«Правительства не знают, как управлять технологиями»

Всем привет, меня зовут Мэтью Клодел, и я очень рад сегодня присоединиться к вам на конференции In The City, которая организована Институтом «Стрелка».

Несколько лет назад я основал программу со своей командой в университете Массачусетса MIT, называлась эта программа «ДизайнХ». Мы занимались дизайном и проектами человеческой среды обитания, и в результате проводили исследования касательно технологий и организации управления в городах. И мы поняли, что правительства не знают, как думать о ценности и добавочной стоимости в городах, не понимают, как управлять технологиями, которая формирует новые ценности в городе.

Раньше работало всё так: у нас есть демократическое государство, и демократический рынок автоматически регулирует то, что происходит. Города спорадически, стихийно растут, и мои исследования как раз фокусируются на этой идее городского эксперимента. Я бы даже сказал, городского экспериментирования. Сначала расскажу о некоторых вводных, основных терминах.

Людям нужно жить, есть, передвигаться по городу – это очевидно, не нужно было в MIT учиться, чтобы это понять. Технология помогает все это делать. Иными словами, технология - это то, каким образом люди получают ценность от города, от того факта, что они в нем живут.

Когда мы думаем о технологиях и городе, нам нужно думать о проектировании и дизайне, с одной стороны, и, с другой стороны, о рассмотрении и принятии этих творческих, дизайнерских и проектных решений. Далее все это должно интегрироваться в город и быть отрегулировано каким-то образом, что возвращает нас к вопросу об организации управления в городе. Все это – основные темы, которые будут вновь и вновь всплывать в моей презентации.

Приведу конкретный пример того, как было раньше. Городские технологии в большинстве государств, так или иначе, устроены примерно одинаковым образом: есть некоторая социальная договоренность о том, что правительство города будет заниматься организацией городских технологий жизни в городе, по крайней мере, определенных ее отраслей. Я имею в виду, например, рынок жилья или субсидированное жилье, или сеть дорог для частных автомобилей и, конечно же, общественный транспорт. Все эти системы никогда не были идеальными. И эта система социального контракта между гражданами и правительством города никогда не была идеальной, но она, так или иначе, приносила всем ценность и пользу.

У нас есть рынок, есть частный бизнес, который придумывает какие-то классные вещи, проектирует их. Далее, у нас есть госсектор, который рассматривает это всё и принимает какие-то решения. Соответственно, государственные структуры рассматривают некоторое видение будущего нашего города, нашего общества и регулируют работу технологий. Таким образом, прогресс определяется взаимоотношением между свободным рынком, который занимается дизайном и проектированием, и госсектором, который занимается регулированием, рассмотрением. Всегда есть трения в этом процессе, но, тем не менее, это тот процесс, который есть всегда. Но на протяжении XX века мы заметили два тренда, которые начинают ускоряться.

Я вам сейчас не сообщу никаких особенных новостей, но в течение XX века мы начали наблюдать тренд некой скупости, бережливости среди правительств. С другой стороны, происходит взрыв новых технологий в обществе. То есть, с одной стороны, вы видите, что государственные расходы очень сильно упали после финансового кризиса 2009 года. После финансового кризиса – государственные инвестиции замерли на одинаковом уровне. образовали плато, а до этого они росли.

Примерно в то же время, между 2001 и 2014 годами венчурные инвесторы очень активно начали вкладывать в новые технологии, что и переориентировало общество в их сторону. То есть частные инвесторы очень много денег вкладывали в инновации, в стартапы, технологии. С одной стороны, пропала эта привычка к тому, что госрасходы постоянно растут, и после кризиса 2009 года эти расходы резко либо упали, либо стабилизировались. С другой стороны, инвестиции в технологии начали расти очень-очень быстро. (...)

Когда эти два тренда объединяются в городе, когда, с одной стороны, сдержанность госрасходов, а с другой стороны, взрывной рост новых технологий начинают воплощаться в городе, то в результате образуется своего рода уникальная технологическая платформа.

Посмотрим на обложку журнала The Economist за тот период – не просто Uber, а Uber–world, Uber–мир, гонка за тем, чтобы заново изобрести транспорт. И Uber – это лишь один из представителей целого роя новых платформенных технологий. После появления Uber, после цифровизации общества, началась эта новая гонка в стремлении оцифровать и революционизировать городское управление.

Мы смотрим на это с четырех точек зрения, с четырех измерений. Технология, которая является платформой, работает на четырех основных столпах. С одной стороны, физические активы у вас спорадически разбросаны в пространстве. Представьте: Airbnb – это не отель с комнатами, это набор каких-то пространств, которые можно арендовать в случайный момент времени в году. Далее, нам больше не нужно ждать и решать, что вот у нас какая-то городская система мобильности, которая нам нравится. Вместо этого вся развертка этих самокатов, Uber и так далее происходит без какого-то четкого разрешения. Больше не нужно каких-то норм госрегулирования для того, чтобы это само вдруг появлялось. Сервис сначала появляется, а потом регулирующие органы как-то пытаются с этим разобраться.

Далее, все это объединяется благодаря эффекту сети в городе, то есть, несмотря на то, что активы разрознены в физическом пространстве, они образуют единую сеть, что позволяет им очень быстро масштабироваться.

И, наконец, нормы регулирования. Чаще всего, в случае этих технологий, нормы регулирования любо устарели, либо их нет, и, следовательно, нельзя просто на основании этих норм регулирования как-то работать с этими платформами. Соответственно, эти платформы создают какие-то новые ценности в городе, новую систему поставки ценности гражданам в городе, но при этом норм регулирования либо нет, либо они устарели. И, конечно же, самый хороший пример того, о чем я говорю, – это Uber и Airbnb, которые являются воплощением того, как в городе действует новая экономика, работающая на основании технологических платформ.

Эти платформы также изменили то, как в целом и чиновники, и предприниматели мыслят с точки зрения создания ценности и систем управления ценности в городе. Изменилось видение того, как люди воспринимают взаимоотношения различных экономических секторов в городе. И внезапно та схема, в которой мы существовали на протяжении XX века, больше не работает. С трендом на умеренность госрасходов, с одной стороны, и с взрывным ростом технологий, с другой стороны, произошло изменение. Дизайн, разработка, проектирование, и далее внедрение – диффузия ускорилась, а правительства в рассмотрении норм регулирования очень сильно отстают. То есть рассмотрение – это просто попытка успеть за тем, что уже развернуто в городе.

Правительства сейчас пытаются понять, как же разобраться с Uber, и нормы регулирования отстают все сильнее и сильнее. Есть некоторый недостаток со стороны государства: оно не может больше регулировать процессы, которые происходят в городе. В целом результат состоит в том, что данный общественный прогресс теперь определяется не нормами регулирования государства и не какими-то масштабными политическими мерами, а свободным экономическим, технологическим рынком. Таким образом, существующие системы создания ценностей и управления ими более не являются эффективными.

Я уверен, что нам не стоит выкидывать прежнюю систему, но не нужно за нее держаться, она больше не работает в технологическом контексте сегодняшнего дня. Нам стоит действительно закрыть глаза на прошлое, иначе мы упустим очень много возможностей, которые предлагают нам технологии.

То есть единственное направление движения – это вперед, пробиваться. Вопрос вот в чем: стоит ли сделать так, чтобы городские эксперименты стали частью этого процесса? Все города сейчас находятся в состоянии так называемой бета-версии, все сектора внутри города, муниципальное управление – все это объединяется вокруг концепции новых городских экспериментов. Это нескончаемый эксперимент, постоянная бета-версия.

Меня глубоко интересует то, что может дать такая концепция, что станет возможным благодаря тому, что мы иначе теперь мыслим себе эксперименты внутри города.

Мы начали смотреть на различные города по всему миру, начали наблюдать этот подъем волны городских экспериментов. Вот лишь некоторый набор того, что происходит в рамках Dark Matter Labs, которая работает в Лондоне. Мы с ними сотрудничали и обнаружили несколько основных интересных вещей. Во-первых, городские эксперименты особенно активны, с одной стороны, в недвижимости, а с другой стороны, в городской мобильности, в транспортной среде, что возвращает нас к Airbnb, то есть к собственности, и к Uber, то есть транспорту.

И после финансового кризиса 2008–2009 годов начался очень активный подъем этих городских экспериментов, потому что очень многие проекты в области недвижимости как раз потерпели неудачу из-за кризиса. В результате открылась дверь для того, чтобы инновационно и комбинированно использовать земельные участки. Люди начали задумываться: «Ага, у нас новая экономика, у нас какие-то новые практики. Быть может, для этого нужно какое-то новое пространство?» Для того, чтобы, например, запустить проект альтернативного использования земельных участков.

Второй тренд – мобильность. Городской транспорт, сервисы, подобные Uber, которые позволяют вам из любой точки заказать для себя личное транспортное средство, стали очень и очень популярны. Эти приложения радикально сократили издержки, связанные с использованием такси, и при этом предсказуемость того, когда приедет машина и когда вы доедете до нужной вам точки, возросла многократно.

Далее, продолжая разговор о мобильности, есть особенно остро ощущаемый эффект Uber. После того, как Uber развернул свой сервис во многих городах, города на нем обожглись, потому что не были готовы, и теперь начали понимать, что при том, как происходят городские эксперименты, нужно быстрее откликаться, быстрее отвечать городскими нормами регулирования.

Эти эксперименты происходят в разных городах, и я считаю, что нет какой-то универсальной практики, нет никакого универсального подхода к городским экспериментам, которые можно было бы применять. Нет какого-то окончательного идеального набора инструментов и теоретических положений о том, как это делать. Все эти эксперименты контекстуальны, они импровизационны, происходят на какой-то данной местности и очень сильно привязаны к условиям конкретного города. Единственный способ понять такие инструменты – это немного их понаблюдать, так сказать, «в диких условиях». Но городской эксперимент – это намеренная и ограниченная интервенция в городское пространство, такого рода интервенции политически действуют на заданное сообщество. Эти интервенции используют новые системы, новые технологии, они включают в себя несколько стейкхолдеров, то есть заинтересованных сторон, и затем, после эксперимента этой интервенции, нам необходимо оценить ее эффект, и эксперимент будет завершен.

Прежде чем рассказать о конкретных экспериментах, я как раз хотел показать некоторую систему – рамки, которые мы разработали на данный момент. Есть три ключевых условия, которые вновь и вновь проявляются внутри городских экспериментов, те ситуации, которые вынуждают городских чиновников и предпринимателей экспериментировать.

Технологии, с одной стороны, неизбежны. Представьте, например, что скоро будут дроны и автономные автомобили–беспилотники. Город думает: «Окей, мы понимаем, что эти технологии неизбежны, рано или поздно они придут». И города соглашаются, таким образом, на эксперименты.

Далее, появляющиеся новые технологии. Города задумываются о том, как поддерживать проекты, которые кажутся многообещающим. Как можно посмотреть на новейшие технологии, которые появляются в наших городах, и как их поддерживать.

Была одна новая идея, которую мы придумали в MIT, для ситуаций, когда мы работаем с большим количеством городских инициатив, как раз-таки на платформе совместного использования транспортных средств. И затем – технологии по запросу, когда города пытаются решить какую-то определенную точечную, им известную проблему, и используют эксперимент, чтобы попробовать различные варианты ее решения.

Таким образом, наиболее распространены четыре типа экспериментов. Во-первых, исследование, то есть пилотный проект, проект со-творчества. Далее, проект так называемого исключения, когда город выделяет для эксперимента отдельную замкнутую «песочницу» и приглашает стартапы, различных представителей свободного рынка поиграть в этой «песочнице». Это очень часто происходит как раз со всякими такими арендами скутеров или с компаниями по аренде велосипедов. Это как раз отдельные экспериментальные «песочницы».

Следующая форма – это переговоры, работа по контракту. Это очень четкие, определенные контрактные отношения между одним конкретным субподрядчиком, в рамках которых город работает с ним и выстраивает какое-то партнерство как раз ради какого-то точечного конкретного эксперимента. Затем происходит инициация, когда развертка внутри происходит стихийно, как будто по-партизански. Uber пришел и сам запустился. На самом деле такое происходит в городах довольно часто.

Иногда города и городские власти специально запускают какую-то политику или какую-то норму и таким образом провоцируют ту инициацию, о которой я говорил.

Таким образом городские эксперименты вновь меняют структуру этой диаграммы, и мы движемся в будущее иначе. Городские эксперименты – это своего рода сфера, которая толкает нас вперед в будущее; это знак и для рынка о том, что они могут совместно разработать и развернуть технологию и затем ее зарегулировать. Технология проходит процесс диффузии, внедрения через эксперимент. Люди начинают создавать технологию и встраивать ее в повседневную жизнь, и затем муниципалитеты параллельно разрабатывают необходимые нормы регулирования. То есть прототипирование норм регулирования происходит практически параллельно с разработкой решения, чтобы было понятно, в каких рамках может оперировать игрок на рынке. Видите, менталитет восприятия технологии со стороны муниципалитета меняется, чтобы система свободного рынка и система городского управления работали рука об руку. (...)

Возможно, стоит применять эксперименты и для рассмотрения технологий, и для государственного регулирования. Таким образом, направление прогресса сейчас определяется гипотезами внутри эксперимента, гипотезами о том, что, возможно, лучше для горожан.

Направления движения общества сейчас изменяются гораздо более гибко в результате данного конкретного эксперимента, который задает вопрос о будущем. Дело в том, что эксперименты выступают своего рода проводниками в будущее, очень часто эксперименты или новые технологи дают какую-то классную новую ценность, но никто не знает, что с ней делать. Открываются новые территории, и только потом это интегрируется.

Хочу также рассказать вам об идее гражданской корпорации. Это новая организационная форма, которая формируется в результате появления портфолио экспериментов. В рамках этой концепции мы задаем вопросы о дизайне, об экспериментах в проектировании, о том, как правильным образом рассмотреть появление новых технологий и экспериментировать в дальнейшем, и создаем новые концепции рассмотрения и принятия новых технологий. То же самое относится к интеграции и регулированию.

Гражданская корпорация является результатом такого рода процесса. Гражданская корпорация отличается от текущих кооперативов или компаний, которые нацелены или не нацелены на получение прибыли. Такого рода гражданские корпорации, по моему мнению, в будущем должны стать новыми организационными формами, которые непосредственно работают с городскими технологиями. У них будет совершенно новая форма устава. Такого рода корпорация не будет создаваться для того, чтобы максимизировать выгоды для стейкхолдеров и для заинтересованных сторон. Скорее, миссия такого рода компании будет соответствовать миссии благотворительной организации. Цель такой организации будет направлена на основания социальных изменений. Система управления такого рода корпорациями будет, естественно, не привязана к какому-то одному сектору. Это будут делать различные сектора, различные активные участники. Нормы регулирования будут происходить внутри компании. Вместо того, чтобы формировать напряженные взаимоотношения между компанией, которая существует на рынке, пытаясь найти свой путь в жестких нормах регулирования, и правительством, которое структурирует эти нормы регулирования, нормы регулирования будут естественно выстраиваться в рамках процессов экспериментов. Целью финансирования будет как раз какой-то конкретный результат, некий общественный договор. Также финансирование будет осуществляться через некоторые, быть может, городские ценные бумаги, векселя, различного рода ценные бумаги, в которые можно будет инвестировать, и через платформы краудфандинга.

Также довольно широкой будет идея временных горизонтов. Очень часто компании, которые хотят заработать прибыль на рынке, принимают какие-то опрометчивые решения, потому что им не хватает государственного финансирования, у них есть какой-то временной горизонт, в рамках которого нужно показать свой финансовый успех акционерам или другим стейкхолдерам. Гражданская корпорация будет работать в рамках гораздо более короткого временного горизонта, с одной стороны, то есть пытаясь удовлетворить какую-то конкретную потребность внутри города, но при этом работать и в рамках глобальной стратегической цели и длинного временного горизонта, в рамках даже 50 или 100-летней перспективы, по истечении которой, например, в городе не будет автомобилей совсем.

Таким образом, гражданская корпорация станет своего рода элементом городской инфраструктуры, как электросети или теплосети. Она станет своего рода объектом городской собственности, и в рамках работы этой корпорации будет происходить, например, очистка почв, а это возможно только когда вы мыслите в рамках горизонта на 50 или 100 лет. В заключение хочу сказать, что стоит все-таки более критически и более изобретательно подходить к процессу городского эксперимента. Такой подход к исследованиям – это вещь совершенно новая, она происходит сейчас, в реальном времени, города это неизбежно делают: они структурируют свои практики буквально на коленке. И мы, будучи гражданами, которым небезразлично будущее и города, и технологий, должны критически размышлять о том, как может происходить проектирование решения в новом городе, и как будет происходить организация городского управления.

Мы должны быть очень изобретательны, должны думать о том, как такого рода гражданская корпорация может выйти за существующие пределы рамок существования города, в частности, преодолеть это часто напряженное взаимодействие частных компаний и городских чиновников.