Откуда взялся Новый год

Новый год входит в нашу жизнь с детства и воспринимается как нечто естественное и всегда существовавшее. Именно так мы относимся к подаркам, Деду Морозу, Снегурочке, елкам, шампанскому, салату оливье и даже выступлению президента. А между тем, история празднования Нового года не такая уж давняя и довольно запутанная.

Солнцестояние и равноденствие

С каких пор люди отмечают Новый год? Видимо, с того времени, когда кто-то из них заметил цикличность природных явлений. Как только человек понял, что сезоны сменяют друг друга, что их четыре (это в наших широтах — кое-где иначе) и чередуются они в одной последовательности. Циклы были связаны с заметными природными изменениями — тропическими дождями или снегом, а также с кочевьем животных. После неолитической революции и перехода к оседлой жизни, преобладающими стали сельскохозяйственные циклы — посевная, сбор урожая и прочее. Затем их дополнили астрономические циклы — лунный или солнечный. Но это уже после того, как появились жрецы, которым взбрело в голову наблюдать за светилами. Самое старое из письменных свидетельств о праздновании Нового года относится к третьему тысячелетию до новой эры, и найдено оно в Месопотамии.

Большинство народов, входящих в индоевропейскую общность, отмечали Новый год весной. Сначала это было связано с днем весеннего равноденствия, потом в некоторых традициях он перекочевал на начало первого весеннего месяца (у нас — марта). Логика этой даты понятна: природа просыпается после зимы, люди празднуют возрождение и готовятся к новому сельскохозяйственному циклу. По сей день по старой индоиранской традиции во многих центральноазиатских странах именно в день весеннего равноденствия отмечают навруз (в разных транскрипциях) — по сути, тот же Новый год. Почти все европейские племена и народы поступали так же, пока в 46 году до новой эры император Юлий Цезарь не повелел отсчитывать год с января. Так по сей день и ведется, уже 2062-й год.

Кстати, сделал это император после того, как ученые астрономы из Александрии убедили его, что так будет точнее. Жизнь подтвердила их правоту, ведь предложенная система календаря с некоторыми уточнениями работает и сейчас. За точку годового отчета решено было взять январь — месяц бога Януса. Название месяца символически означает «дверь в год» (от латинского слова «дверь» — ianua).

Следующие перемены в календарях связаны с принятием христианства — богословы ведь должны были увязать ход времени со священным писанием. В православной Византии решили считать новую эру от даты сотворения мира (по подсчетам константинопольских ученых это был 5509 год до новой эры), а год начинать с 1 сентября. Переход произошел в середине первого тысячелетия, официально в 537 году. Западная Европа византийские новшества не приняла, а продолжала жить по юлианскому календарю и отмечать Новый год в январе. В 1582 году при папе Григории XIII календарь был обновлен, точнее, приведен в соответствие с действительным ходом планет, а счет в нем уже повсеместно в Западной Европе повели от Рождества Христова. Именно по этому календарю мы существуем по сей день, называя его григорианским в честь папы-реформатора.

Между мартом и сентябрем

А что же наши предки, восточные славяне? Как и все приличные люди, имевшие отношение к сельскому хозяйству, они отмечали наступление нового года весной, в марте. И принятие христианства здесь ничего не изменило: хотя Константинополь отмечал Новый год в сентябре, Русь праздновала его в марте. Летосчисление при этом мы приняли византийское — «от сотворения мира». В итоге, в документах и летописях XI-XIV веков возникла страшная путаница: полгода у нас был один год, полгода — другой. В науке они деликатно именуются мартовским и ультрамартовским стилями, которые для работающих с источниками историков — сплошная головная боль. Лишь в 1492 году, когда Константинополь уже стал Стамбулом, а Русь официально именовалась Третьим Римом, путаницу решили устранить и перешли на празднование нового года по Византийскому канону — с первого сентября. Некоторые, например, старообрядцы, так считают и поныне, хотя в старой русской традиции праздник этот не считается важным и отмечается весьма скромно. Царь, бояре и высшее духовенство служили специальную службу в Успенском соборе, но привычного народного гуляния не было.

Двести лет все шло без изменений, пока на престол не вступил Петр Первый. Он первым из русских государей поехал в Европу и вместе с такими чудесами, как табак, кофе, узкие камзолы и короткие штаны привез и новый календарь. Точнее, ввел в России принятый в Европе григорианский стиль. Он же повелел отмечать Новый год с января месяца.

«7208 году декабря в 20 день великий государь царь и великий князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России указал сказать:

«Известно ему великому государю стало, не только что во многих европейских христианских странах, но и в народах словенских, которые с восточною православною нашею церковью во всем согласны, как: волохи, молдавы, сербы, долматы, болгары, и самые его великого государя подданные черкасы и все греки, от которых вера наша православная принята, все те народы согласно лета свои счисляют от Рождества Христова в восьмой день спустя, то есть, января с 1 числа, а не от создания мира, за многую рознь и считание в тех летах, и ныне от Рождества Христова доходит 1699 год, а будущего января с 1 числа настает новый 1700 год, купно и новый столетний век; и для того доброго и полезного дела указал впредь лета счислять в приказах, и во всяких делах и крепостях писать с нынешнего января с 1 числа от Рождества Христова 1700 года. А в знак того доброго начинания и нового столетнего века, в царствующем граде Москве после должного благодарения к Богу и молебного пения в церкви, и кому случится и в дому своем, по большим и проезжим знатным улицам, знатным людям, и у домов нарочитых духовного и мирского чину, перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, елевых и можжевеловых, против образцов, каковы сделаны на Гостине дворе и у нижней аптеки, или кому как удобнее и пристойнее, смотря по месту и воротам, учинить возможно, а людям скудным комуждо хотя по древцу или ветви на вороты, или над хороминою своею поставить, и чтоб то поспело ныне будущего генваря к 1 числу сего года, а стоять тому украшению генваря по 7 день того ж 1700 года.

Да генваря ж в 1 день, в знак веселия; друг друга поздравляя новым годом и столетним веком, учинить сие: когда на большой Красной площади огненные потехи зажгут и стрельба будет, потом по знатным дворам, боярам, и окольничим, и думным и ближним, и знатным людям, полатного, воинского и купецкого чина знаменитым людям, каждому на своем дворе, из небольших пушечек, буде у кого есть, и из нескольких мушкетов, или иного мелкого ружья, учинить трижды стрельбу и выпустить несколько ракетов, сколько у кого случится, и по улицам большим, где пространство есть, генваря с 1 по 7 число, по ночам огни зажигать из дров, или хворосту, или соломы, а где мелкие дворы, собрався пять или шесть дворов, такой огонь класть, или, кто похочет, на столбиках поставить по одной, по две, или по три смоляные и худые бочки, и наполня соломою или хворостом, зажигать, перед бурмистрскою ратушею стрельбе и таким огням и украшению, по их рассмотрению быть же».

Итак, первого января мы отмечаем Новый год благодаря Петру. Традиции празднования, как следует из документа, заложил тоже он. Но принимая новый календарь, император не учел (или это была ошибка в подсчетах) разницы в числах, посему до 1918 года мы жили в той же системе, что весь мир, но с другими датами («старый стиль»). Эта путаница была устранена в 1918 году, а мы получили совершенно уникальный, исключительно русский праздник — старый Новый год.

Кто придумал Деда Мороза?

Несмотря на повеление Петра, европейские (точнее, немецкие и голландские) новогодние традиции на Руси приживались слабо. Праздник отмечали не по велению души, а скорее из-за того, что глупо было бы его не отмечать, коль власть того велит. В конце концов, лишний повод…

Елки под угрозой штрафа ставили в трактирах и кабаках, но не внутри, а снаружи. Фейерверки устраивала публика богатая и близкая к власти, а проживала она в Санкт-Петербурге да Москве. Естественно, особенно широко гулял императорский двор.

В целом можно сказать, что первые сто с лишним лет праздник так и оставался аристократической забавой, практически не пуская корней в народной среде. Ни о каких Дедах Морозах и Снегурочках речь не шла — о них на Руси просто не ведали.

Сдвиг произошел в 30-е годы XIX века, при Николае Первом. После восстания декабристов в стране наступил некоторый идеологический кризис, который постепенно свелся к знаменитой уваровской триаде «самодержавие, православие, народность». Появилась потребность в новых образах, многие авторы стали писать в псевдонародном сказочно или былинном стиле. Тогда-то в произведениях Владимира Федоровича Одоевского впервые появился Мороз Иванович, а у Николая Некрасова — Мороз Красный нос. Это были еще не законченные образы, а лишь их предтеча. Кстати, и Снегурочка появилась примерно тогда же, Островский написал одноименную пьесу в 1873 году под влиянием работ историка и этнографа Афанасьева. Это были этнографические зарисовки, которые знаменитый писатель обрек в литературную форму. Но речь идет только о появлении слов и условных образов Деда Мороза и Снегурочки, а к новогоднему празднику и друг к другу они отношения тогда не имели.

Санта-Клаус, или туда и обратно

На Западе ситуация была аналогичной — конкретики в новогодних образах и традициях не было. Во Франции в ночь перед Рождеством к послушным детям приходил Пэр Ноэль (а к непослушным Пер Фуэтар) и оставлял в башмачках подарки. Его заманивали, украшая дом свечами и игрушками. В Голландии, Бельгии и Германии тем же занимался Святой Николай, в Финляндии — Йеллопукки, в Италии — бабушка Бефана, в Греции — Агиос Василиос, в Эстонии — Йыулувана. Рождество было главным праздником, наступление же Нового года ажиотажа не вызывало.

Поскольку Нью-Йорк изначально был голландской колонией и именовался Новый Амстердам, его жители использовали нидерландский вариант Синтерклаас, который впоследствии на английский манер переделали в Санта-Клауса. Кстати, сами англичане по пуританской традиции Рождество не отмечали.

Первый раз название Санта-Клаус, а также более или менее конкретный образ с оленьей упряжной появился в 1823 году в поэме Клемента Кларка Мура «Ночь перед Рождеством, или визит Святого Николая». К середине века в Америке уже все знали о том, кто такой Санта, причем его образ стал широко использоваться в предновогодней рекламе.

Собственно, рекламному бизнесу мы и должны быть благодарны за появление Санта-Клауса и Деда Мороза. Без них мы так и не узнали бы об этих замечательных стариках. Бизнесмены поняли, что если укоренить традицию дарить на Рождество подарки да еще если взять в союзники детей, — это будет Клондайк! Каждый потенциальный покупатель будет просто вынужден приобретать подарки, даже если они их потенциальным получателям не нужны. То есть реклама сделала факт подарка важнее его смысла. Кстати, и привычный образ Санта-Клауса, который мы уже ни с кем не спутаем, имеет прямую связь с бизнесом: его разработали рекламные художники в самом начале ХХ века. А в тридцатые годы он был практически канонизирован компанией «Кока-кола».

В новом облике Санта снова переплыл океан, но уже в обратную сторону. Европейский деловой мир принял бизнес-идею, хотя и наложил на нее некоторый отпечаток — все же, Старый свет, национальные традиции… В России Дед Мороз появился как рекламный образ (на открытках и рекламе в журналах) еще в конце XIX века, но в бытовую жизнь не вошел. Зато обычай дарить подарки и наряжать елки прижился. Так что реклама — двигатель не только прогресса, но и некоторых традиций.

Еще до революции стали устраивать рождественские детские праздники, именуемые «елками». Сначала их проводили благотворительные организации в сиротских приютах, но постепенно эта традиция «ушла в народ». В престижных же учебных заведениях были распространены Рождественские балы — без Дедов Морозов, но с елками. А вот во время Первой мировой практически все рождественские традиции попали под запрет, как имеющие немецкие корни. Уж если тогда Санкт-Петербург в Петроград переименовали, так что уж о рождественских елках говорить…

Снегурочка из Дома Советов

Советской власти с «Дедами Морозами» бороться не пришлось — без рекламы их, в общем-то, и не было. Хотя елки были — говорят, в 1918 году окрестные крестьяне завалили ими города в надежде продать или на что-нибудь обменять. После Гражданской войны «елки» приравняли к пережиткам старого строя, а Дедов Морозов — к белогвардейцам. Все изменилось 28 декабря 1935 года, когда газета «Правда» опубликовала открытое письмо секретаря компартии Украины Павла Постышева:

«В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям елку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями елку и веселящихся вокруг нее детей богатеев. Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе как «левые» загибщики ославили это детское развлечение как буржуазную затею. Следует этому неправильному осуждению елки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец. Комсомольцы, пионер-работники должны под Новый год устроить коллективные елки для детей. В школах, детских домах, в дворцах пионеров, в детских клубах, в детских кино и театрах — везде должна быть детская елка! Не должно быть ни одного колхоза, где бы правление вместе с комсомольцами не устроило бы накануне Нового года елку для своих ребятишек. Горсоветы, председатели районных исполкомов, сельсоветы, органы народного образования должны помочь устройству советской елки для детей нашей великой социалистической родины. Организации детской новогодней елки наши ребятишки будут только благодарны. Я уверен, что комсомольцы примут в этом деле самое активное участие и искоренят нелепое мнение, что детская елка является буржуазным предрассудком. Итак, давайте организуем веселую встречу Нового года для детей, устроим хорошую советскую елку во всех городах и колхозах».

Идея была поддержана на высшем уровне, хотя очевидно, что без изначального одобрения она и не была бы опубликована. Уже через три дня в Харьковском дворце пионеров состоялось первое представление. Далее по стране пошла волна «елок», одновременно стали создаваться новые атрибуты праздника. Вот тогда-то и появилась эта сладкая парочка — Дед Мороз и Снегурочка. Первое официальное явление то ли дочки, то ли внучки Деда произошло в 1937-м году в московском Доме Союзов. Это наше «ноу-хау», у Санты и его западных «коллег» подруг нет.

Ну а традиции правильного отмечания Нового года формировались постепенно, как бы сами собой. В 1947 году первое января стало выходным, что придало празднику официальный статус. А в 1962-м состоялся первый «голубой огонек» и появилась традиция телевизионных курантов. В 1976-м Л.И.Брежнев впервые выступил перед народом и это тоже стало, практически, новогодним обрядом. А вот традиции «31 декабря с друзьями ходить в баню» до фильма «Ирония судьбы, или С легким паром!» не было, ее придумали создатели замечательного фильма Эльдар Рязанов и Эмиль Брагинский. Зато после выхода картины в баню под Новый год прорваться совершенно невозможно…

Георгий Олтаржевский