и граффити хоть как-то нашли признание у властей и жителей. Потому что этот формат преобразования пространства им понятен: была поверхность пустая, и вот на ней появилось что-то яркое, красивое. И при этом мало кто считывает те символы и сообщения, которые художник через эти работы подает.

«Хрень какая-то»

Сложный паблик-арт, арт-объекты нашими горожанами чаще всего просто вандалятся, потому что в их культуре этому нет места. Я проводил на эту тему большое количество интервью, из которых выяснил, что в наши дни самое частое определение объекта современного искусства – «хрень». Неважно, получили эти горожане высшее образование или нет, для них это «хрень какая-то». В их картине мира такой категории нет, и названия для нее не существует.

Так что, размышляя о том, куда бы московские городские активисты и сообщества могли направить свои усилия сейчас, я бы в первую очередь предложил на уровне районов вспомнить и переосмыслить советские культурные коды.

Например, если в этом районе жил выдающийся инженер-конструктор, стоит попробовать сделать его мемориальную квартиру, частный музей. Или работать с понятной дворовой формой: сделать в сквере детскую площадку с домиками на деревьях, попробовать в новом формате возродить старые дворовые игры. Этот советский опыт очень силен еще в поколениях сорокалетних и сейчас никуда не передается, не реализуется.

Понятные формы

Если говорить об актуальных сегодня проектах по работе с повседневной средой, то, на мой взгляд, это в большинстве своем должны быть не интервенции из области высокого городского искусства, а формы, которые направлены на то, чтобы пробудить интерес людей к месту, в котором они живут.

В свое время мы со студентами РГГУ и их преподавателем Натальей Смолянской делали экспедицию по Басманному району и в результате нее создали в центре творческих индустрий «Фабрика» проект его музея, задающего локальную идентичность. Экспозиция содержала личные вещи горожан, их фотографии, воспоминания, она возбуждала у жителей интерес, в ее пространстве они начинали задавать друг другу вопросы, знакомиться.

И такие проекты, по-моему, обязательно должны включать в себя просветительскую, образовательную составляющую, чтобы кто-то людям объяснял, показывал, что нам сообщает подобная экспозиция, вовлекал их в работу по ее пополнению.

И еще, мне представляется, что Москве сейчас нужны не просто арт-объекты, как высказывания художников в городской среде, а некие коллективные практики, которые предлагали бы арт-терапию как способ залечить старые раны.

Вот вам пример – на Московском урбанистическом форуме горожане, которые выступают против реновации, устроили флешмоб с черными зонтиками, на котором похоронили свои старые районы, простились с ними. Понятная форма и понятное высказывание, которое порождает следующие шаги, показывает вектор: мы не замыкаемся «в своей доле», а начинаем размышлять, действовать и двигаться дальше.

Я считаю, тут недооценена роль театра, потому что и в советское время, и в постсоветской цивилизации театр наряду с кино является одной из главных форм коллективной рефлексии и переживаний.

Книги, кино и публикации

Если говорить об актуальных для сегодняшней Москвы формах проявления городского активизма и сообществах, я бы предлагал такие традиционные формы взаимодействия с городом. Написать книгу про своих соседей, снять кино про один день из жизни двора, пройтись по району, взять интервью у людей, которые первыми поселились в этом районе, опубликовать их в местной газете. И уже проделав эту работу, можно организовать изготовление и установку арт-объекта, в котором эта информация, эти образы были бы реализованы.

И то, делать это следует, учитывая, что арт-объект в постсоветском городе должен быть утилитарным, желательно с лавочкой и фонтанчиком для питья. Извините, не могу говорить об этом без иронии.

А если серьезно, то, похоже, в наши дни арт-объекту, чтобы появиться и закрепиться в городском пространстве, нужно некое внутреннее оправдание его существования. Потому что есть люди, которые вообще не понимают искусство, для них это «хрень какая-то», но если там будет что-то полезное, они скажут: «так и быть, хоть фонтанчик красивый сбоку приделали».

Районы новостроек

В районах новостроек, где подобную краеведческую работу провести сложно, я всегда предлагаю начинать с комьюнити-центров. С попытки сформировать площадку для живого взаимодействия жителей, где они могли бы знакомиться, общаться, договариваться и что-то совместно делать.

В таких местах жителям, я считаю, нужно начинать не с таких сложных форм, как объекты искусства в городском пространстве, а с организации центра, где они могли бы заниматься своими хобби, проявлять свои интересы. Чтобы самоорганизоваться и начать общаться с подобными себе, нужна площадка.

В любом таком проекте обязательно нужен флипчарт (магнитно-маркерная доска с креплением для листа или блока бумаги, - ред.), который в наши дни является формой современной коммуникации. Он ее ускоряет и позволяет людям видеть ее ход, что необходимо, потому что наши люди обладают довольно сложной оперативной памятью, в которой держится только то, что им интересно, из-за чего им сложно договариваться с другими людьми. Поэтому нужно место, на котором будет физически фиксироваться весь ход диалога.

Так что жителям новых районов стоит начинать со знакомства в таких комьюнити-центрах, научиться там договариваться, а потом уже формировать запросы на проекты двора и прилегающей территории.